Fedott : Заметки о Ямайке. Часть 3. Первая ночь на Ямайке.

Первая часть:
Вторая часть (начало)
Третья часть (окончание)

ЧАСТЬ 3. Первая ночь на Ямайке

Переодевшись и выкурив самокрутку с шишками (в беломорину они трудно запихиваются, для шишек нужен хороший чилим), я вышел в небольшой внутренний дворик отеля. Я испытывал чувство эйфории и расслабленности одновременно. Марихуана придавала силы и направляла течение мыслей и чувств в приятное русло. Луна, выйдя из-за верхушек пальм, освещала дорожку, вымощенную природным камнем. Большие плоские листья тропических кустарников в рассеянном лунном свете походили на ладони рук, протянутых к небу.
Ямайская марихуана (ganja, - как говорят местные, с ударением на первом слоге) имеет очень специфический насыщенный вкус, но слабый запах. Вернее было бы сказать, что её запах сливается с запахами окружающей тебя природы. Однако при курении ее дым наиболее терпкий и сладкий, и более приятный, чем, нежели у ее голландских сородичей, а опьянение стимулирует к движению и танцам, а не к созерцанию психоделического фильма ужасов, что является её безусловным плюсом.
Первая затяжка ganja режет горло, насыщая легкие вязким дымом, немного отдающим полынью. После второй затяжки уже не различимы отдельные запахи и вкусы, запах ночи, ветра, моря, табака – все они становятся как ganja. Опьянение становится уже достаточно сильным, и сознание уже не концентрируется, оно сливается с окружающей средой. Ощущение, сходное с тем, которое испытываешь, когда большие качели, на которых ты качаешься, остановились в верхней точке, и сейчас пойдут снова вниз. И вот тогда самое милое дело – отложить папироску и выкурить трубочку хорошего табака.
Курение табака, равно как и сигарет, способствует сужению сосудов, а, следовательно, и более комфортному ощущениям при жаркой погоде. Как бы не хрестоматийно выглядели бы бравые капитаны пиратских (хотя, почему обязательно пиратских) кораблей с трубками в зубах, причина здесь элементарная – адаптация организма к тропическому климату. Поэтому, когда на третий день я выкурил свою последнюю, третью по счету пачку, мне стало невесело, ибо табака себе я купить не смог, несмотря на то, что сигарет и сигар там предлагается в изобилии.
Марихуана также обладает свойствами балансировать теплообмен с окружающей средой, в связи с чем и популярна у негров в качестве допинга, ибо головой-то им особо соображать не надо (белый человек уже за них подумал), а вот мешки с цементом таскать - это, пожалуйста.
Хотя, что им, неграм, будет: помер один – родилось четверо…
Жара, ночная тропическая жара окутывала остров. Ямайская ночь дышала влажным горячим воздухом, пропитанным запахами апельсиновых деревьев. Я же, набирал воздух полной грудью, получая удовольствие от ощущения, как легкие наполняются теплом и пьянящими летучими пряностями. Громко стрекотали цикады. Ночные птицы, почувствовав, что ночь уже полностью вступила в свои права, наполняли щебетанием маленький дворик.



Ямайская ночь

Луна ярким диском стояла уже высоко в ночном небе, освещая теплую землю ясным белым светом, который, преломляясь в раскаленном тропическом мареве, превращался в дрожащий ярко-желтый. Влажный горячий воздух передавал лунным лучам дыхание ночи.
Я на Ямайке! На другой стороне света! Первый раз вижу то, о чем раньше мог только, разве что прочесть. Дышу горячим воздухом. Ночь великолепна… да нет, просто фантастична. Голоса ночных птиц. Совсем другие, более пронзительные, более яркие, чем наши.
Отдохновение.
Наверное, первые европейцы, высадившиеся на эту благодатную землю, испытывали эйфорию в сотни раз большую. Они ведь даже не знали, что может быть такое.
Очень приятно босыми ногами наступать по горячим шероховатым плиткам дорожки. Ночная температура почти не отличается от дневной, поэтому каменные плитки так же горячи, как и влажный ночной воздух. Горячи, и потому приятны усталой ступне. По телу пробегает приятные вибрации, когда, медленно прогуливаясь, переступаешь с одной ноги на другую, чувствуя прикосновение к источнику тепла. Мощеная дорожка плавно переходит в террасу отеля, пол которой сделан из кафеля, и также доставляет приятные ощущения при ходьбе.
Делаю еще несколько затяжек. О, да… замечательно.
Сквозь сгустившиеся сумерки ночи с веранды пробивается яркая полоса. Легкие ночные тени в свете фонаря ложатся на окружающие предметы, окрашивая их полутонами.




