мараторий : Драма-подсознательный конфликт*

В этот день Степан Генадиевич доказал Петру Игнатиевичу,со ссылкой на научные авторитеты,что он в конечном результате -гавно,и в движении прогресивного человечества к прискорбности является елементом,мягко скажем отвратно пахнущим.Что ему оставалось делать в такой ситуации?.Он не собирался убивать Степана Генадиевича,поскольку прослыл человеком весьма и весьма трусливым и скованым,так как уверен был,что выводы Степана на свидетельствовали о его личной неприязни и негативном отношении,а только о том,что он сумел таки научно исчислить Петра,поетому дискутировать далее не прицтавлялось за разумную привилегию,всамом деле не вести же спор с логикой и наукой.Возмущенным понуро уходить в подполье,на помощь призывая всецелость метафизики,ему тоже не хотелось.И жить,понимая,что он ничем не лучше свежего собачьего кала,прилипшего к его подошве,тоже как то было не в пруху.

Он гулял по городу,неброско перешагивая улицы и,конечно же вляпался в натуральное что ни на есть собачье гавно.Ходил по всюду и вонял значит.Как то ему не было дела до того,что бы оттереть ботинок от фекала.Его беда была в том,что он уважал науку,и если уж с научной точки зрения выяснилось,что Петя гавно,он должен был принять ету заурядную участь по научному.Может быть,единственное,что ему осталось бы принять-это принять кощунство как оно есть,невзирая на лица ,то бишь на самого себя.Он был образованный человек и не мог существовать инстинктами.Вернее, мог,но не хотел.

Вот таким образом,размышляя о несуразном,Петя гулял,вонял и встретил наконец таки,такую же бродячую,как и он,молоденькую,оборванную девчушку,лет эдак восемнадцать.Девушка была вся в прыщах,экземах блять,с гнилыми от цынги по видимому клыками нах,карочи сторчавшийся ширяндович отдыхает.Если его поставить в ровень етой фрейлине,получится картина маслами-на зло кондуктору-пройдусь пешком.Единственное ,что закрашивало всю гамму монотонного омерзения,так это то,что девушка была ярко накрашена и плотным таки слоем.Девушку звали Афродита.Она сходу предложила зайти Пете к себе в гости и вымыть ботинок.По немыслимо ванючей,арроматизированной вечной мочой леснице старого домишки,глядящего слепыми окнами на каналец какой то,Петя поднялся в квартиру Афродиты.Хоромы аказались коммунальными,но в них никого из соседей на даный момент не было.

Алина предложила отдатся за двести рублей .Петя не долго кумекая дал ей деньги и вошел в комнату,где прямо на полу находился неряшный матрац,покрытый рваными одеялами.В углу,у батереи ,валялись пустые бутылки,испорожненные машины,поверх рваных обоев висели плакаты модных шоу-идолов.Они разделись и юркнулись под одеяло.Афродита протянула презерватив,но это было басполезно-Петя не мог возбудится.Она была худющая и к тому же немытая.

- Что же ты?-спросила она.

Он закрыл глаза и стал дрочить,представляя,что рядом сексопильная нимфоманка.Когда он почти вообразил ее рядом с собой,раздался звонок ,Афродита подорвалась из-под одеяла и побежала,накинув грязный халат,открывать дверь.Он скакал посреди комнаты,натягивая второпях брюки,а когда она вернулась,следом за ней ортачной походкой перемещалась еще одна подруга,толстая блядь,еще гуще накрашенная,с тупым застывшим взглядом.Афродита предложила,что подруга ее может присоединится к ним,если Петя доплатит еще двести рублей.Он стал торговатся,и они дотёрлись за сотканный полтинник.

Подругу Афродиты звали не менее екстравагантно,она так и прицтавилась-Естрадита,которая скинула с себя всю кишкатуру и закурила,примостившись сракой прямо на голом полу.У нее были волосатые ноги.В комнате и без того было душно,а теперь от дыма кружилась вовсе голова.Петю подташнивало,хотелось есть.

-Может помочь?-спросила Афродита и принялась сосать безжизненный посох Петра,интенсивно помогая себе загнивающими клешнями.Галя с равнадушием предоставила Пете гиганские дойки,вернее вымьи бля,которые он нежил и мял,пока она докуривала.Он не мог возбудится.Увидев на подоконнике лезвие,Петя подорвался к нему,взял станок и направился в ванную,сказав,что ему надо вымытся.Но Афродита почуяла неладное и покавыляла за ним следом.

-Вены решил вскупорить?-спросила писклявым вольцетом она.

Ему было уже похуй.Он хотел только,что бы она вышла за дверь,а он закроется в ванной,напустит теплую воду и вскроет веняки.

-Дурачок,лучше быть импотентом,но живым-промямлила она
-Я не импотент-сказал он-просто вы такие потворные,не возбуждаете меня.
-Значит импотент-злорадно прохихикала она.
-Шельма блять-сказал он.
-Смотрика на него,еще и матерится-удивленно сказала она.

Петин хуй вдруг напрягся и стал на позицию смирно.Он поставил ее раком и не думая о последствиях вошел в нее.Раздолбив как следует Афродиту,он остановился,вернулся в прокуренную от матового дыма комнату,где на матрасе сидела флегматичная Естрадита.Он опрокинул ее на матрас,въехал в ротельник,порядочно выебал и ету хуну,кончил и доказал еще раз,что он не импотент.Естрадита попетляла подмыватся,а Петя подумал ,что поступил как животное,не воспользовавшись призервативом.А вдруг они заразные,сиповки хуевы?Он оделся,вышел на улицу,шел и кутерямил,не заразился ли он от етого с мифическими именами тандема бля.Его уверенность в заражении была категорична.Навстречу ему шел Степан Генадиевич.

Что,гуляете?-с падьебкай спросил он.

Петя пробормотал чё-та невнятное сквозь зубы и бросился домой.В домашнем очаге сидела жена с прихворавшей дочкой и читала ей книжку.Когда дочка уснула,а вымотанная жена легла спать,Петро разбудил ее и начал озверело ебать,при этом он не знал,заражает ее или нет.Скорее всего он ее заразил.Потом жена уснула.Он не спал.Петя подошел к телефону и набрал номер Степана.Вероятнее всего,он уже спал,так как трубку долго никто не брал.Наконец он услышал его сонный голос.

-Бляяяяяяяяяяяяяяядь!-сказал он в трубку и повесил ее на рычаги-Через несколько минут еще раз позвоню-подумал он.

Ему страшно хотелось взять мойку и рамсануть себя по венякам.Но он помнил,что увидев его утром,супруга просто сойдет с ума,а дочь лет так через пятнадцать станет подобием Афродиты.Он им нужен.Взяв из холодильника сырое яйцо,вышел на балкон и хуйнул со всей дури ним в машину под окнами,которая тотчас же завыла страдальнически сигнализацией.Петя ухмыльнулся бесконечно равнадушно пошлой луне и пошел спать.