Илья Качалкин : ПРИНТ - МАШИНА фрагмент - 2

После был кусок жизни длинною в пять с лишним лет. Нормальные люди, если уж им удалось преодолеть отрезок такого качества и такой длины, молчат о прожитом. Василий вполне нормальный человек, да и я не тележурналист. Мы молчим некоторое время, закрыв глаза и задержав дыхание, как при погружении под воду... Потом выныриваем.
На дворе 2002-й. Василию 35 лет. Его гражданской супруге 51. Наш герой не пьет и не курит. Ищет работу.

-- Помнишь ты рассказывал, как карточки печатал? - Люба пришла из магазина и стала рассказывать кого и что видела. Рассказывать глуповато и легко. Мягко и беззлобно. Василию, чей Ай-Кью, даже после пяти лет скитаний и тупейшего алкоголизма, перекрывал показатели Любы в несколько раз эти рассказы были приятны и не раздражали, пришлось ответить.
-- Да, Любушка, мы с дядей Лёшей (покойным) и машину мертвую запустили и фотки шлепали пару лет, да больше! Я же тебе рассказывал.
Люба сделала паузу, такую паузу обычно держат свинарки, перед тем, как сообщить председателю колхоза, что Царевна опоросилась...
-- Вась, Мишкин племянник тебя работать зовет! Они у станции "фотографию" открыли. У них там автоматы эти фирменные и компьютеры тоже. Мишка сказал - им солидные люди нужны, а то там все мальчишки, совсем балбесы. Сходишь завтра? Хорошо?
-- Хорошо, Любушка, схожу, - ответил Василий.

Печатная машина, стоящая в "фотографии" Мишкиного племянника была современной. Кнопок было меньше, функций больше, основной реминисценцией с прошлым было то, что аппарат не работал. Другими словами - был сломан. Сломан настолько, что в условиях Европы или Штатов его было проще заменить на новый.

Машину Василий запустил.
-- Василий, извиняюсь, как вас по батюшке, - спросил Эдуард (тот, Мишкин племянник)?
-- Сергеевич...
-- Василий Сергеевич, я от души благодарю вас за выполненную работу!
-- И вот вопрос такой дурацкий ...- Эдик помолчал...
-- У нас тут еще не все условия созданы...Вытяжку только после 15-го установят. Вы согласны некоторое время поработать в такой антисанитарии?
-- "Издевается"! - подумал Василий.
Нет, Эдуард не издевался, смотрел серьезно.
-- Согласен, - ответил инженер. - Тем более, что недоработки остались... Надо доделать.
-- Все доделки я оплачу, - ответил Эдик.
Недоработки Василий устранил. За доделки Эдик расплатился сполна. Люба была рада, что "ее мужик" при деле.

Началась осень 2002-го. После лета, с его пляжами и тягой полов друг к другу... После первого сентября... И тягой детей к знаниям... А училок к подношениям...
Василию неинтересно было рассматривать кусочки чужих жизней. После "ныряния" он старался смотреть только внутрь своей, довольно ограниченной. Но смотреть на "карточки" все равно приходилось - фотографии было необходимо раскладывать по бумажным пакетам, следя за тем, чтобы номер пакета с пленкой соответствовал номеру пакетика, предназначаемого на отдачу клиенту.
Эдик колесил на своем "Опеле" 90-го года рождения. Покупал расходные материалы, приобрел вытяжку, одолжил Ленке-приемщице деньги на колледж для сына. Справлялся у Василия - устраивает ли зарплата ... Словом, был милым хозяином жизни, на определенном участке пространства, для определенных дворовых ...

Начался октябрь. Тяжелое, душное лето компенсировалось холодной и беспросветно дождливой осенью. Василий сидел за машиной и допечатывал последний сегодняшний заказ.
Этакий эстет-клиент наснимал целую пленку цветов, стоящих в гжельской вазе ... Ленка раскладывала на витрине пленки и поправляла фотики.
-- Пару пакетов подай! - обратился к ней Василий.
Ленка принесла бумажные конверты и, движимая желанием помочь, взяла пачушку отпечатков.
-- Вась, на фига тебе для левака конверты?! Тут какие-то трупешники, и рынок какой-то бомбленный!
-- Ты чего несешь, Лен, это "12/28" - цветы в гжельской вазе, я только что лепил!

Лена с Василием поглазели на диковатые отпечатки ... Растерялись ... Положили их стопочкой, рядом с фикусом, стоящим на высоком прилавке.
-- Перепечатывать будешь? Вась? - спросила Лена.
-- Конечно буду! - ответил Василий. - Человек лютики фотил, а мы чего, ему эту порнуху отдавать будем?!
Лена повесила на стеклянную дверь "фотографии" табличку "Клозед", то есть закрыто. Табличку позавчера привез Эдик. На толстом пластике цветной пленкой- "Опен" и "Клозед".
"Опен" - с 10 до 20-ти.
"Клозед" - с 20 до 10-ти.
Удобно с этими табличками! Заодно язык изучать можно. Тот, который после нас будет.
Василий перепечатал карточки для "эстета" - все получилось: на письменном столе шатурской мебельной фабрики года 80-го прошлого столетия стояли часы, пепельница, гжельская ваза и в ней цветы ... Цветы были хороши, они радовали взгляд, даже спеть хотелось ... Несмотря на "Шатуру", что-нибудь хохлятское - вроде -
-- "Купляйте бублики, гоните рублики!"