Реагент : Драчистый изумруд

Гарик Тимерланов сидел и размышлял над своей нелегкой жизнью. Сегодня ребята из его класса снова выставили его на посмешище. Это было ужасно. Это было его первое знакомство с девочками на предмет возможного сексуального контакта. Первого. Самого первого. Единственно первого. Гарик считал, что начало такого Великого Дела должно было произойти каким то особенным образом. Необычно. И вот ….. произошло и действительно произошло необычно, особенным образом, но ни как не тем какой бы Гарик хотел с теплотой вспоминать всю жизнь. О том, что день не заладится вообще то можно было судить по тому как он вообще начался. Когда Гарик только вышел из своего подъезда его окликнул Шамиль, пацан из параллельного класса
- Эй, Драчистый Изумруд, куда это ты намылился при таком параде: вырядился как на участие в подтанцовке Бори Моисеева?
Гарик терпеть не мог этого задиристого татарина вообще, а особенно после того, как тот дал ему кличку «Драчистый Изумруд». Обида на Шамиля усиливалась еще и тем, что Гарик действительно был «нечист на руку» и частенько уделял внимание и ласку своему преданному носителю наслаждения, обитающему у него между ног.
А дело было так. Гарик был прилежным учеником и очень переживал, если оценка по любому предмету могла оказаться ниже четверки, а особенно если дело касалось домашнего задания. Такое отношение к учебе у Гарика сложилось не из-за того, что он очень любил учиться или познавать нечто новое и не из-за пылкой любви к мамочке, которая очень радовалась его успехам в школе и моментально хваталась за телефон что бы поведать о них своей старой школьной подружке, так как больше хвалиться то ей было нечем, да и радостей в ее жизни других давненько не было. Учился Гарик хорошо и старательно исключительно для того, что бы девчонки из класса могли к нему обращаться за помощью, а он соответственно мог бы выступать в роли героя-спасителя, тем самым облегчая себе путь к сердцу какой ни будь из них, в принципе даже любой. Так вот было и на тот раз: по литературе на дом задали выучить отрывок из поэмы Пушкина «О царе Салтане». Гарику достался отрывок о том, где рассказывалось о чудесах заморских. И вот когда Гарик на переменке уединившись в коридоре сидел на подоконнике и сосредоточенно повторял строчки о белке и чудесных орехах: « … ядра чистый изумруд, слуги белку стерегут …», проходящий мимо с девчонками Шамиль , заржал как конь и остановившись около Гарика переспросил его со смехом
- Какой-какой ты изумруд, Гарик, ты говоришь?
- Я ничего о себе не говорю – смущенно пробормотал Гарик, - я Пушкина учу добавил он нерешительно, предчувствуя какой то подвох от Шамиля.
И предчувствия его не обманули, так как конь этот, не прекращая своего противного ржания, заявил:
- Да ты хоть Лермонтова учи, а своих низких пороках нечего на всю школу возвещать, маньяк малосексуальный, какой то - и обратившись к девчонкам, сказал:
- Ну, девки, вы же слышали, как он тут стоял и бубнил о себе что то типа : «я -драчистый изумруд, я - драчистый изумруд, я - драчистый изумруд»? Слашыли? Вот и я слышал! Только вот не понял какой именно он Изумруд. Неужели Драчистый? Вот прикол! Такой мантры я еще не слышал. – и обращаясь уже к Гарику добавил – Ну то что ты слегка подрачиваешь это ни для кого не секрет, но вот почему ты решил, что ты в этом деле полный асс и даже изумруд, это вот не понятно. – и дальше под гогот всех девчонок, для уже начавшей собираться толпы Шамиль снова пояснил суть ситуации – глядите-ка, ребя, у Гари-грязной хари, крыша съехала совсем! Он себя изумрудом решил объявить. Мы идем , а он тут стоит и самовнушением занимается.
- Само … чем? Он тут занимается – переспросили из толпы.
- Самосушением? – предположил тонкий девичий голосок.
