Илья Качалкин : Лефортовский пес

Я сидел на трамвайной остановке, рядом с церковью на Солдатской улице.
Сидел, пиво из бутылочки пил и думал:
- Как мне все надоело!
Глотну пива, носом шмыгну и в очередной раз думаю:
- Как мне все надоело!
А рядом на скамеечке сидела старушка околоцерковного вида. Сидела и на бутылку зарилась. Наконец, я пиво допил и отдал старушке бутылку. Она мне "спасибо" сказала, и мы стали дальше сидеть.
Вдруг старушка как скажет:
- А чего бы тебе, сынок, не написать рассказ про Лефортовского Пса?
Я испугался и испуганно говорю:
- А чего бы мне вообще рассказы писать? Я продавец строительных и отделочных материалов. По сантехнике тоже могу... А рассказы пускай всякие бездельники пишут!
- Ты старому человеку-то не трынди, - говорит старушка, - продавцы отделочных материалов так долго на лавочках не сидят и не думают, как им все надоело.
Тут я совсем перепугался.
А старушка продолжала, глядя вдаль и ногами болтая:
- Пес этот, сынок, всем нам защитник и опора. Он, почитай, годов пятьсот тому назад из муромских лесов в Москву пришел.
Мой перепуг постепенно стал замещаться интересом к рассказу, и я говорю:
- А чего ему в Москве понадобилось, псу этому?
- Да ему, сынок, сон был. А во сне привиделось, какие безобразия твориться будут, да как русскому человеку страдать придется.
- Значит, он нам на помощь пошел, - понял я.
- На помощь, сынок, на помощь.
- А он какой? - спросил я, - большой, черный и мохнатый?
- Не то, что б очень большой... Ну, вот с трамвай, поди, будет... А вообще он разный, может и поменьше стать. С кошку, к примеру.
- А он злой, наверное? - говорю я.
- Это смотря к кому, - говорит старушка, - к русскому человеку - добрый, а к басурманину - не приведи господь, какой злой!
- А почему он Лефортовский? - спросил я.
- Ну как почему, - обиделась старушка, - земля-то московская с Лефортово пошла, потому и пес Лефортовский.
- Ясно, - говорю. - А чего он ест?
- А он, сынок, редко ест... - что-то припоминая, сказала старушка. - Вот Наполеона когда-то съел. Потом Гитлера. Вот погоди, аппетит нагуляет, скоро еще кого-нибудь съест.
Я размечтался о том, как пес, наконец, проголодается. И стал в голове подбирать кандидатуры на съедение. Набралась целая теплушка. Лефортовский пес ходил вокруг нее и облизывался.
- Заболтались мы с тобой, сынок, - отвлекла меня от кровожадных мечтаний старушка, - так и все бутылки соберут. А рассказ ты все-таки напиши - пусть люди знают: есть у них заступник! Напиши, у тебя получится.
Мы попрощались. И я пошел писать рассказ про Лефортовского пса.
Москва
3 февраля 2000 г.