Дым : Пиво и хренофон

Однажды пошла Кулемася за пивом. Подходит к ларьку, заглядывает в окошко, а продавщицы вроде как нету.
- Девушка! Девушка, блин, пить хоца!
Протерла заплывшие глазки (вчера хорошо посидели), глядь, а на стойке лежит какая-то хрень.
-Что за хрень? – подумала Куля. - Дай-ка погляжу.
Открыла типа футлярчик, а там горлышко от пивной баклажки.
Фу, какая шняга, подумала Кулемася и бросила футлярчик на землю. И вдруг видит – футлярчик приоткрылся и заговорил с ней человеческим голосом.
- Не кидай меня, добрая Кулемася, я тебе еще пригожусь.
- Это кто говорит? Это ты, шняжка? Все, блядь. Допилась. Шняга со мной разговаривает…
- Ну положим, еще не допилась. А я в общем-то не совсем шняга, хотя где-то чисто внешне, эстетически, может быть, что-то такое и есть… Меня хренофон зовут.
- И зачем ты?
- Я умею считывать мысли на расстоянии. Я из будущего. Меня тут оставила Анфиса Карасева. Она возвращалась с хренодрома, посадила свой хренолет и решила сгонять сюда, в прошлое, выпить пивка у ларька. Это ее любимый ларек, тут и папенька ее, известнейший хренобиолог Анфис Карасев любил бывать на выходные. Правда, он тут один раз так нахуячился, что забыл, на какой помойке у них машина времени зарыта. Так и остался тут, в местной психушке в отделении для тихих. А твари, которых он там у себя в хренариуме разводил, все некормленые так и повылазили. И пожрали всех остальных хренобиологов. Теперь хренобиология – вымершая наука. Куда котится человечество!…
- Да, фиговый расклад. Ща пивка попьем и решим на трезвую голову.
И тут пришла продавщица.
- Что вам, девушка?
- Ноль пять стременного.
- И мне стремного! – запищал хренофон.
- Ага, и ему ноль пять.
- И вдруг слышит Куленька, как продавщица с закрытым ртом разговаривает:
- Шалаве на треть разбавлю, а этому горлу луженому на половину. Алкаш в футляре!
- Ты слышала, слышала, как она нас? – заверещал хренофон и покраснел от напряжения. Жалко, что у меня нет ручек и ножек, а то бы я ей…
- И что бы ты мне? – красное рыло продавщицы заполнило окошко ларька и вывалилось наружу.
- А вот что! – и Куленька широким неженским ударом в мгновение ока послала обнаглевшее лицо в нокаут. Лицо исчезло, ларек треснул и разошелся по швам.
- - Как ты могла! Это же был любимый ларек Анфисы Карасевой! – прослезился хренофон.
- Это за недолив, - произнесла Кулемася, потирая пальцы. – Кажется, безымянный сломала… И уже мягче, по-женски, пнув руины ножкой:
- А это за шалаву и алкаша. Ай л би бэк!!!
И взяв хренофон, пошла искать профессора Карасева.