Доктор Просекос : Вулканный гурман Гарун Тазиев (часть вторая)

Первая часть здесь: http://www.litprom.ru/text.phtml?storycode=13049

Поле против кабинетов

«Вряд ли в природе бывают явления, которые по своему величию могли бы сравниться с разгулом вулканической стихии», - говорил путешественник и отправлялся в очередное пекло. Он считал, что вулканы надо изучать на самих вулканах, а не в лабораториях, как это делали многие ученые до него. Полевые опыты были нередко сопряжены с серьезными опасностями. Однажды ему пришлось спасаться от лавового потока. Гарун бежал быстрее лани, прорубая тропический лес мачете; огненная река текла так быстро, что исследователь уже чувствовал ее жар пятками. В другом месте Тазиева чуть не растоптал слон. Позже на одном из островов в Тихом океане он едва ли не жертвой пьяных дикарей, ополчившихся против него: под видом геофизического оборудования Тазиев расставлял ловушки, чтобы пленить Ярпопанги, духа вулкана.

Весело было на Стромболи, на вулкане-острове в Средиземном море. Эта огненная гора на протяжение уже трех тысяч лет с интервалами от нескольких минут до получаса выплевывает залпы расплавленных снарядов. Высота выбросов над жерлом колеблется от 50 до 3000 метров, все это сопровождается градом каменных глыб и осыпает весь остров. «Меня обдало жаром и ослепило. Совсем близко, у моих ног, не более чем в десяти метрах, колыхалась в жуткой трясине тяжелая огненная жидкость. Легкая зыбь пробегала по этой медно-золотистой поверхности. Иногда огромный пузырь газа взрывал беспокойную гладь, и тогда на короткое мгновение взгляд проникал в сияющие глубины жерла», - писал о Стромболи Тазиев.

Однако представители академических кругов Западной Европы не разделяли тягу путешественника к полевой вулканологии, называли его авантюристом, говоря, что наука не спорт и не игра с опасностью: "Тазиев? Да, он привозит первоклассные снимки". Тыловые крысы от геологии намекали на то, что качество фотографий еще не обеспечивает качества науки.

Особенно это противостояние усилилось во время уже упоминавшегося извержения Суфриера, Гваделупа, Малые Антильские острова. Летом 1976 года местные жители опасались смертоносного извержения на острове. А местные ученые дали местной администрации свое благословение на эвакуацию из этой части острова всего населения - семидесяти пяти тысяч человек (Гваделупа - заморский департамент Франции). Для изучения ситуации прибыл Гарун Тазиев.

Оказавшись на месте, исследователь первым делом, конечно, отправился на вулкан, где чуть и не погиб. Он еле вышел из-под бомбежки, но остался жив, а в письме префекту заявил, что… в ближайшие недели, а скорее всего и месяцы, вулкан ничем не грозит населению острова! После чего преспокойно улетел в эквадорские Анды.

В результате приказом директора Парижского института физики Земли он был отстранен от руководства отделом вулканологии. В вину ученому вменялось "дезертирство" с Суфриера и то, что он оставил население без помощи перед лицом опасности. В Андах ему с товарищами пришлось спасать членов британской экспедиции, застигнутых взрывом в кратере Сангая, и директор института посчитал это отягчающим обстоятельством. Дескать, Тазиев предпочел спасение четырех англичан заботе о благе 75 тысяч граждан Франции. Так кабинетные вулканологи расправились с художником. Стоит ли говорить, что смертоносного извержения на Суфриере так и не произошло. А вулканолог вскоре был восстановлен в своей должности через суд.

Эребус

При том лавовое озеро, обнаруженное Тазиевым на Ньирогонго, еще долгое время считалось единственным в своем роде. Затем было найдено еще три резервуара с кипящей лавой - вулкан Михара (Япония), Эрта-Але в Эфиопии и Эребус в Антарктике. Угадайте, кто был первооткрывателем двух последних.

В 1973 году ученый получает приглашение возглавить группу, задавшейся цель покорить Эребус. Он с радостью принимает предложение, и ведет за собой альпинистов с мировым именем.

«Первое посещение вершины Эребуса отложилось в памяти как очень краткий эпизод - час, от силы два, - пишет Тазиев. - Между тем запись в дневнике напоминает, что мы провели там почти двадцать три часа. Подобное сгущение психологического времени по сравнению с истинным объясняется охватившей меня наверху эйфорией. Этому способствовало все - пронзительная красота ландшафтов, особая прозрачность воздуха, встречающаяся только возле полюсов планеты, яркий свет высоких широт, казалось, ты ухватил наконец жар-птицу, за которой охотился чуть ли не всю жизнь. Нам предстояла нелегкая, но плодотворная работа - первый спуск в антарктический кратер!»

Штурм оказался нелегким: у одного члена экспедиции, покорителя Гималайских вершин, случилась горная болезнь. Однако это не помешало взять Эребус. Заметим, данный фокус Тазиев проделал уже в 58 лет.