Машенька : С новым годом!

Новогодняя ночь налетела как-то вдруг, резко, одним махом. Все приготовления, церемонии и прочая фигня были давно позади, а кровь, уже разогретая изрядным количеством шампанского, грохотала в висках, заглушая сотни децибелов техно, гремящего на центральной улице Лас Америкас. Собравшиеся там люди, мастера по части безудержного веселья, готовились провести эту ночь так, словно это была последняя вечеринка в их жизни.

Когда вечер был уже в самом разгаре, мы с моей подругой Сашкой оказались в эпицентре праздничного круговорота в сопровождении пятерых умопомрачительных красавцев, с которыми успели познакомиться в первый же день. Возможно, алкоголь несколько занижал нашу эстетическую планку (а, скорее всего, опускал ее о-очень низко), но в тот момент нам было на это глубоко наплевать, и поэтому умопомрачительность красоты наших спутников сомнению не подлежала. Повсюду кружились и мигали разноцветные огни, которые, вкупе с алкоголем сводили на нет любые попытки сфокусироваться, и в какой-то момент я вдруг окончательно потерялась между сногсшибательно красивыми, академически умными и по-рыцарски обаятельными молодыми людьми, которые наперебой шутили и оказывали нам наивсяческие знаки внимания. На какое-то время я полностью выключилась из нашей беседы, пытаясь, в конце концов, сконцентрироваться на принятии окончательного решения том, с кем бы из них соединить свою судьбу и жизнь на сегодняшний вечер, и вдруг, как будто со стороны услышала свой собственный громкий шепот, предназначавшийся, видимо, Сашке: "Прием-прием. Руслан".

Этот самый Руслан между тем пытался гипнотизировать меня взглядом. Сейчас, спустя полгода, я со смехом вспоминаю этот взгляд пьяного Кашпировского (немного косой, кстати, что добавляло некоторого шарма его не слишком симметричному лицу), но тогда, разумеется, он казался мне завораживающе приятным. Я сделала здоровенный глоток прямо из бутылки, и мой рот мгновенно наполнился пеной, щеки надулись, как у хомяка, губы разжались, не сдержав искрящийся напор, и добрая половина шампанского оказалась у Руслана на лице, что вызвало безумный восторг у его в хлам пьяных друзей.

Но, несмотря на все, душа продолжала ликовать. Праздник набирал обороты. Руслан танцевал прямо передо мной, и я чувствовала жар, исходящий от его тела, и еще что-то. Возможно, это был перегар, а, может, и пот, но вот момент мне было почему-то все равно. Время словно остановилось, и мне казалось, что какая-то скотина специально растягивает секунды, чтобы подальше отодвинуть самый главный момент. Руслан вдруг оказался совсем близко, и мы танцевали вместе, что доставляло мне неистовое наслаждение. Забегая вперед, стоит заметить, что я никогда не читала себя круглой дурой, но вся эта история и мои тогдашние ощущения теперь сильно колеблют эту уверенность. В общем, в какой-то момент я устала притворяться девочкой, которая просто пришла потанцевать, и, словно парализованная, повисла у него на руках, закрыв глаза и затаив дыхание. Надо было быть круглым дураком, чтобы не понять такого намека, но Руслан (имя-то какое, страх божий) видимо именно им и был. Он тупил, наверное, еще минут пять, продолжая свой идиотский гипноз, после чего страстно стиснул меня с такой силой, что не хрустнула у меня, наверное, только одна интимная кость, хотя я могу и ошибаться, и наградил долгим вакуумным поцелуем, после чего моя нижняя губа распухла и отвисла на несколько дней. Приходилось брать с собой платочек, так как аккуратная струйка слюны все время норовила вытечь то с одной, то с другой стороны рта.

