не жрет животных, падаль : 136 документов назад

136 документов назад – так далеко сейчас начало очередного дня. 136 белых пустынь на экране один за другим своей пустотой обозначают вялотекущий ритм рабочего дня. У каждого свои способы измерения, свой метроном.

Создать новый. Новый простор для приложения сил, новую каторгу для постылых и неуместных эмоций. Профессиональный опыт превращается всего лишь в умение закрывать глаза или отводить их. Ни в коем случае не заглядывай в себя, это только всему помешает. Те, кто будет произносить написанные мной слова, не смогут прочесть их в причудливых узорах строк и хитросплетении букв. Вспышки фотоаппаратов, объективы камер не запечатлеют их во мгновении.

Половина бумаг в мусорной корзине, половина – в цель: по почтовым параллелям в другие комнаты, офисы, дома, города – бумажная география крайне обширна.

Почтовый клиент – лучшее название для меня. Почтовая адиктивность, неконтролируемый поиск реакции на экране монитора. Тоскливо осознавать, что способом коммуникации с миром стала локальная сеть. Письма оттуда, письма отсюда, по капле стирают образы людей присылающих их. Кого-то я и вовсе не видел, имея дело с портретом из букв и пробелов. Могут ли вольтовые дуги в проводах передать что-то большее. Что скажет о тебе и твоем состоянии белое молоко, залившее чужой экран с приходом твоего письма, черное кристаллы букв разбегаются и растворяются грязными пятнами на плоских экранах. Офисная акварель.

137-й документ. Свидание с выключенным звуком. Зажатый Mute. Белые стены, потолок, раскрытый белый экран – все вокруг тебя ждет твоего участия. Говорят, что частота мигания неактивного курсора в текстовых процессорах тщательно выбрана под статистически нормальный пульс. У некоторых, пустой экран, как белый лист, вызывает идиосинкразию, и курсор пытается вернуть несчастным ощущение ритма.

Закуриваю и запрокидываю ноги на стол, дистанцируясь от экрана. Усталость занимает свободный от мыслей космос головы, оттуда импульсами распространяясь по всему телу, веки тяжелеют и слипаются глаза. Сигаретный дым, зажатый в тесном пространстве кабинетов, ползет медленно, не торопясь раствориться в едком воздухе офисной меланхолии. Плотность воздуха к концу дня возрастает до потенциально опасных величин, вероятно, из-за высокой концентрации невысказанных, подавленных эмоций на кубический сантиметр белых стен, потолков и полов. Стерилизация атмосферы.

Мне так необходимо вырваться – желание, преобразованное в действие. Ухватиться за ускользающие минутами и часами ощущение жизни вокруг. Кто-то похищает мой воздух, незаметно крадет, ничего не оставляя взамен. Так, как будто за дышащими и слушающими порами одушевленных стен скрываются тонкие стеклянные трубки, откачивающие мои выдохи, не оставляя мне шансов на вдох. Так, коварно отнимая растворенные в дыхании строчки непроизнесенных диалогов, следы непрочувствованных эмоций с нас снимают потенциал, передавая его по стеклянным волокнам в скрытый центр. Пищевые цепи в офисных зданиях.

Желание, преобразованное в действие. Я хочу разорвать этот удушливый круг раз и навсегда, чутьем чувствуя маршруты циркуляции похищенного у нас воздуха под стенами. Я уверенно иду, следуя спрятанным в цементе токам. Куда бы они не привели меня, где бы они не закончились – там, я заберу все, что было нашим.

Я слышу шепот убегающих по коммуникациям слов, крепче сжимая оружие в руке. Это действия не по заранее подготовленному проекту, это – тщательно спланированная всеми нами одновременно импровизация. Каждый хотел бы быть на моем месте и нажать на курок, находясь в центре проворовавшейся и вскрывшейся системы. Но только я слышу, куда ведут провода.

Коридоры, повороты, двери, удивленные взгляды – прохожу насквозь, не оглядываясь – сосредоточенность на цели. Еще двери, кабинеты, столы, коридоры, лестницы, пролеты и убегающий от меня шепот – я ускоряюсь, оставляя за собой вихрь потревоженных бумаг, незаконченных формулировок и разряженный воздух.

Здесь. За этой дверью все решит один выстрел. Оборвется чье-то дыхание, сотканное из лоскутов нашего кислорода. За этой дверью скрыт безмолвный монстр, пожирающий наши слова, бесчувственная машина, опустошающая наши чувства – углы коридоров, очертания двери наполняются моим учащенным пульсом. Стеклянные вены изгибаются в напряжении. Черная дыра, из которой не возвращается даже свет, кажется, сделана из тишины – ни шороха, ни звука, ни дыхания – вакуум, в котором в течение рабочего дня хранятся наши души с зажатыми ртами.

Я снимаю с предохранителя. Электрическим щелчком пуля уходит в ствол на вытянутой руке. Мгновение – дверь распахнута, силуэт – в перекрестье. Кто-то спиной ко мне, мне не видно лица: ноги на столе, в руке тлеющая сигарета.

Выстрел.
Алые пятна разлетаются на белом полотне экрана. Пустая страница, мигающий курсор замедляет мой пульс – медленнее, медленнее…
137-й документ пуст.
________________________________________
Не жрите жывотных – они вас тоже не любят