Kambodja : Последняя улыбка

©Kambodja

Стас и Елена были идеальной парой. Они познакомились в школе, когда Лена училась в девятом, а Стас – в одиннадцатом.
Ему было скучно. Со своей последней девушкой он разошелся уже неделю назад. Она была красива той глянцевой красотой, увидев которую и отвернувшись, тут же забываешь: правильное лицо, длинные ноги, кислотно-танцевальный стиль одежды, вообщем, ничего запоминающегося. Одна из многих. Поэтому Стас не очень огорчился, когда понял, что она ему больше не нужна. Что он может вот прямо с этого момента ни разу не позвонить ей, ни разу не зайти к ней домой, и не будет испытывать дискомфорта. Но вот прошла уже неделя, и пиво по вечерам с друзьями не то, чтобы поднадоело, но как-то недостаточно стало. Пару раз его бывшая звонила ему, он говорил, что занят, что много дел и сегодня не зайдет. На второй раз она, кажется, поняла.
-Эй, Стас, а ты видел эту, новенькую из девятого?- как-то раз, допивая очередную пива, спросил у Стаса его сегодняшний соратник по убиванию вечернего времени, Санёк.
- Которую?
- Ну, эту, знаешь, такую, рыженькую?
- А, ну да, да. А что?
- Да не, ничего. Просто я вот к ней подкатить хочу, да слышал, она уже и Женька обломала и Тошу и Серого,- Санёк достал из полиэтиленового пакета еще одну бутылку пива, подсунул под пробку зажигалку «Феодор», и с громким хлопком, как шампанское, открыл.
- Красиво пробочка полетела, - с горделивым смешком сказал он.
- Мдаа, ниче так, низко пошла, к дождю, - неуклюже попытался пошутить Стас.
Они достали по сигарете, закурили, пару минут посидев молча.
- Ну и что там с новенькой? – Стас решил вдруг продолжить тему.
- Да ничего, ведет себя свободно так, как правильная не выглядит, а ни один из местных Жуанов так её и не трахнул еще, - Саня посмотрел на носки своих кроссовок, потом на дотлевающую на земле сигарету, и отхлебнул из бутылки. Видимо то, что бутылка у обоих была уже не первая и даже не пятая, Стас и решил показать всем, что он тоже может с девушками многое. Надо сказать, что это было правдой: достаточно привлекательное, интеллектуальное лицо сочеталось у него со спортивной фигурой; спортзал, пробежки по утрам. Да и поговорить с девушками он знал о чем. Он увлекался непопсовой музыкой, дома была хорошая подборка фильмов, книг. Он мог и напустить таинственности, сказав, что увлекается магией и оккультизмом, что было почти правдой. А уж после таких заявлений, сказанных мимоходом, девушки как минимум считали его интересным.
- Слушай, Санёк, давай наспор, что я с ней познакомлюсь и затащу в постель? – Стасу казалось сейчас, что спор он выиграет хоть завтра. И вообще, он чувствовал, что сейчас может все.
***
Спор он выиграл через полгода. Только лучше бы этого спора не было. Даже один день без Елены казался ему скучным и не наполненным. Вообщем, он влюбился. А через год она его бросила. Позвонив ему один раз.
- Почему, Ленка, почему!? – кричал в телефонную трубку Стас.
- Стасик, пойми, мы не можем быть вместе. Я простая, обычная девушка, а ты сложен для меня, я тебя не всегда понимаю, у нас мало общего.

***
- Сука, нет, ну как же так! – Стас ударил кулаком по подлокотнику красного пластмассового кресла. За столиком летнего кафе сидел его старый друган Жека.
- Бля, Жека, как так, спуталась с каким-то мудаком, я её на руках носил! Слишком непонятен, магией увлекаюсь, некоммерческим кино!
- Да ладно тебе, чё ты, в самом деле, давай наливай.
Они налили водку в пластиковые стаканчики, взяли с блюдца по ломтику лимона и, со значением посмотрев друг на друга, выдохнули и выпили.
- Хорошо пошла,- сказал дежурную фразу Жека.
- Дааа… Но все-таки, блин, как так!
Жека молчал. Что тут скажешь?

