Эр.Вэ. : ЧЕРТ, BERK, KAKA-BOUDA… -1

РАБОТА ПРОСТАЯ, НО ИНТЕРЕСНАЯ…

«Умирать совсем не больно и не страшно» - эта мысль, точно заезженный мотивчик, назойливо крутилась в моей пустой голове. Потом ее сменила другая: завтра мне нужно ехать! Но куда? И зачем?
Я тупо посмотрела на ободранные в кровь руки, машинально потерла испачканную сумку и промычав что-то нечленораздельное в ответ на вопрос, который даже не поняла, собралась прикорнуть. Не вышло.
- Вынесите ее и положите куда-нибудь, - произнесла тень в фуражке, загородившая собой проем разбитого окна.
Куда? И зачем?
- Эй, - кто-то настойчиво теребит меня за плечо. – Что с тобой? Скажи! Ты меня узнаешь? Это я, Микола…
Микола?! Я лежу на земле, сосредоточенно уставившись в пустоту. Но склонившееся надо мной лицо своими вопросами не дает покоя.
- Я ничего не помню, - растягиваю рот в улыбке. Поводов для веселья, вроде, нет, но надо же: вот так взять и позабыть все на свете.
- Подожди, подожди! - взволнованно орет мне на ухо парень в белом свитере, - Ты в Киеве! Ну?! Ты сегодня приехала, мы еще гуляли, в Лавру ходили.. ужинали … потом поехали в гостиниу. Мы попали в аварию! Ну, вспомни! Скажи что-нибудь… Как тебя зовут?
Упс! Я в Киеве? Господи, с чего бы это меня сюда занесло? И вдруг моя жизнь стала проступать будто изображение на переводной картинке.
- Меня зовут Валя, - зачастила я как отличник на экзамене. - Я живу в Париже. У меня двое детей. Завтра мне обязательно нужно вернуться…
Браво, браво! Ну, конечно, то ж я мадам Валя - мать двоих детей. Вот они и дети: мои «Рита и Зита», Сашка и Машка - одна красавица, вторая умница. Мне повезло: я счастливая мать двоих детей! Может, у меня и муж имеется? В Париже-то я как оказалась? Точно, муж Яша Щепкин туда вывез, еще когда Советский Союз был. За границу Яшу командировал Внешторг, но вскоре после нашего отъезда развалился сначала Союз, а вслед за ним и Внешторг... Отзывать обратно стало некому, чем мы и воспользовались. Лет шесть муженек покрутился во Франции в поисках толкового и прибыльного занятия и не найдя такового, отправился в Москву «налаживать дела» там. Так называемое налаживание дел растянулось вот уже года на три. Девчонки давно ходят в школу, по-французски лопочут лучше, чем по-русски, я работаю… Ага, значит, я еще и работаю?! Стоп. Я все вспомнила.
Работа у меня простая, но интересная.