- Да нет, самоудовлетворением – сквозь ехидный смешок пояснил ломающийся мальчишичий голосок.
Гарик от непонимания и смущения уже не мог сказать ни слова, а окружившая его толпа не давала сбежать от такого позорного внимания, которое он привлек к себе с помощью этого несносного Шамилюки - подлой суки.
Конец этой моральной пытке положила, подошедшая завуч младших классов Елена Степановна, которая очень любила Гарика за его примерное поведение и хорошую успеваемость.
- Что тут происходит? – строго спросила она. – Что за сборище? А ну марш все по классам, до начала урока осталось две минуты. По какому такому поводу устроили тут митинг? Тише сказала она, раздвигая своим телом собравшихся ребят, как ледокол раздвигает поломанный им лед у берегов Охотского моря.
- Да тут, Елен Степанна, Тимерланов декларирует свои пагубные пристрастия, да еще заявляет, что он в этом дел большой специалист – с серьезном видом объяснил Шамиль, скромно выбираясь из толпы и собираяь уйти на урок с чувством хорошо выполненного ответственного поручения.
- Что!? Какие пристрастия? Что ты тут такого декламируешь, Тимерланов? – строго спросила завуч у красного как помидор, Гарика.
- Ничего я тут не декламирую, - чуть ли не всхлипывая пробормотал Гарик, - я тут стих учу, а эти …. Эти тут собрались и мне мешают, да еще и обзываются, - еле сдерживая набежавшие слезы, пояснил Гарик, видя в Елене Степановне своего спасителя и избавителя от жаждущей посмешища безжалостной толпы.
- Никто тебя тут не обзывает! Что ты врешь?! – явно наигранным возмущенным тоном заявил , уже уходящий Шамиль – не верьте ему Елен Степанна, все слышали, как он тут о себе заявлял что он – Изумруд, да еще и Драчистый. Вот извращенец, мать его, да еще и с культом личности – бросил напоследок Шамиль и убежал в свой класс.
- Так! – строго сказала завуч – Все по классам, а ты, Тимерланов со мной к директору. Там разберемся что к чему, - и взяв его за плечо легонко подтолкнула в сторону кабинета директора.
Там у директора конечно же во всем разобрались и даже его похвалили, что он не стал отвечать обидчикам грубостью, чем и проявил настоящую силу духа. Но вот кличка «Драчистый Изумруд» прилепилась уже к Гарику намертво. И все старые обидные прозвища как «Гарик-сухарик», «Гари-ла-ла-ла», что превращалась в «Гарила –лала» и даже «Гарик – мерзкий харик» уже и не казались такими ужасными как раньше. Огорчение от всей этой истории усиливалось еще тем, что этому гнусу Шамилю, так ничего и не было за это. Ни какого криминала руководство школы в поведения этого хитрого татарина не обнаружило. А вот жизнь Гарика превратилась в кромешный ад, потому как не только в школе, но и во дворе ребята из других школ стали звать Гарика Драчилой или Драчистиком. А если по близости проходил кто то из взрослых, то просто обзывали Изумрудом. И наивные взрослые ни чего не понимали, что в этом слове такого обидного и отчего Гарик наливался краской стыда и ярости и если обидчик был ниже его ростом, то бросался если не с кулаками, то с ответными оскорблениями типа «сам ты – пидор», за что и получал от этих взрослых различного рода увещевания, вплоть до того, что бы взять его за ухо и отвести к родителям.
Так что с такими вот воспоминаниями Гарик отправлялся на свое Первое Серьезное Знакомство, которое должно было по его проектам перерасти в Нечто Большее.
И вот как только он увидел приближающихся к нему его однокашника Санька с двумя незнакомыми девчонками, душа Гарика, что называется, собралась «уходить в пятки».
- Хэй, Гари, привет – издалека поприветствовал его Санек. – Знакомься, это Лена, а это Марина, - представив по очереди подружек, Санек дружески похлопал Гарика по спине. – А это, девчонки, мой закадычный друг и одноклассник Гари.
