erase me : Метафизика

- А, знаешь, какие мои последние слова были? – придерживая сигарету, спросил он.
Веленков, нависший над баранкой, недовольно покосился на сидящего рядом собеседника.
- Пошел на хуй. Вот что я сказал, - незнакомец затянулся – Не самые удачные последние слова, как считаешь?
- А мне-то какое дело? – насупился Веленков. Стояние в утренних пробках выводило его из себя. И он вообще не понимал, о чем разговор. Если бы не взял пассажира с этим нудным гундежом, то давно бы уже был на работе. А так круг делать. Ну да ладно. Такие мелочи, как кого-нибудь подвезти, он называл «по доброте душевной». Да и пятисотка не будет лишней…
- Ну, как… опыт мой. Тебе хочу передать. Чтобы ты подобную хуйню в качестве последних слов не сморозил. Там, знаешь ли, на это внимание обращают. – усмехнулся незнакомец и задумчиво поглядел на потолочную обивку салона.
«Ебанутый какой-то...», - мысленно поставил ему диагноз Веленков, потянувшись за сигаретами.
- Я вот как-то и не задумывался, над словами этими последними. Точнее, вообще не думал, что они последними окажутся. Вот так живешь, живешь, на что-то кладешь, на что-то забиваешь… что пожрать думаешь, во что одеться, куда сходить, а совсем не о том, что-то какое-то слово у тебя последним окажется… м-да, дела.
- Странное курево у него, серой воняет, - закуривая, подумал Веленков, – Видать, забил какую-то экзотику с утреца, а теперь на душевные разговоры его пробило, гамадрила. Вся машина ведь провоняет этой травой, зачем только я ему курить разрешил, блять…
Из-за пробки злобные мысли так и роились в отупевшей от недосыпа голове Веленкова.
- Куда ты прешь, пидарас?! – рявкнул Веленков, давя на тормоза и клаксон одновременно, решившему неуклюже перестроиться в его ряд «Фокусу», двигавшемуся в параллельном ряду на полкорпуса впереди.
- Так я вот о чем… - невозмутимо продолжал незнакомец, - как там… «Сначала было Слово…», кажется. Я считаю, что словами все и заканчивается. В общем, подбирать их нужно тщательно, задумываться. Знаешь, как рыцари средневековые, заранее себе последние слова выдумывали, чтобы в момент смерти их сказать и чем-то запомниться. Ну там, имя возлюбленной дамы, например…
Веленков подумал о Вальке. Настроение немного улучшилось, напряжение чуть отошло. Дрыхнет наверное еще, засоня. Посапывает, накрывшись с головой одеялом. Вот бы сейчас под это одеяло, прижаться к теплому телу…
- Куплю ей цветов, обрадуется наверное. - с улыбкой решил Веленков.
- Я вот как-то жизнь-то свою не очень хорошо прожил, если оглянуться, – оборвал мечты пассажир, - Было и людей обманывал, и друзей предавал. Исподтишка так, не прикопаешься. Чистую выгоду себе, а в чужую незаметно гавно подкладывать, чтобы у тебя ее больше было. «С волками жить, по волчьи выть». Хех… Мне бы кто сказал тогда, что живу неправильно, послал бы, не поверил. Мол, выживать нужно, каждый сам за себя. Хочешь жить - умей вертеться. Выживает сильнейший, все дела. Мораль и возмездие, мол, просто рамки, правила для овец. Сильный сам берет то, что ему нужно. А заканчивается-то чем? Тем, что после Слова этого последнего, гавно на тебе виснет и вниз тянет, как камень. – пассажир ненадолго замолчал, вминая окурок в пепельницу, – Да и не только тебя тянет, а еще и тех, кому гавно подкидывал. Кто гавном твоим заразился и им же тебе ответил. Только не помаленьку, как ты, а всем сгустком тебе в лицо. – печальная кривая усмешка застыла на лице незнакомца.
- Угу, - буркнул Веленков, следя за стоп-сигналом идущей впереди машины, а про себя подумал, – нахуй отвечать, может нудный мозгоеб сам отъебется.
- И вот когда тебя херня эта, что ты делал, вниз начинает тянуть, - продолжал пассажир, закуривая очередную сигарету с приторным серным запахом, - понимаешь, что шанс у тебя был избавиться от нее. Что повезло тебе серьезно, что не каждому такой шанс выпадает. Как блядская лотерея. Да и из тех, кому выпадет, мало кто шанс этот увидит. Профукивают сразу. А способные увидеть, гавно другим не подкладывают и шанс им этот не нужен – искупать-то нечего. Вот они другим его и отдают.
- Поскорей бы уж доехать, - думал Веленков, от нетерпения тихонько ерзая в водительском кресле, - совсем задрал.
- Все, приехали, - радостно выдохнул он.
- Ага, спасибо, что подвез, - пассажир полез за деньгами. – Слушай, могу я тебе совет дать хороший? – с полуулыбкой поинтересовался незнакомец. И что-то в этой полуулыбке показалось Веленкову до боли знакомым, привычным, обыденным, тем, что видел миллионы раз. Ощущение, как будто не можешь вспомнить элементарное слово – оно вертится на языке, но ты никак не можешь его сказать.
- Если хороший, то почему нет, - неуверенно пробубнил Веленков, ухватившись за протянутые деньги.
- Езжай домой, - серьезно сказал пассажир, не выпуская купюры из рук, - возьми отгул с работы, побудь с женщиной, о жизни подумай.
- Ага-ага. Я бы с радостью, но не могу. Дел много. – улыбнулся Веленков, - Сегодня пятница, хвосты остались. В выходные отдохну.
- Ну, как знаешь, - сказал незнакомец и вышел из машины.
- Больше сегодня не кури! – прокричал ему вслед Веленков и поехал дальше.

