Хренопотам : Пастораль

Увертюра.
Адажио.
(* Осенний вечерний лес лениво роняет желтые – лишь слегка разбавленные красным – листья с веток. Заходящее Солнце красит облака тяжелым багровым цветом. Слабый ветер легко бежит вдаль, привычно скользя над поверхностью дороги. То, что еще несколько минут назад было «Фольксвагеном-Пассатом» и «Жигулями» шестой модели, слилось навечно в крепких объятиях лобового столкновения – крепких настолько, сколько может гарантировать суммарная скорость в двести сорок километров в час. Заунывной волынкой гудит запавший клаксон «Фольксвагена». Колонна двадцатитонных «Вольво», аккуратно выстроившаяся у противоположной обочины, дружно мигает «аварийками» - лишь у третьего грузовика огни загораются и гаснут чуть раньше. Экипажи этих крейсеров автострады, общим количеством десять человек, бестолково суетятся вокруг груды металла, тщетно пытаясь высмотреть в ней какие-либо признаки жизни. Никому нет дела до двух теней, присевших на большую сухую дубовую ветвь неподалеку. Хотя, возможно, их силуэты просто растворяются в сгущающихся сумерках. Либретто идет в исполнении двух голосов, которые тоже не привлекают ничьего внимания, так как один из них, более молодой, теряется в вое клаксона, второй же легко принять за причудливый отблеск беседы незаглушенных моторов первого и четвертого «Вольво». *)
- Ты почему не свернул?
- А почему я должен сворачивать? Вы тут носитесь как угорелые – а здесь, между прочим, сплошная.
- Ой, дед, не грузил бы, а? Можно подумать, ты никогда не нарушал!
- Никогда.
- Врешь!
- Сейчас-то какой смысл врать?
- Мда.
(* Пауза заполняется короткой трелью бесконечно опоздавшей смс-ки*)
- И все-таки, что тебе стоило на обочину уйти? Видел же меня? Вот так лучше, что ли?
- Да не видел я. На телефон отвлекся.
- Ну ты даешь, дед. Такой дисциплинированный водитель – а за дорогой не следишь.
- Сам мог бы уйти.
- Ага – на ста шестидесяти? Где б я потом был? Хотя – ты наверное такой скорости во всей своей жизни не видел, раз так говоришь.
- А вот и поделом тебе. Привыкли что вам всегда уступают – вот и наглеете …
- Ой, давай только без моралей? Так вот кому лучше стало? Кому? Мне? Тебе?
- Никому.
- Черт, зла не хватает!!!
- А у меня дочь второго ребенка ждет … Боюсь я за нее – как бы не случилось чего … Расстроится ведь.
- Да ты за себя бойся!! На дорогу надо было смотреть и свернуть!! Меня между прочим тоже пацаны ждут в клубе!! В восемь начало! Думаешь – я просто так так летел?
- Можно подумать, обычно ты медленнее летаешь …
- Да какая разница … Тебя бы с твоей развалюхи на нормальную тачку пересадить – я бы посмотрел на тебя …
- Да мне-то куда торопиться?
- Да теперь и мне некуда …
(* В разговор тихим шелестом листьев вплетается третий голос. Он еле уловим – и, хотя ни одного слова в написанной форме нет, почему-то хочется сказать, что новый собеседник говорит курсивом. *)
- Забавно это все… Я заметил – при самых страшных катастрофах обычно все случается при глупых стечениях обстоятельств.
- Ты кто?
- Неважно кто я. Важно, что я верну вас к жизни.
- Ты – Бог?
- Неважно.
- А почему ты собрался так сделать?
- А почему нет? Ты против?
Интермедия.
Аллегро.
(* Яркая вспышка оглушающей боли – подобной той, пережитой несколько минут назад – точнее, уже несколько минут вперед. Два человека в двух машинах в нескольких километрах друг от друга съезжают на противоположные обочины и останавливаются. Два бешено стучащих сердца, четыре с шумом, надрывно выпускающих воздух легких, четыре дрожащих руки, сотни капелек пота, вытираемых с двух лбов двумя рукавами. Пятиминутный антракт. Одна сигарета. Пять важно проплывающих мимо дальнобойных «Вольво».
Четыре ноги нажимают на четыре педали, и восемь колес начинают свой бег по уныло-серому осеннему асфальту…*)
Токката.
Престо.
- Ты почему опять не свернул?????
- Потому что ты ничего не понял. Потому что ты опять мчался как угорелый.
- Дед, ты либо больной??? Что я ничего не понял??? Это ты ничего не понял!!! Все же выяснили вроде!!
- Мне тоже казалось, что мы все выяснили.
- Ты точно больной! Дебил! Эй, Бог, или как там тебя! Воскреси нас еще раз, я в этот раз подожду и начищу этому старому козлу рыло!
- Рыло у свиньи, у козла морда.
- Слыш, дед, ты не умничай, а? Если такой умник, почему не свернул??
- Потому что такие, как ты, не должны жить.
