Илья Качалкин : ПРИНТ-МАШИНА фрагмент - 3

Был понедельник. Эдуард появился раньше обычного и привел с собой молодого человека лет двадцати трех.
-- Это ваш стажер, Василий Сергеевич, - отрекомендовал Эдик юношу.
Юноша сказал: "Здрасьте!" и спросил: "А сканер у вас есть?"
-- Есть! - вскочила Ленка. Только сначала мусорок отнеси, а потом я тебя за кофе отправлю ...
Ленка - умница, ленка - молодец, Ленка - представитель народа (в лучшем понимании формулировки) не дала сесть на шею ...
Эдиков Сашка стал вживаться в микроскопический коллектив. В итоге оказался вполне нормальным мальчишкой. Обучался быстро, не хамил, спрашивал разрешения отойти покурить ...

После недели совместной работы Ленка полюбопытствовала:
-- Сашек, а ты Эдику кто? Знакомый или родственник?
-- У нас мамы дружат, - ответил Саша. А еще мы учились вместе пару лет.
-- Да он постарше будет, - засомневалась Ленка.
-- Не в школе, в институте, в институте кинематографии. Раньше он ВГИК назывался, сейчас как-то по-другому, не помню, честно говоря.
-- Так что, - возбудилась Ленка, - у вас "верхнее"?! (Для тех, кто не знает - "верхнее" - на языке определенной социальной группы - высшее, образование, само собой.)
-- Нет, - улыбнулся Сашка, - "верхнего" мы не обрели. Эдик с третьего ушел, а я со второго.
-- От, дебилы! - не сдержалась Ленка! Куда ж вас понесло? Пьянки, гулянки? Или женились по дурости? Главное ж поступить! А там учись! Пять лет в жопу, зато потом человек!
Сашка снова улыбнулся.
-- Понимаешь, Лен, как тебе сказать ... Эдику хотелось заниматься бизнесом... Были очень серьезные варианты ... Потом, как положено, очень серьезные проколы, обломы ... А мне ... Мне, в очередной раз, стало скучно.
-- От, дебилы, - повторяла Ленка, порхая в каких-то, сугубо своих, райских кущах. Там и артисты, и режиссеры!

В начале ноября Эдик в своей вотчине организовал субботник. Повесил собственноручно на дверь "Клозед". Смотался на рынок за моющими средствами, губками, три ведра пластиковых притащил ... Для выпивающих Ленки и Сашки пива навез, Василию - сока. Дал указания и уехал.
Посидели, разговелись и принялись за уборку.
-- Василий, вопрос! - Сашка снял фикус, Ленка собиралась помыть цветок. - Чего за карточки? Выбросить?
-- Выброси, Сань! - ответил Василий. Это у машины какие-то клинья месяца полтора тому назад были. Клиент цветы фотографировал, а на отпечатках дичь какая-то!
-- Это же Греция! - листал пачку Сашка. Я там был три года тому назад. А позавчера этот ряд по телевидению показывали. Там теракты. Американский корпус туда отправился защищать мирное население! Другими словами оккупация началась.
-- Выбрось, Саш. - повторил Василий. И добавил: - Я думал ты по ящику музыку смотришь. А ты греков каких-то американских.
-- Он не доучился! Поддакнула Василию Лена, ласково моя листочки фикуса.
Кончился субботник. Утекло известным путем Сашкино-Ленкино пиво, туда же отправился Васькин сок ... Начались трудовые будни.
Была среда.
-- Александр! - строго спросил Василий: - Ты цветоделение на машине трогал?
-- Нет!
-- А в ручной режим не переводил?
-- Нет!
-- Раз нет, тогда иди и смотри, чего она, сука, лепит, - капризно пропел Василий.