--

Рабочий день у Веленкова прошел хорошо. Составлял смету для крупного застройщика, немного наебав на процентах и ценах на стройматериалы. Заказчик был из тех, которые слишком не придираются – прейскурант провел через доверенного поставщика, который был в теме. Выхлоп – пополам. Позвонил знакомый, с которым недавно обмеряли его квартиру для заказа последующего ремонта и перепланировки. Немного подумав и сказав себе «а и хуй с ним», немного наебал и его по такой же схеме.
Освободился после обеда. Решил немного прогуляться в сторону цветочного ларька, чтобы не истязать себя поиском места для парковки машины и другого ларька по дороге домой.
- Как раз приеду, Валька проснется, а я ей цветы… Обрадуется. – подумал Веленков.
Засунув руки в карманы джинсов, Веленков расслабленно брел по тротуару от своего офиса до цветочного ларька, который находился прямо напротив местного участкового отделения. Он наслаждался летней погодой.
Купив букет красных роз, Веленков довольный вышел из ларька и закурил. Обернувшись, он увидел себя в зеркальном отражении тонированных витрин цветочного ларька. И тут он понял, почему полуулыбка утреннего пассажира показалась ему такой знакомой - она была очень похожа на его собственную.
Визг шин отвлек его от этих мыслей. На другой стороне улицы, прямо возле местного отделения милиции из которого только что вышел какой-то мужик с разбитым еблом, лихо тормознула машина с орущими на всю катушку «хеппипёздей» динамиками, а за ней подкатил и микроавтобус, из которого начала вываливаться толпа людей с цветами, хохотом, поздравлениями и разноцветными шариками, тут же устремившимися в летнее небо.
- У мента день рождения, что ли… совсем разжирели, козлы. – нахмурившись и сплюнув, со злостью подумал Веленков.
На встречу ему шел бомжеватого вида чумазый подросток, Веленков таких с детства не переваривал – живут, нихера не делают, только ссут по подъездам, нюхают клей, да поганят все вокруг…
- Дядя, дай закурить, ааа… – заканючил бомженок.
- Пошел наху… - начал Веленков, но закончить не успел. Пуля, выпущенная из АКСУ-74М ударила точно в затылок и мозг Веленкова брызнул на чумазую физиономию подростка.