- Можно просто: Гарик – скромно добавился Гарик, не зная что еще сказать умного и как то пытаясь избежать сковывающей его молчаливости.
- О нет! – возразила та что была повыше со светлыми волосами, Лена – Гарик – это звучит как то фамильярно и пошло, добавила с видом знатока белокурая красавица. – Лучше пусть будет «Гари» или еще лучше «Гарри» добавила она усиливая звучание двойного «Р» и слегка грассируя на французский манер.
- Ага, точно – поддакнул Санек – а еще был так знаменитый маг-фокусник: Гарри Гудини. Заявил с видом знатока Санек и добил как бы с снисхождением для тупых и недалеких, намекая на Гарика: - это в прошлом веке такой был. Типа современного Дэвида Копперфилда.
- А «Дэвид Копперфилд» не настоящее его имя. – перебивая Санька и его спесь заявила Марина, которая сразу больше понравилась Гарику своей скромной внешностью и отсутствием вызывающего макияжа, в отличии от более накрученной Лены. – Это его творческий псевдоним, который он взял у главного героя одноименной.книги Чарльза Диккенса «Давид Копперфид».
Разговочик потихоньку завязывался и как раз в том ракурсе , который был Гарику удобен, так как он был мальчиком весьма начитанным и просвещенным. И Гарик стал себя чувствовать значительно увереннее и робость охватившая его в первые минуты знакомства почти что совсем улетучилась, как улетучилось без следа огрчения вызванные воспоминаниями об истории , давшей ему обидную кличку «Драчистый Изумруд».
- А еще мне имя «Гирик» более симатичено потому что есть такой певец Гарик Сукачев и у него очень хорошио и остросоциальные тексты песен. А ты, Гарик, случай стихи не сочиняешь, - обращаясь уже лично к Гарику, спросила его Марина
- М-м-ммммм, да как сказать, неуверенно начал Гарик, вообщет пописвыю малость …..
- И пописывает и покакивает и даже еще и подрачивает – вдруг раздалось за спиной у гарика, - О чем еще и громогласно заявляет в школе на переменках – добавил противный и до боли знакомый голос

Это был Шамиль. Это был его противный голос. И это голос без промедления продолжил:
- И даже считает себя в этом деле отменным специалистом и именует себя не иначе как Изумрудом по классу драчистости. Короче: Изум …ительный Драчист, по его личному мнению. Я, правда, свидетелем не был его мастерства, но верю ему наслово. И вы, девочки, поверте. Не пожалеете.
Лена заливисто засмеялась этой идиотской шутке Шамиля, но и Мариночка неудачно скрыра свю улыбку, вызванную, по всей видимости остротой этого ишака – морального терроиста и спросила Гарика:
- Это что? Правда? Гарик и ты об этом не стесняешься говорить на переменках в школе?
Гарик от стыда и злости не мог проговорить ни слова. Его как парализовало и он в ответ только жалостно изобразил на своем лице улыбку, в то время как мозг лихорадочно искал вариант достойного ответа этому грязному ублюдку, испортившему не только всю его жизнь в школе и во дворе, но и этот такой знаменательный день вы жизни Гарика. Но Шамиль похоже не собирался успокаиваться и видя растерянность и конфуз Гарика, продолжил уже обращаясь лично к Марине:
- А что касается его поэтических способностей наш Гарик имеет богатый жизненный опыт и ему есть что сказать и в стихах тем более, хотя конечно же он не «Сукачев», но вот ….. – делая вид, что задумался Шамиль сделал театральную паузу и пародолжил с видом большого знатока поэзии: - что то …. что то сучье в нем непременно есть. Это я вас уверяю.
После этих заключительных слов Шамиля раздался взрыв хохота. Смеялись Лена и Санек, а Марина смущенно улыбалась, показывая своим видом , что шутки такого рода ей не приемлемы. Гарик же наконец принял для себя единственно верное и приемлимое для себя решение: бежать. Крикнув, брызгая слюной Шамилю в лицо:
- Ты у меня еще за это заплатишь, гад. – он бросился бежать не разбирая дороги, наталкиваясь на прохожих, сам не зная куда и зачем бежит. Только бы подальше от места своего позора. Только бы подальше от этого грязного ублюдка и скотины, Шамиля.
