Рассказчик : Оздоровительная каторга

У нас с Николаем Ивановичем Первухиным не только столы на работе соседние, но и садовые участки рядышком, через забор. И домики дачные похожи – новенькие, сборно-щитовые. Только в прошлом году поставили. Помню, когда воздвигали стены, мы с Первухиным долго гадали, что маячило перед мысленным взором архитектора, когда он проектировал это садово-дачное убожество. Возможно, собачья будка, а может быть, курятник. Но скорее всего – ящик, в котором перевозят фрукты. Щели в стенах такие, что можно вполне обойтись без окон. Конечно, по летнему времени это даже преимущество – прохладно, воздуха много. Но вот ранней весной и поздней осенью немного неприятно: просыпаешься утром, а на одеяле снежный сугроб.
Но на архитектуре, собственно, все сходство и заканчивается. Николай Иванович – ярый сторонник физических нагрузок, здорового образа жизни и изобилия плодово-овощных культур на участке. Поэтому на дачу он выезжает исключительно для того, чтобы всей семьей пахать, сажать и полоть. Я же по натуре эпикуреец, то есть, говоря проще, люблю выпить и закусить в хорошей компании, поваляться на травке, сыграть партию в домино или еще в какую-нибудь интеллектуальную игру. А к природе я отношусь бережно. Стараюсь ее не тревожить ни лопатой, ни граблями. У нас с ней мирное сосуществование.
Понятно, что моя бездельная позиция Первухина сильно раздражала и неоднократно вызывала долгие, мучительные для обеих сторон споры. Наконец на прошлой неделе мы решили обратиться к третейскому судье, который бы определил, чей подход к отдыху на даче правильнее. О готовности непредвзято судить заявили четверо наших сослуживцев, которые и прибыли ко мне на участок ранним утром.
10.00. На траве еще лежит роса. Воздух свеж и ароматен. Птички, само собой, поют, кузнечики стрекочут. Красота такая, что боишься ее неверным движением нарушить. Стараешься действовать осторожно, не спеша. Поэтому я ограничился яичницей с колбасой и салатом из помидоров и огурцов. Ну и, естественно, по 100 грамм на человека. Комиссия-то в полном составе сразу же уселась за стол.
Первухины, а именно Николай Иванович, его теща, жена и дочь, с веселой песней и лопатами вышли в сад.
13.00. Солнце начало ощутимо припекать, и судьи вслед за мной передислоцировались под березу в тенек. Холодненькое пиво с воблой как ничто способствовало продуктивному обсуждению последних шагов нашего правительства в разрешении арабо-израильского конфликта.
Первухины перекопали все, что можно, и теперь яростно выдирали сорняки из грядок с клубникой.
15.00. Накормив комиссию окрошкой, я стал готовить мангал к жарке шашлыка.
Первухины тоже обедали. Быстросупом «Съел и забыл» и консервами «Солдаты на привале».
17.00. После шашлыка под сухое вино судьи разбрелись по участку. Кто лениво просматривал газетку, кто спал.
Первухины, ликвидировав последний кустик травы, теперь поливали грядки какой-то зеленой жидкостью с омерзительным запахом. Привлеченные им мухи вились над ними черным облаком.
20.00. Я почистил селедочку, вывалил в миску отварную картошку, посыпал ее мелко нарубленным укропом, выложил на блюдо малосольные огурчики и зеленый лучок. Выставленные на стол бутылки с водкой тут же запотели и пустили слезу. Комиссия, разобрав ножи и вилки, опять полезла за стол.
Первухины извлекли из дома обрывки полиэтилена и принялись укутывать им на ночь рассаду огурцов и помидоров.
22.00. Судейская коллегия, выкушав третью бутылку, яростно спорила о здоровом образе жизни.
Еле живые Первухины пили на своей веранде чай с пряниками.
23.00. Подошло время объявить решение высокого суда. Избранный его председателем, Михаил Петрович, держась за край стола (качало его немилосердно), возгласил:
- Трезво оценив распорядок дня обеих сторон этого спора, судейская коллегия постановила считать образ жизни Николая Ивановича более здоровым, поскольку он гарантирует от различных неприятных последствий утром, укрепляет семью и способствует всестороннему развитию организма.
Спорить я не стал, так как в принципе коллеги были правы: водка, пиво и вино, выпитые в течение дня, действительно гарантировали крайне неприятное утро. Поэтому, взяв подушку и одеяло, я завалился на веранде спать. Ночью я проснулся от того, что кто-то дергал меня за ногу. С трудом разлепив глаза, в неверном лунном свете я увидел Николая Ивановича.
- Вася, налей хоть пятьдесят грамм, - взмолился он. – Если сейчас не выпью, что-нибудь ужасное совершу. Может быть, даже дачу сожгу. Сил моих больше нет. Совсем проклятые бабы заездили.