Машина лепила не стесняясь. Причем в черно-белом варианте. Из-за отсутствия цвета на обработку отпечатка тратилось меньше времени ... Наши фотографы рассматривали страшное наводнение. Вы видели оперативную съемку стихийных бедствий? Нет, не те кадры, где потные спасатели держат на руках детей и собак. А чуть менее потный начальник спасателей разливает по пластиковым стаканчикам "пепси".
Сытые дошкольники Европы тихо, как это бывает в воде, бились лбами в стекла автобуса, принадлежащего частному детскому саду. Уровень воды падал и маленькие трупики обрели движение. Старички и старушки, не успевшие съездить в Австралию, сидели полузатопленные в своих ортопедических креслах ... Вода не дошла до органов дыхания. Но результат союзничества жидкости и электричества знают даже восьмиклассники не моей родине. Из ночных клубов Европы стекали одноразовые шприцы... Накладные ресницы диджеев стремились за ними ... Скорбь, боль, отсутствие канала "Евро-спорт" ... Ужас! Неустроенность! Некомфортность!
Спасатели тоже гибли. Гибли пачками. Интернет? Мобильная связь? Свежекупленный "Фольксваген" с не менее свежекупленной микроволновкой на заднем сиденье прижимает тебя к автоматическим воротам гаража ... Брелок ДУ не работает. Персонаж расплющен. Нагрудный знак легионера, вступившего в борьбу со стихией, засосан в красивейшую решетку на тротуаре.
Кровищи конечно куча ... В черно-белом кровища стильно смотрится. Мешаете с водой Рейна...

Троица из подмосковной "фотографии" разбирала материал. Ленка, пару раз сбегав в туалет, деловито дублировала сеанс. Василий, обхватив голову руками, сидел за стендом с рамками. Сашка исчез. Через час объявился с автомобильным телевизором.
Повторяя, как попугай:
-Ребята, мне это не нравится .... Стал переключать каналы.
-- Бедные французики! - всхлипывала Ленка. Как жили хорошо, цивилизованно, чистенько! Далось им это наводнение ...
-- Перестань, Лена! - серьезно и резко оборвал ее Саша. - И потом "французики", как ты выражаешься, здесь ни при чем - это Германия.
-- Ты что и там успел побывать?! - оторвался из-за стенда Василий.
-- Нет, - ответил Сашка, - там Эдик два раза был. Он в те времена еще снимал много, ну не для журналов с телками, а для себя. Привозил материалы, показывал ... Но главное не в этом!
Сашка растерянно посмотрел на Лену с Василием.
-- Понимаете, то что сейчас выплюнула наша машина ... Этого не было. По крайне мере еще не было. Я вчера поздно лег. Последние новости смотрел. Там: миротворцы наносят точечные ракетные удары по Афону, православным лидерам Греции предъявлен ультиматум - вроде те террористов укрывают. Референдум среди католиков по поводу клонирования Папы Римского ... Пивной фестиваль в Артеке ... Но наводнения в Германии не было! Не было его! У немцев все тихо. Тихо у них! Там гуманитарную помощь собирают для тех стран Европы, где наводнение уже случилось!
Сашка снова принялся щелкать кнопочками переключателя программ автомобильного телеприемника.
-- Оставь НТВ! - остановила его нажимательный психоз Лена. - Сейчас без 8-ми, скоро новости.
Программа началась с потопленных немцев. После этого репортажа звук включили. Троица в подмосковной "фотографии" сидела молча.
Прервал молчание Василий:
-- Я домой пойду. Мне нехорошо ...
-- Аккуратно Васенька! - напутствовала его Лена, закрывая дверь и вывешивая "Клозед".
-- Они, зашитые, все такие нервненькие ...- обратилась она к Сашке.
-- Да, да ...- бездумно подтвердил тот.
Вскоре за Леной заехала ее свежая "любовь". "Любовь" восседала за рулем иностранного автомобиля, слушала "Владимирский централ", курила и сигналила под окнами "фотографии". Ленка засуетилась, стала подкрашивать лицо, попутно объясняя Сашке, как все правильно выключить и запереть.