Через месяц беспробудного бухла, Стас решил устроиться подработать на стройку. Его бригада шабашила на отделке дома, где на последнем этаже жила семья Елены. Кроя крышу полотном рубероида, Стас чувствовал, как под его ногами существует спокойная жизнь Лены, ему виделись картины, как Юра (её нового парня, он знал, звали Юра), приходя с работы, целует её в уголок рта, в ямочку на щеке, как он здоровается с её родителями, они вместе ужинают. Потом Юра с Еленой уходят в её комнату. От этих картин Стас, если его никто не видел, бесился, прыгал, сильно ударяя ногами в мягкое от жары рубероидное покрытие крыши.
***
Однажды, в самом конце смены, Стас решил попить на крыше пивка. Спустившись на первый этаж и выходя из лифта, он столкнулся с Еленой и Юрием. Опустив голову вниз, он прошел мимо, как будто никогда не знал её.
- Гастарбайтеры хреновы, понаехали, толкнул – и даже не извинился,- он услышал, как сзади Юрий говорил это Лене.
«Блядь! Ну сука! Ну блин!! Как же я тебя ненавижу! Ты отобрал у меня самое! САМОЕ!!! Дорогое, что у меня было!» Стаса затрясло. Подойдя к пивному ларьку, он оттолкнул уже стоявшего у окошка мужика и сунул пивнику несколько замусоленных бумажек.
- Парень, ты осади! Чё, не видишь, я уже здесь стоял?
Стас развернулся и, не говоря ни слова, пнул мужика ногой в живот, потом коленом в лицо, кулаками стал бить по почкам, по лицу, в грудь. Уже упавшего, стал запинывать ногами.
- Эй, эй, хватит! Ты чего, охуел, что ли?- высунулся из окошка пивник. Стас прекратил избивать лежащего в пыли мужика.
- Блин, дай мне моё пиво, да я пойду,- сказал Стас, - Да, и на еще вот, дай четушку. Он добавил еще несколько мятых десяток.
Сидя на крыше, запивая водку из четка холодным пивом, Стас тупо смотрел на облачное летнее небо. На городскую дымку, в которой тонул горизонт, на железную стрелу лебедки, которой доставлялся на крышу гудрон и рулоны рубероида. Лебедка слегка поскрипывала, покачивая на легком ветру железным тросом. И тут Стас понял, что ему надо делать.
Приготовления заняли у него неделю. После работы он частенько оставался на крыше, доделывал, рассчитывал, выверял.
И вот все приготовления были закончены. Стас понял, что сегодня он совершит задуманное. Осознание этого факта наполнило его чувством радостным, щекочущим в груди предвкушением значительного дела.
Когда ночь опустилась на город, улицы спального района, где жила Лена, обезлюдели. Лишь редкие компании допивающих пиво юнцов сидели у подъездов, да собачники выгуливали перед сном своих питомцев. Стас переоделся во все чистое, заранее приготовленное, и вышел из дому. Взойдя на крыльцо Лениного подъезда, он постоял пару минут, покурил, потом глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и вошел в дверь.
Поднявшись на её этаж, он подошел к окну, выходящему во двор и широко распахнул его.
В полутора метрах от окна, на стальном тросе лебедки висел, покачиваясь, тяжелый железный крюк, заранее подведенный Стасом.
Забравшись на подоконник, Стас посмотрел вниз, далеко, двадцать этажей внизу был виден круг света от лампочки, освещающей подъезд. «Ну все, все»: подумал он и сильно оттолкнулся ногами от подоконника. Железный крюк со скрипом и треском разрывающихся тканей вошел к нему в брюшную полость, под грудину. В ушах бухнуло последний раз сердце, а на небе почувствовался призрак вкуса крови, но осознать, показался ли ему этот вкус, или кровь действительно хлынула по трахее и пищеводу, Стас уже не успел.
Уже мертвое тело по инерции качнулось вперед, ноги, свободно свисая, стукнулись начищенными туфлями. Один туфель сорвался от удара и полетел вниз. Из распоротого живота, вслед ему, хлынул поток крови, желчи и экскрементов. Разматываясь, выпала синевато-коричневая, маслянисто-поблескивающая в свете луны, петля кишок. Стрела лебедки держалась не на жесткой опоре, вкрученной болтами в бетонное ограждение крыши, а на ролике, лежащем в пологой канавке, идущей вдоль края крыши. Под ролик был положен железный башмак, как под железнодорожный вагон. От толчка лебедка немного просела, трос дернулся, и башмак легко выскочил из под ролика. Стас все хорошо рассчитал.
Ролик заскользил вдоль края крыши по канавке и стрела лебедки со скрипом начала разворачиваться. Тело, болтаясь на крюке, раскачиваясь, двинулось по воздуху и завернуло за угол. Появилось окно Лениной комнаты, ролик прокатился еще пару метров и со щелчком остановился в углублении. Лебедка скрипнула и тело Стаса последний раз сильно качнулось ровно перед окном.
Стас открыл глаза. Он увидел перед собой комнату, освещенную лунным светом; стол у окна, в глубине комнаты платяной шкаф, рядом с ним кровать. О, он отлично помнил эту кровать! Именно на ней он и выиграл спор. Он увидел ЕЁ, она спала, раскинув свои рыжие волосы по подушке, а рядом с ней спал Юрий. «Он здесь!» - создал мыслеформу Стас, - Он здесь.
Отделившись от крюка, он проплыл сквозь окно в комнату, прошел мимо к кровати в дверь коридора. Проходя он провел рукой по её волосам. Но ничего уже не почувствовал. «Надо торопиться, в той книге было написано, что у меня только пара минут»,- подумал Стас. Из коридора он свернул на кухню, просунул руку в шкаф и достал огромный тесак для разделки мяса…
Утром родители Елены были разбужены страшным криком – вбежав в её комнату, отец согнулся пополам и исторгнул из себя вчерашний ужин. По комнате были разбросаны внутренности Юры. Стены и потолок были коричневы от свернувшейся крови. Руки, ноги, сердце, легкие – все валялось на полу, а на столе лежала голова с содранным с черепа лицом. Чудом оставшиеся в глазницах глаза смотрели за окно, где на крюке висел труп Стаса. Висел, и улыбался последней улыбкой.