Однако в тот момент взрыв страсти буквально оглушил меня, и опомнилась я уже только на берегу океана. Мягкие волны облизывали берег, нежно светила луна и все такое. В меня словно бес вселился. Жадно целуясь, мы срывали друг с друга одежду, я опрокинула его на горячие камни. Хотя, может, они вовсе и не были горячими, дело-то происходило ночью. Как бы то ни было, Руслан дрожал от возбуждения, кусая меня за шею и мочки ушей. Ох, как хороша я была потом с покусанной шеей, отвисшей губой и красными ушами… Так или иначе, я никогда еще не хотела мужчину ТАК сильно. Хотя…

На первом курсе был еще Миша, который возбуждал меня до неимоверности, но при первой же попытке близости он случайно заехал мне локтем в нос, да так сильно, что у меня слезы полились градом, что сразу сняло возбуждение, которое почему-то так больше и не вернулось. Был еще Валя, накачанный цирковой акробат, который как-то раз на даче слишком увлекся демонстрацией двойного сальто назад и случайно вылетел в окно, сломав ногу. Приземлился он при этом на Трезора, сторожевого пса, который в отместку или от испуга откусил ему ухо, после чего Валя, честно говоря, совсем перестал быть предметом моего вожделения…

Мне казалось, что наши тела идеально подходят друг другу, как кусочки пифагоровой мозаики (или как она там называется). С жестких камней мы перебрались на гору из составленных друг на друга шезлонгов. В новых условиях двигаться приходилось намного осторожнее, хотя через какое-то время осторожность была забыта, за что мы и поплатились: вся шезлонговая гора рухнула под нами, мы пребольно шлепнулись о камни, причем не успела я порадоваться, что оказалась сверху, как на меня упал один из лежаков, оставив на голове замечательную шишку, красиво дополнившую ансамбль губы, шеи и ушей. Снова заглядывая вперед, хочу добавить, что ансамбль на этом не закончился, но обо всем по порядку.

Надо заметить, что океан тогда имел изумительной красоты вид: кружева волн, растушеванная между небом и водой линия горизонта и прочая визуализированная романтика. Я, пьянющая в лоскуты, чувствовала тогда, что мое присутствие здесь отнюдь не случайно, напротив, - все, что происходит со мной, имеет некий смысл и предназначение. Дура…

Все дальнейшие события произошли буквально в течение нескольких секунд. Услышав рядом шорох камней, я машинально обернулась. Последнее, что я увидела и услышала, прежде чем потерять сознание, это лопату, летящую плашмя мне в лицо и неистовый крик «Сука!». «Лопата??!!» - только успела подумать я, после чего свет померк.

Когда я очнулась, света вокруг было хоть отбавляй. Белая палата местной больницы была залита им сверху донизу, что, однако, не добавило мне хорошего настроения, так как левый глаз категорически отказывался открываться. Лицо горело, словно по нему со всей дури саданули лопатой.

- Да-да, именно лопатой, - услышала я сочувственный Сашкин голос.
После этого я услышала подробный рассказ о том, что Руслан, оказывается, женат, и его жена, с которой он предварительно поругался, тайком от него прилетела за ним на курорт и следила за похождениями этой сволочи. В новогоднюю ночь она скрытно наблюдала за его весельем, попутно вливая в себя всяческие небезалкогольные напитки. Будучи не самым уравновешенным человеком, она быстро перебрала свою норму, а наш с Русланом поход на пляж, видимо, окончательно замкнул оголенные провода ее бешенства, что и привело к описанным последствиям.

Далее я узнала, что Руслан лежит в соседней палате со сломанной челюстью, на которую надели железные скобы и намертво прикрутили к другой, и что кормят его через трубочку.
Как оказалось, случайные свидетели той ночи вызвали врачей и полицию, которые забрали нас в больницу, а сумасшедшую жену – в участок. Пришедшим ко мне в больницу полицейским я объяснила, что претензий к этой обиженной жизнью женщине не имею (от греха подальше) и подписала соответствующую бумагу

На следующий день я уже вышла из больницы (гораздо раньше бедняги Руслана, который провалялся там еще неделю), однако мой отдых был несколько смазан заплывшим от удара лопатой лицом, искусанной шеей, красными ушами и отвисшей губой. Желающих познакомиться со мной и провести романтическую ночь на океанском побережье больше не нашлось.
Теперь-то у меня все зажило и вроде бы даже не осталось никаких следов. И, оглядываясь сейчас на происшедшее, меня гложет всего лишь один вопрос: где, черт побери, эта больная стерва взяла лопату?!