-- Раз ключи у тебя - завтра не опоздай. Ты открываешь. Все, ласточка!
Ленка чмокнула Сашку в затылок и выскочила на улицу. Табличка "Клозед" заколыхалась. Влюбленной женщине суета простительна. "Владимирский централ" растворился в подмосковном вечере.
Сашка просидел за телевизором до десяти, потом позвонил Эдуарду на карманный телефон.
-- Ты не занят? Слушай раз ты еще в дороге, заскочи в "фотографию". Нет, ничего не случилось, просто поговорить нужно. Да, от пива не откажусь ... И еще, если не в лом сигарет захвати. Лучше французских. Жду.
Эдик вскоре приехал. Не стал, только войдя, спрашивать о чем разговор. Выпили, закусили.
Потом Сашка показал фотографии и провел небольшой новостной ликбез. (Эдуард телевизор не смотрел. Со времен института он запомнил наказ одного из преподавателей - "Молодые люди, если вы хотите что-то увидеть в окружающей Вас жизни, не смотрите телевидение!" Время института безвозвратно ушло, а наказ остался сидеть ржавеющим гвоздем в голове. Как детское суеверие, перенесенное через всю жизнь.)
-Если честно, ничего не приходит в голову ... Ну, в качестве ответа на твою информацию. Первое, что крутится - давай попробуем погонять аппарат, ну хотя бы на вот этих завтрашних заказах ...
Эдуард уселся за машину, заправил пленку. Потом другую. Карточки сыпались в лоток ...
-- Все? - оторвался он от печати.
-- Нет, - Сашка подал еще две пленки. - Это Ленкины. Она на матовой хотела.
-- Перебьется, халява и на глянце сойдет, - ответил Эдик. Допечатал.
-- Пойдем Саш на улицу курнем. Душно у нас.
Покурили на крыльце "фотографии", бросили окурки в заботливо приспособленную Ленкой большую консервную банку, постояли молча еще пару минут, плюнули в ночь и вернулись к машине.
-- Освобождай лоток, давай конверты ... Я после окончания пленки пустышку ляпал, что бы такое количество проще сортировать было ...
-- Понял! - отозвался Сашка. Не спеши только фасовать, давай все проглядим досконально.
-- Проглядим ...- пробурчал Эдик, время все равно потеряно, да и пиво еще есть, спешить некуда.
Стали раскладывать отпечатки, сначала молча, только периодически посмеиваясь над тем, как смешно порой могут выставлять себя люди, пользуясь изобретением Даггера.
Чуть позже Сашка спросил:
-- Слушай, мне сейчас пришло в голову ... Ты не находишь, мы как-то на удивление спокойно, ну как-то деловито даже, относимся к дикому и на самом деле фантастическому что ли происшествию? Я себя очень странно ощущаю ... Происходит что-то такое, что не укладывается ни в какие рамки! А мы с тобой сидим фотки фасуем ... Я путано, конечно, выражаюсь, но ты понимаешь меня?
-- Маркер подай, - ответил Эдик. Потом продолжил: Да, я тебя понимаю, тебе хочется какого-то осознания ... Какой-то оценки происшествия. Оценки, после которой в голове или в душе начинают зреть какие-то решения. Вроде обнаружения "Перста Божьего", если бы ты был церковным человеком или какой-нибудь технократической теории...
-- Да, ты правильно понял, приблизительно так, - ответил Сашка. Мне очень сильно кажется, что происходящее толкает соприкоснувшихся с ним на какие-то действия. Мы должны что-то сделать!
-- Например? - спросил Эдик.
-- Не знаю... Может быть предостерегать, предупреждать, выйти на улицу, обратиться к правительству, к журналюгам ...