Ночной вид с веранды отеля

По дорожке прошел негр, неся в руке ведерко. Поравнявшись со мной, он тихо сказал: «Добрый вечер, сэр», и скрылся за поворотом тропинки в зарослях кустарника. В темноте он почти сливался с местностью, и только светлая рубашка была видна из-за веток.
«Ишь ты, «Добрый вечер, сэр». Видимо, какой-то служащий отеля» - подумал я. «А ведь и оно приятно – вышел белый человек погулять, понимаешь, перед сном – тут тебе вот негр: «Добрый вечер, сэр. Не желаете, ли того-то, того-то». Замечательно. Очень хорошо. Я бы сказал – так и должно быть в цивилизованном мире».
Меня и цивилизованный мир, в лице моего любимого города, разделяли девять часовых поясов и более десяти тысяч километров, большинство из которых являлось океаном. В Москве была уже глубокая ночь.
«Эх, сейчас бы чайку заварить хорошего с какими-нибудь цветками роз или шиповником, да и соевых батончиков «Рот фронт» с ржаным хлебом к чаю» - скажете вы. А ведь и верно.
«Надо будет завтра с утра дойти до магазина в городе и выпросить чайник у негров» - подумал я.
На Ямайке нужно жить… по московскому времени. Очень удобно получается. Ночные сумерки окончательно сгущаются к половине седьмого, то есть, к половине четвертого ночи по московскому времени. Этот момент наиболее подходящий для сна. Пробуждение же наступает в три часа ночи, когда в Москве полдень. Рассвет начинает брезжить уже около половины четвертого, а приблизительно через час начинается полноценный день. Время с трех до семи утра можно использовать для прогулок по дворикам отеля или для просмотра американского телевидения.
Правила этого можно и не придерживаться, конечно, только в случае, если вы живете на огороженной территории, и никуда, кроме этой территории не выходите, а там, внутри у вас есть бар-ресторан, кусочек моря, зонтик на пляже, и т.п. Это я к тому говорю, что вечером по улицам особо шляться не стоит. Ибо если днем к тебе просто будут приставать, то в тусклых сумерках плохо освещенных улиц Монтего-Бея, у тебя не просто будут просить денег за так, к тебе могут еще и домотаться. Негры будут весьма почтительны и корректны, да и полиция (ха) вроде как в городе существует, однако в девяти случаях из десяти у вас может возникнуть непреодолимое желание вывернуть кошелек наизнанку, лишь бы убраться оттуда как можно скорее. Если этого не произойдет, вы в любом случае встретитесь с торговцами травой, кокаином и другими наркотиками, проститутками, таксистами и еще черт его знает кем, причем с вероятностью девяноста девяти процентов все эти люди будут накуренные или под кокаином.
Кокаинисты представляют опасность. Об этом заявляется официально, и местная пресса об этом предупреждают. По утверждению газет, нередки были случаи ограбления туристов, в основном – спелеологов, исследующие пещеры в окрестностях Монтего-Бея людьми (читай – отмороженными негритосами), находящимися в кокаиновой зависимости.
Правда или нет – не знаю, но очень похоже.
«Ерунда» - скажете вы – «На Ямайке отовсюду звучит реггей, а коренное население исповедует растафарианство, поэтому все очень дружелюбны, и там все как в раю и при коммунизме».
С намеком на то, что, мол, смотреть надо было лучше.
Видимо когда-то были. Как я и говорил, Ямайка в той же мере светское государство, что и Россия, поэтому встретить растафари на улице это все равно, что встретить православного (в той же степени исповедующего веру) в Москве. То есть параллели такие – если вы у себя дома выходите из подъезда и видите на лавочке пенсионеров, пьющих водку, играющих в домино и говорящих о проблемах России, вы легко можете представить себе точно таких же дедов, только с черными лицами и дредами, сидящих на улицах Монтего, и курящих ганжа. Не знаю, обсуждаются ли проблемы Ямайки на этих завалинках, но то, что они говорят о жизни – это факт, хотя, справедливости ради надо сказать, что ганжа не располагает к многословию.
Но параллели эти тоже нужно проводить осторожно, ибо сравнение было бы полностью корректным, если бы мы сравнивали ямайских темнолицых растафари с седыми дреддами и стариков с окладистыми серебряными бородами, исповедующих учение Льва Толстого. С другой стороны, производится попытка сравнения людей примерно одного возраста путем взятия из них наиболее характерных представителей.
Ну, уж насколько толстовцы отличаются от вышедших на пенсию рабочих завода «ЗИЛ» - судите сами.
Так что с растафарианством примерно так. Если просто человека с дреддами на улице ты видишь только каждого десятого, то для того, чтобы найти человека, который внятно изложит свою точку зрения на раста, как религию, наверное – один из десяти вот этих дредастых. То есть, в итоге один процент, что, в общем, еще очень неплохо для банановой республики.
Ведь поймите, требовать от первого встречного негра на Ямайке хотя бы процитировать, к примеру, Боба Марли, это все равно, что просить у первого встречного на улице какого-нибудь российского города процитировать Высоцкого. Боб Марли – это, прежде всего торговая марка, узнаваемый брэнд, а уж только потом великий музыкант и последователь раста (хорошо, что хоть Высоцкий торговой маркой не стал).
А раста на головах молодежи – прежде всего дань моде и традиции.
Однако (и это важно) растафари действительно повлияли и влияют на ямайское общество. И этого нельзя недооценивать.
Реггей на улицах не звучит. Отовсюду звучит рэп. Разумеется, если вы помашете пачкой зеленых бумажек, вам они и «Мурку» сыграют на банджо и барабанах, распираемые дружелюбием, это запросто, – я к тому, какая музыка, в основном, доносится из кафе и баров. И в этом нет ничего удивительного – происходит естественная смена поколений, появляется новая аппаратура, и музыка эволюционирует. На развитие реггей на Ямайке в начале шестидесятых повлияло именно то обстоятельство, что техника звукоусиления и звукозаписи стала интенсивно совершенствоваться.
История ямайской музыки – тема, которая заслуживает отдельного исследования. Мне удалось приобрести в одном из книжных магазинов Монтего совершенно замечательное издание: Chris Salewicz & Adrian Boot «Reggae explosion. The story of Jamaican music», выпущено в Кингстоне, в 2001 году издательством Ian Randle Publisher. Если даже ее пролистать не читая, то только одни фотографии Андриана Бута (Adrian Boot) достойны отдельной выставки, настолько они колоритны и красочны.



Обложка книги «Reggae explosion. The story of Jamaican music»

О книге я еще расскажу, сейчас добавлю только, что масштаб усилий авторов я особо оценил после прогулки в downtown Монтего-Бея._текст_