Лаихми К Булинат : Развитие деловой хватки и шизофрении у детей школьного возраста

Вернувшись домой из школы, Лёха, по-привычке кинул рюкзак с учебниками в коридоре и прошёл в свою комнату. Раздевшись до трусов и рубашки, он вспомнил, что сегодня ежедневный просмотр дневника родителями крайне нежелателен. Метнувшись в коридор, и рюкзака не обнаружив, Лёха в обречённом ожидании посмотрел в сторону кухни. Судя по шуму, рюкзак был именно там.
Покопавшись в ворохе учебников с разрисованными тетрадями, Тамара Михайловна – мама Алексея, отыскала среди них дневник своего отпрыска. С трудом разлепив склеившуюся обложку, она взялась за изучение успехов сына. Во весь разворот горела надпись красной ручкой, информирующая родителей об «отвратительном, ну просто неподобающем школьнику», поведении на уроке русского языка и призывающая принять немедленные меры. Прочитав замечание, Тамара Михайловна, считающая себя примерной матерью (справедливости ради, заметим, что небезосновательно), со всем своим усердием последовала педагогическому призыву.
- ЛЁША! Что это такое?!
-Но мам, он первый начал!
Мать была неумолима как прокурор и холодна как сталь.
-Ну и что?!... Ну и что, что первый? А ты будь умнее, не отвечай. Вечером гулять не пойдёшь, будешь английский учить!
-Ну маааам.
-Всё!
Вечером, когда усталый отец вернулся домой с работы и, вымыв руки, сел за кухонный стол в ожидании ужина, Тамара Михайловна, без слов, вместо вожделённой тарелки с супом, положила перед ним дневник сына. Михаил Георгиевич тяжело вздохнул и, не утруждая себя ознакомлением с содержанием, громко позвал.
-Алексей!
Алексей в этот момент сидел над английским. Иногда он выглядывал в разрисованное морозными узорами окно, с завистью наблюдая, как по занесённому снегом футбольному полю, его дворовые друзья гоняют мяч.
Услышав своё имя, Лёша уже по интонации понял, что опять будут разборки. Надежды на то, что, как обычно предпочтя воспитанию сына футбол, отец не станет интересоваться школьными успехами, не оправдались. Не желая во второй раз разговаривать по поводу записи (а дискуссии с отцом всегда сопровождались постоянным психологическим давлением, подкреплённым подзатыльниками) Лёша сделал вид, что ничего не слышал. Что он слишком занят изучением английского языка и ему сейчас не до праздных разговоров. Прислушавшись, он различил негромкий голос мамы.
-Миш, я уже разговаривала с ним сегодня. Будь помягче.
-Помягче?! Нужно провести с ним воспитательную работу. А то, судя по всему, без отцовской руки, скоро распустится ребёнок окончательно. АЛЕКСЕЙ!
-Он английским языком сейчас занимается, давай, может, попозже.
-Попозже я буду спать!
Съёжившись, Лёша с замиранием сердца слушал негромкий спор родителей, в душе надеясь на неожиданную мамину победу. Чуда не произошло. Отец тёмным силуэтом появился в дверном проёме детской.
-Ты чего не идёшь, когда тебя зовут?!
Увесистый подзатыльник послужил для Лёхи убедительным аргументом к немедленному вскакиванию и перемещению на кухню. Там за столом сидела мама, делая вид, что занимается проверкой домашнего задания по математике, глаза её были опущены. Следом за Лёшей в кухню вошёл отец. Он сел напротив матери, оставив сына стоять в середине комнаты, под лампой, в центре импровизированной сцены.
-Ну, рассказывай, что там у вас произошло в школе. На урокеее…
Отец взял со стола дневник и, заглянув в него, продолжил.
-На уроке русского языка.
-Пашка Сорокин брызнул в меня водой из шприца, он их у мамы ворует, она медсестрой работает.
-Таааак. Брызнул водой, и что?!
-Я в него землёй из цветочного горшка запустил, но не попал. А попал в Медведеву.
-Кто такая Медведева?
Мать тихо, не поднимая головы, проговорила.
-Это староста их класса.
Лёша, почувствовав невидимую поддержку со стороны мамы, воодушевлённо продолжил.
-Да, она такая здоровая, Наташка Медведева.
Руками он показал, какая именно по размерам в высоту и ширину Медведева Наташка. Отец жестом остановил пантомиму.
-Так, и что?
-Что? Она повернулась ко мне и показала кулак, а я ей язык, а тут как нарочно, русичка из класса вышла, ну Наташка ко мне с портфелем и кинулась, я от неё, а Сорокин, козёл, ещё и водой поливается! Я к нему, и каак засветил под глаз, как ты меня учил, а Медведева меня сзади портфелем по голове каак шарахнет! Сорокин разревелся как девчонка, у меня шишка на голове вскочила, а тут ещё русичка обратно пришла. Меня крайним сделали и к завучу на ковёр повели.
Отец потемнел лицом.
-Тааааак…
-Ну а потом я уже прощения попросил, сказал, что больше так не буду и вот.
Лёша рукой показал в направлении лежащего на столе дневника.
Отец возмущённо запыхтел.
-Да что они там себе думают?! Что с моим сыном можно так поступать? Молодец, Лёха, в следующий раз, правда, постарайся не промахиваться, а во всём остальном ты кругом прав. И впредь поступай так же! Нельзя подобное позволять! Один раз тебя обольют водой, другой лишат заслуженной премии, третий – подрежут на своём БМВ, а потом и вовсе перестанут с тобой считаться! А ты же, между прочим, мужчина! На тебе пятьсот рублей на кино и жвачки.
Тамара Михайловна исподлобья смотрела на мужа.
-Всё, сын, иди учить английский дальше!
-Миша, времени то сколько уже!
-Ааа. Точно! Тогда, спать!

Лёжа в кровати, Лёха слышал, как за стеной, родители приглушённо спорят. Когда, поужинав, отец пошёл принимать душ, в комнату тихо зашла мама. Прикрыв за собой дверь, она села на краешек кровати.
-Лёша…Ты же понимаешь, что папа шутил?
-Да мам, понимаю.
-Нужно быть умнее.
-Да мам, я буду.
-А с папой спорить не надо, молодец. Вот тебе сто рублей.
-Спасибо мам.
Когда она ушла, Лёша, предварительно прикрыв плотно дверь, полез под кровать. Оттуда он извлёк пыльную картонную коробку от папиного мобильника и, открыв её, добавил к уже накопившимся семи тысячам ста рублям свежезаработанные деньги. По его подсчётам один подзатыльник в среднем стоил около трёхсот-трёхсот тридцати рублей. Сегодня получилось пятьсот. Плюс сто от мамы за поддакивание. Лёша улыбнулся своим мыслям. От новой игровой приставки его отделяло ещё десять-одиннадцать подзатыльников от папы и несколько лекций от мамы, хотя на лекции особенно рассчитывать не приходилось - сегодняшний вечер не показатель. А в целом, как говорил дяденька из рекламы по телевизору: «Хороший бизнес».