-- Дурак ты, Сань, - Эдик открыл новую пачку "Житана", взял себе сигарету и подал пачку Александру. Хотя нет, не дурак, конечно ... Просто забываешься. Ну, представь себе реакцию публики... Различных категорий оной ... Девяносто с лишним процентов людей тебе скажут: "Нам надо добывать деньги на пропитание себе и своим детям!" Не мешай нам, не вещай! Не отвлекай нас от угара зарабатывания и потребления... Мы так устаем! Не грузи нас мальчик! У нас еле-еле хватает сил на просмотр телевизионных шоу и пятка сексуальных контактов в месяц ...
Другие с ТВ или из печатных средств заработают на твоих воплях свежие кучки долларей ... Ты хочешь подкормить этих несчастных?
А если говорить о власти ... Я тут общался случайно ... Те из них, кто поумнее и выше мелких амбиций, озабочены сейчас тем, чтобы проявить себя лояльно к новому режиму, который надеюсь понимаешь ...
-- Понимаю! - закончил Сашка не у дверей, а уже в доме.
-- Вот видишь, какой ты понимающий? - закончил Эдик. Потом, в качестве постскриптума добавил. - Не люблю с определенного времени этих разговоров, они меня выбивают из колеи, лишают сил, комфорта. Я при своем осознании многих вещей ...
Сашка подвел черту под разговором, сказав:
-- Все ясно.
Сложил Ленкины фотографии в тумбочку под кассу, оставил одну ...
-- Вот глянь, вроде все чисто, только этот снимок мне не совсем понятен.
-- Давай посмотрим, - Эдик взял фотографию.
-- Баловалась, наверное, наша Елена со своим Студентом.
-- С кем?
-- Со Студентом, это ее новый дружок, бой, так сказать, френд ..
-- Ты его знаешь?
-- Я с такими не знаюсь, просто ребята знакомые с авторынка просветили, дескать, ты Эдик теперь крут, у тебя в фотографии одна из подстилок местного наркобарона работает.
Сашка со "студентами" тоже не знался, посему вернулся к фотографии и, смешно напоминая сериального сыщика, стал показывать незажженной сигаретой на те места на карточке, которые, по его мнению, были не совсем понятны.
-- Во-первых, расфокусировано.
-- Ну и что, много хочешь от снимающей дамы и от мыльницы.
-- Ладно. Во-вторых, этот "студент" какой-то не живой ...
-- Облупился чем-нибудь, алкоголем или там еще чем ...
-- Хорошо, последний момент - номер отпечатка на заднике карточки видишь?
-- Вижу ...- растеряно отозвался Эдуард.
-- Сам прекрасно знаешь бывает "бонусная" намотка ну тридцать семь, ну тридцать девять "А", больше я не встречал! А здесь 51-й кадр!
Еще раз вышли покурить на крыльцо заведения.
-- Саш, давай порешим так - все проблемные снимки я забираю. Попробую показать, скажем так, частным образом ... Ты о нашем сегодняшнем сидении персоналу ни слова ...
-- Ленке отдашь то, что мы под кассой оставили. Короче, сидел, скучал, печатал ... Больше пока сказать ничего не могу. Ты мне еще голову заморочил своими осознаниями. Хотя, может ты и прав, просто я чего-то не понимаю. Уже не в состоянии понимать. Ладно, выключаем, закрываем и я тебя домой закину. На сегодня довольно.
Прошла неделя.
Осень на плацдарме Подмосковья чувствовала себя все увереннее, наглела, можно сказать. Становилось холоднее. Дожди отживали свое. За паутинно-желтым ликом агитатора, поигрывающего солнечными пятнами, теплыми ветерками, все четче и четче стало обнаруживаться грызло зимы. Как за спиной деревенского полицая, времен Отечественной, виднеется сытая и уверенная в себе бригада СС.