- Рехнулся, дед?
- Нет. Ты – убийца.
- Нет, дед, это ты – убийца.
- Конечно, если бы я ехал не один – я бы свернул. Но на моем месте мог оказаться автобус с детьми. Маршрутка. Просто несколько человек в машине. И водитель, который не успел бы отвернуть.
- Ошизеть. А ты у нас палач, что ли? Кто тебе дал право решать, кому жить, кому нет? Твое дело, дед, маленькое – свернуть на обочину и дать проехать.
- У тебя дело большое …
- ДА !!!! ДА !!!! Между прочим – у меня сегодня должна быть встреча с важными людьми.
- С пацанами в клубе?
- Да!!! Между прочим мы сегодня должны были обсуждать контракт – контракт на такую сумму, какую ты за всю свою жизнь не заработал!
- Хм …
- Ты не хмыкай тут … Хмырь! Ты бы лучше о дочери подумал своей беременной!
- Я подумал.
- Видать, плохо подумал.
- Нет, хорошо. Я подумал что под твоими колесами могла бы оказаться она. Или моя жена. Или моя внучка. И что ты бы потом откупился – и гонял себе дальше.
- И откупился бы. И гонял. Потому что если есть чем откупиться – почему бы не погонять. А с другой стороны, у меня есть чем откупиться – потому что я успеваю в сотню мест, и успеваю перетереть с сотней нужных людей. Ты-то, конечно, никуда не торопишься – небось всю жизнь ездил на завод – с завода. Вот и прожил свою жизнь в заднице.
- Я прожил свою жизнь достойно!
- Ой-ой-ой, скажите пожалуйста, достойный нашелся. Вот ты подох сейчас. Дочери своей любимой что оставил? Машину последнюю и ту ухайдокал, хотя наверное сейчас этот металлолом дороже стоит, чем тот тарантас. Что оставил? Двести баксов на сберкнижке?
- Не в деньгах счастье …
- Слова лентяя и неудачника. Оно конечно проще – сидеть на попе ровно и тараторить, что не в деньгах счастье. А пока ты на своем станке гайки выпиливаешь за двести баксов в месяц, я эти гайки найду куда скинуть – и заработаю за неделю тысячу. Головой надо работать, дед, а не руками.
- А ты руками эту гайку в жизни не сделаешь …
- А мне оно и не надо – у меня для этого такие гаврики, как ты, есть. Тупые исполнители. Другие времена сейчас, дед. Советского Союза пятнадцать лет как нету. Да и в Совке та же картина была, только другие люди вертелись и по другой схеме, и не стояли всю жизнь у станка.
- А ты не только убийца, ты еще и эгоистичный подонок.
- Да что ты заладил – убийца да убийца. Я никого не убивал. А вот ты меня убил.
- Ну, потенциальный убийца.
- … И ты меня осудил и казнил за то, что я еще не совершил? Моралист-законник ты мой ненаглядный! Лечиться тебе надо было, дед, да поздно теперь. Вот ответь – кому ты лучше сделал?
- Тем, кого я спас от твоей машины. И их родным и близким.
- Ох, ё, дед! Да таких бабы еще сотню нарожают!! Ты МЕНЯ зачем убил???
- А ты сам рожал??? Ты??? Говорить такое??? Да такие слова может только рожавшая женщина говорить, только что-то я от них подобной ерунды не слышал!!!
- Ну давай еще баб слушать начнем!! Можно подумать, ты рожал, дедуля. И вообще, какая разница сейчас? Что теперь делать?
- Хватит. Надоело.
Реквием.
Аллегро.
(*Яркая вспышка оглушающей боли – подобной той, пережитой несколько минут назад – точнее, уже несколько минут вперед. Один человек в одной машине съезжает на обочину и останавливается. Одно бешено стучащее сердце, два с шумом, надрывно выпускающих воздух легких, две дрожащих руки, сотни капелек пота, вытираемые с одного лба одним рукавом. Пятиминутный антракт. Одна сигарета. Пять важно проплывающих мимо дальнобойных «Вольво».
Две ноги нажимают на две педали, и четыре колеса начинают свой бег по уныло-серому осеннему асфальту… Десятки лошадей мотора рвутся вперед, только вперед – через сплошную белую полосу в середине трассы. Однако «Фольксваген» нагоняет колонну застывших у края дороги, синхронно мигающих «аварийками» грузовиков – только у третьей машины огни загораются и гаснут чуть раньше. Десять водителей столпились у замершего в обнимку с деревом «Жигуленка». Видимо, водитель отвлекся на телефон и не справился с управлением, а возможно ослепил фатально-причудливо отразившийся луч фар встречного «длинномера». Сейчас это уже не важно – из его шеи торчит неудачно попавший осколок лобового стекла машины. «Не повезло мужику» - говорит кто-то из дальнобойщиков. Мотор «Пассата» победно ревет – и уносит хозяина вдаль, прочь от заходящего Солнца …*)