Сквозь слезы Гарик плохо видел дорогу и когда он натолкнулся на здоровенную толстую тетку с двумя сумками в руках, его бег закончился падением, так как тетя была весом наверное килограмм сто двадцать не меньше и сдвинуть ее с места, даже с разбегу было не под силу щуплому пятикласснику. Так что Гарик отлетел от тети и шлепнулся на асфальт, не причиняя тете ни какого вреда, чего к сожалению нельзя сказать о яйцах, которые тетя несла в одной из сумок. Характерный звук поведал окружающим, что три десятка яиц годятся только лишь для амлета и то, если не вытекут по дороге на кухню.
Участь яиц тетю взволновала так сильно, что она не нашла ничего лучшего как, разразившись отборной руганью, хлестануть сумкой с остатками яиц Гарика по лицу, отчего пакет разорвался и содержимое сумки разлетелось по траектории полета сумки
, обрызгав при этом проходящих мимо людей. Гнев случайных прохожих, излившийся на эту мстительную и нервную тетю, дал возможность Гарику незаметно убраться с места присшествия.
Уже подходя к своему дому Гарик немного упокоился проходя мимо школы прошипел сквозь зубы:
- Ненавижу! Ненавижу эту гадкую татарскую рожу! Всех татар ненавижу!!! У-у-ууу грязные уроды, понаехали в Москву! Что им ублюдкам в их сраном чуркестане не живется? Вот и сидели бы у себя там в Казани и нехера сюда соваться, говнюки. А то расплодились, гады и житья не дают. Всех бы перебил на хер. Всех до одного. Правильно их там Иван Грозный мочил или кто там еще, не помню. Их и сейчас мочит надо, а то опять татаро-монггольское иго придет на триста лет. И я его первая жертва.
Мысли о том, что он, Гарик, первая жертва Второго Татаро-монгольского ига на Руси его окончательно успокоила.
- Правильно бабушка говорила – продолжал рассуждать просебя он, - Нехристи они все и есть нехристи – магометане сраные, враги веры православной. Гнать их всех надо из Златоглавой Солицы из столицы Православиия и веры истинной.
И он со спокойной душой стал обдумывать план мести. Если не самому Шамилю, то хоть любому представителю этой национальности. Мести всем татарам как врагам православия и угрозе русскому народу в России. Как никогда Гарик чувствовал себя патриотом своего города и даже поборников Веры Отцов.
- Надо и в церковку сходить окреститься – подумал Гарик, подымаясь в лифте на свой этаж – бабка плохого внуку не пожелает. И чего я , дурак, противился раньше?! Теперь то точно окрещусь и бог мне силы даст для противостоянию этому царству зла.
Царству Зла в образе и облике Шамиля, ученика пятого класса. Шамиля, коренного москвича и представителя той национальности, люди которой плечом к плечу защищали Русь и Россию от поползновений захватчиков вот уже как лет 300 – 400, не меньше вели вместе освободительные войны. Вместе татары и русские били и шведов и поляков, и турок и немцев неоднократно, а теперь вот этот маленький «патриот и ревнитель веры отцов» готовил в своей голове освободительную войну, войну мстительную и коварную.
Кто бы мог подумать, что всему виной станет Пушкин и всему началом его поэма, где чудесная белка с такими замечательными орехами. Ну чего стоило великому мастеру поэзии написать « …и ядра просто изумруд…» или « …ядра словно изумруд»? Дался же этот чистый изумруд , будь то бы бывает изумруд грязным.
- Арап он и есть арап. Чурка одним словом. И все беды на Руси от чурок быть начали. И всех проблем решение в том, что чурок на Руси быть не должно. – С ехидцей прозвучали слова, неведомой личности, стоявшей у меня за спиной пока я набивал эти строки на своем стареньком компе.