«Работа простая, но интересная», - любил приговаривать мой свекр, раскидывая по огороду навоз. Так и у меня – я секретарша. После Яшиного отбытия на пмж в Москву, я перепробовала все традиционные для эмигрантов занятия вроде ненавистной уборки-глажки, утомительного сидения с детьми и никому не нужных уроков русского языка. Помыкавшись так с годик, я состряпала подходящее резюме и разослала его всем и вся. Мне неожиданно повезло: мое досье попало к человеку, который сумел оценить и потерянные, как я считала, годы во Внешторге, и диплом Иняза (английский никогда не помешает), и профессиональное умение строчить на компьюторе. Вдобавок он как раз искал русскую «sekretarku», именно русскую, русскоговорящая француженка ему не годилась.
- Еще я умею печатать вслепую, - выпалила я на первой же встрече.
Марек внимательно посмотрел на меня и хмыкнул.
- Зачем же закрывать такие хорошенькие глазки?
Вопрос был решен, через неделю я сидела напротив него и выслушивала указания.
Мой шеф – несостоявшийся Джеймс Бонд. Та же неуемная тяга к рискованным приключениям и детская вера в неизбежный хэппи-энд. Поляк с американским паспортом, закончивший в конце 80-х МГИМО и свободно говорящий на четырех языках, оказался просто находкой для нашей компании – этакого интернационального монстра, запустившего свои алчные щупальцы на просторы бывшего СНГ в то время, когда деловые люди засучили рукава и начали растаскивать оставшееся без хозяина госимущество. Насмотревшись в детстве бондианы, шеф решительно и бесповоротно окунулся в головокружительные операции с узбекским спиртом, русскими алмазами и украинским металлоломом. По примеру своего экранного любимца Марек пытается при любых обстоятельствах казаться трезвым, элегантным и хладнокровным. Иногда что-то одно ему даже удается. Так услышав о срыве миллионного контракта или об исчезновении клиента, получившего стопроцентную предоплату за несуществующий товар, он устраивает на лице такое же невозмутимо-равнодушное выражение, какое бывает у секретного агента, зависшего под дулом пистолета на краю пропасти. При этом Марек рискует куда больше: Бонд-то выкарабкается, а вот получит ли шеф премию в конце года, еще неизвестно. И если непотопляемость одного гарантирована беспроигрышным сценарем, то шансы другого избежать позорного увольнения не столь очевидны. Тем не менее на вопрос: «Марек, как ты?» он расцветает голливудской улыбкой: « I am great !». Многих это сбивает с толку.
В число моих нехитрых обязанностей входит в частности и главным образом отвечать на телефонные звонки. Здесь не последнюю роль призван сыграть мой московский акцент. Он сразу вызывает расположение абонентов, вызванивающих из какого-нибудь Запарижья и рефлекторно кидающих трубку, едва заслышав иностранную речь. А тут приятный почти родной голос: дескать, чего надо... Марек вышел… не могу ли я чем… Клиент теплеет душой, минут через пять мы не разлей вода, я живу, дышу его интересами, и больше не нужен ему никакой Марек, с которого предполагалось содрать три шкуры и который все это время преспокойно сидит напротив, краем уха прислушиваясь к моей болтовне. А чего ему волноваться - тыл у Бонда прикрыт!
Половина наших торговых партнеров «держит фирму» по одному адресу на Большой Арнаутской в Одессе, другая половина облюбовала Кипр и штат Делавар. Время от времени и те и другие наезжают в Париж «делать шоппинг». Вот тут-то у меня и начинается настоящая работа! С утра до вечера мы шныряем по самым шикарным лавкам на Сант-Оноре и авеню Монтень, пугая продавщиц своим видом и запросами. Марек только похохатывает, слушая мои причитания о том, сколько пальто пришлось перемерять за день, и ой как непросто оказалось сыскать костюм 59-го размера, когда в магазинах самый большой 57-й, и что чуть со стыда не сгорела – подумать только - заставили меня попросить у продавщицы «Шанель» приложить к купленной сумочке заодно и тряпку, которой она смахнула с этой самой сумочки невидимую пыль!
Вся эта беготня и связанные с ней унижения вознаграждаются по заслугам, т.е. весьма скромно. Моей зарплаты хватает ровно на три первых дня каждого месяца, когда злые люди спешат содрать с матери-одиночки двоих непослушных детей за
квартиру, свет, телефон… Остальные двадцать семь дней проходят в поисках денег и мучительных раздумьях, как жить дальше. Мечты завести богатого любовника, ограбить банк или написать бестселлер я давно оставила, поэтому приходится уповать на яшины замусоленные доллары и гипотетическую прибавку.
Впрочем, плакать не будем - кто малым довольствуется, тот, как известно, Богом не обижен. Все-таки работа есть, уже хорошо. Близко от дома, если нужно - одна нога здесь другая там. В отсутствие начальства никто не мешает лазить по интернету (когда бы еще довелось перечитать всех Толстых) и названивать в Москву. На мои недуги, весьма подозрительные своей внезапностью и тяжестью, а также на не оправданные служебной необходимостью отлучки Марек закрывает глаза и не требует отрабатывать их за счет обеденного перерыва, и без того короткого. Иногда, правда, попадаю под горячую руку. На мою голову сыпется целый ворох международных ругательств с явным преобладанием лексикона, усвоенного в московском вузе. Терплю, делаю скидку – а куда деваться? Впрочем, за два года я научилась прилаживаться к начальственным привычкам. Достаточно патрону возникнуть в дверях, как по цвету галстука мне ясно, чего нынче ждать. Нет ничего хуже синего в черную полоску «Версаче» - умеет шеф одеться, этого у него не отнять - понимай, самые надежные на свете партнеры подложили очередную свинью и всем нам, включая многочисленную краковскую родню, крышка. В такие дни никаких прогулок, смешков и посторонних разговоров. Не поднимая дупы, стучу по клавишам и суровею лицом при каждом телефонном звонке. Серенький или желтенький галстучки мы как-нибудь переживем – позволим себе расслабиться и тонко улыбнуться пусть и не самой удачной шуточке, каковых у шефа на роту записных остряков. Зато ярко-красный – уф, перекур! Корабль благополучно затоварен и плывет по назначению, вслед за ним приплывут и денежки, а там, глядишь, и заветная премия… Бумаги побоку – сегодня в программе «анекдот.ру»!
Наша компания существует уже больше ста лет, и оффисы рассыпаны по всему миру. В парижском бюро народ подобрался самый разный, но французов все-таки большинство. И тут прозорливый Марек как в воду глядел. Мой жалкий лепет на корявом французском - поднатаскалась на телесериалах за годы безоблачного парижского домохозяйства, а также незнание местных реалий вызывает у французских коллег сочувствие и зачастую обеспечивает успех там, где другой на моем месте ничего бы не добился: «Только для тебя, Валя!». А нам это и нужно. Жизнь в Советском Союзе нас многому такому научила, о чем наивные французы даже не подозревают. Конечно, «пистоны» и взятки процветают везде, но до нас, виртуозов, всем остальным далековато. Марек только успевает таскать из своих поездок водку, икру, «ассорти» для бухгалтерии, финансового отдела и прочих подразделений, от которых зависит получит ли наш нетерпеливый поставщик свои денежки сегодня в 16.00 по его петропавловск-камчатскому времени или в 16.05 он продается конкуренту – тот как раз неподалеку и нетерпеливо стучит копытом. Помимо подношениий в ход идет и просветительская работа. Для моих сослуживцев уже не секрет, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно, они умеют отличить водку от самогона, а соленые огурцы от недоделанных корнишонов а-ля-рюс, могут ввернуть при случае и подходящее словечко, вроде: привет, товарищ, запой, пошел к черту… Мало-помалу коллеги приходит к пониманию, что Россия страна особенная и люди там ни на кого не похожие - ведь Valia Tcshepkine им все объяснила...................