Рассказчик : Хари, Кришна, хари!

Ольге Петровне из планового отдела сильно повезло: она вышла замуж за гражданина дружественной Индии. Хотя, с другой стороны, все мужчины нашей конторы были убеждены, что свезло как раз этому последователю учения Кришны. У Ольги Петровны красивая фигура и четырехкомнатная квартира в центре. Эти два неоспоримых достоинства, несомненно, перевешивали такой недостаток, как присутствие в той же квартире двух великовозрастных дочерей.
Однако, похоже, что Р.П. Гупта (так индийский гость представлялся) мнение коллег жены не разделял. Одетый в тюрбан и узорчатые шальвары, он разгуливал по дому с видом владетельного раджи, с трудом снисходящего до мелких проблем подданных. Иначе говоря, как и до замужества, Ольге Петровне приходилось вечером тащить тяжеленные сумки с продуктами (среди немногочисленных достоинств Р.П. Гупты был прекрасный аппетит), а утром бежать во двор с мусорным ведром, что уж точно мужское дело. Весь вклад индийского супруга в семейную идиллию сводился к распеванию песен на чистом индийском языке и демонстрации видеокассет со слезливыми мыльными операми производства пенджабской киностудии.
Но человек может ко всему привыкнуть, и та же Ольга Петровна считала, что устроилась в этой жизни вполне прилично. Дочки числились в институте, к которому они относились, как к тусовке, Р.П. Гупта пел, Ольга Петровна ходила на службу. Беда подкралась незаметно, словно тать в нощи.
В один из дней, войдя в квартиру, Ольга Петровна обнаружила, что у них гости. Впрочем, это она сначала так подумала, что двое молодых людей, сидевших за столом, - приятели дочек. Оказалось, Ольга Петровна ошиблась: перед ней были новые члены семьи.
- Матти, - представился здоровенный нескладный парень. Природа на него явно не поскупилась. Всего у него было в избытке: и живота, и веснушек, и рыжей шевелюры.
- Мы с Матти сегодня поженились, - застенчиво хихикнула дочка Катя. – Он приехал из Финляндии, из деревни Каармесаари, и очень плохо понимает по-русски.
Словно в подтверждение Катиных слов Матти достал из-под стола гармонь и сыграл несколько тактов какой-то заунывной мелодии.
- И мы поженились, - обрадовала Ольгу Петровну дочка Таня, показывая рукой на второго молодого человека. – Джон Соломонович Гольдберг. Чистокровный американец.
- Тоже по-нашему не понимает? - поинтересовалась Ольга Петровна, поскольку никакой реакции от представителя Соединенных Штатов не последовало.
- Ну, что ты, мама! Он просто очень застенчивый, - успокоила Таня.
Как выяснилось впоследствии, застенчивость чистокровного американца Джона Соломоновича Гольдберга в основном проистекала от того, что он практически полностью отрезал себя от внешнего мира. Уши у него вечно были закрыты огромными наушниками плейера, глаза прятались за черными очками, а рот забит жевательной резинкой. Если он и извлекал ее оттуда, то только для того, чтобы поместить на ее место гамбургер или чизбургер. Ничем другим он из чувства патриотизма не питался.
Надо ли говорить, что и Матти с гармонью, и Гольдберг со своим патриотизмом поселились в квартире Ольги Петровны. Последняя уже с тихой тоской вспоминала одинокие вечера до брака с Р.П. Гуптой. Она стала задерживаться на службе, полюбила преферанс, чемпионаты по которому проводились в конторе еженедельно, однажды ее даже видели с коллегами-мужчинами у пивного ларька. Ольга Петровна со страхом думала о будущем, где ее квартира неизбежно должна была превратиться в ужасный симбиоз сумасшедшего дома с интернациональными яслями.
- Или я, или они! – решила Ольга Петровна и вызвала маму. Это было сильнодействующее средство, и его применение едва ли можно было рассматривать как адекватное. Все равно, что выходить с атомной бомбой против голых дикарей, вооруженных дубинами. Мама-то как-никак всю жизнь отработала в вокзальном буфете, не боялась абсолютно никого и однажды даже нахамила начальнику железной дороги.
Сдача поста заняла считанные минуты. Мама окинула суровым взглядом многочисленных родственников Ольги Петровны и многообещающе произнесла: «Ну-ну, пупсики, веселитесь? Теперь повеселимся вместе». Даже непробиваемый чистокровный американец Джон Соломонович Гольдберг поежился от маминого тона. А изнеженный Р.П. Гупта попытался укрыться в туалете. Ольга Петровна подхватила чемодан и счастливая отбыла в подмосковный пансионат. Она была уверена, что по ее возвращению жизнь пойдет совсем по-другому.
Как это бывает с отпусками, две недели пролетели незаметно. Отдохнувшая, полная планов, Ольга Петровна вступила в родную квартиру. Картина, открывшаяся ей, перечеркнула все надежды.
За столом, густо заставленным бутылками и закусками, сидели, обнявшись, мама и Гольдберг (чистокровный американец). Матти в углу играл на гармошке, а Р.П. Гупта плясал вприсядку.
- Олька, сколько можно тебя ждать! – закричала мама. – Беги в магазин, а то нам с мужиками и выпить скоро будет нечего. А праздник только начался. Ну-ка, ребята подпевайте. Хари, Кришна, хари!