Василий разогревал в микроволновке, купленной Эдиком, любины обеды. Лена красилась и разгадывала кроссворды. Сашка читал фантастику 80-х прошлого столетия и посматривал телевизор. Работы не было. И вообще, как это лучше сказать ... Не было движения. Приходили, отсиживали, трепались ... Сашка с Ленкой курили больше обычного. Василий с разрешения Эдуарда печатал кое-что из пленок, накопленных Любой. Архивистом таким подрабатывал: "Дядя Сева в Звездном городке", "Племянница Оля в Ясной поляне", "Кирюша в прогулочной коляске" и т.д.
Сашка пару раз спросил у Эдуарда: "Как дела с проблемным материалом? Показал ли кому?" Эдик отвечал, что со временем беда, пока есть возможность нужно успеть открыть еще три точки.
Сашка спрашивать перестал.

Пришел декабрь. Утро было похоже на вчерашние сумерки. Александр уселся за компьютер, была довольно большая халтура: одна из контор нашего подмосковного города, занимающаяся девочками по вызову, захотела иметь свою страничку в Интернете.
Василий пил кофе и, периодически отставляя кружку, общался со случайными клиентами.
В начале двенадцатого появилась Ленка.
-- Начальство не опаздывает, оно задерживается! - глупым штампом советских времен поприветствовал ее Василий.
-- Убили! - сказала Ленка, вместо "здравствуйте, мальчики!". Повесила сумку на стул, уселась и повторила уже рыдая. - Убили!
-- Да, убили! - продолжала вопить Ленка. Менты говорят - "наркотическое отравление". А я точно знаю убили!
Сашка, бросив компьютер, метнулся к двери, повесил "Клозед".
-- Вась, дай ей воды!
Ленка пихала стакан, вода на пол ... Сашка прикурил сигарету и сунул ей в губы.
Через пятнадцать минут слез, соплей и путанных Ленкиных рассказов выяснилось: сорокапятилетний "Студент", он же Евгений Артамонов был найден в парке на скамейке безнадежно мертвым.
Мусора к Ленке обратились, не подозревая ... Просто, как к близлежащей. Потери она тоже не ощущала. Видела некую несправедливость, чувствовала некую обязанность - пришла на работу.
Сашка с Василием, разумеется, выслушав и немного успокоив, отправили ее домой.
Василий молча укрылся за стендом с рамками, что означало высшую степень депрессии. Александр выключил компьютер и сходил за выпивкой.
-- Я, Василий, с твоего позволения ...
-- Налей мне тоже, - отозвался Василий, протянув кружку с надписью "Нескафе".
-- Не надо тебе, - попытался воззразить Сашка.
-- Не надо, конечно, но ты наливай...
Пару раз выпили, перекурили.
-- Ты Эдику фотки показывал? - спросил Василий.
Сашка, по инерции помня о "персоналу ни слова", вскинул брови:
-- Какие?!
-- Да те, где взрывы, наводнение у фрицев, буржуй этот ленкин дохлый.
-- Показывал, - растерялся Сашка.
-- Небось, хотел, чтобы он предпринял что-нибудь, показал кому надо. Твоими переживаниями проникся. Так вот, Санек, он их забыл! Просто забыл, вот здесь за стендом. Положил в папочку, сверху записка: показать Ерофееву, потом еще список. вопросов тому же товарищу адресованных... Вопросы коммерческие: налоговые льготы, участок в Томилино и т.д.
-- Покажи, Вась!
-- Не покажу! - зло улыбнулся Василий, прогулялся за стенд и бросил Сашке на колени папку.
-- Почему же так, Вась? - через минуту спросил Сашка. Спросил растеряно, по-детски, ожидая взрослого какого-то ответа, после которого все должно встать на свои места. И когда все на местах, можно продолжать жить.
-- Ни почему! Просто они другие, - Василий плеснул себе в кружку и продолжал. - Им есть чем заняться. Разумеется, по их мнению. Ты думаешь откуда эта лояльность по отношению к бывшим бомжам, - Василий указал на себя, - по отношению к таким мыслителям вроде тебя ... К ленкам-гуленам ... Так проявляется презрение, перемешанное с самолюбованием: Вот я какой, эти недоделанные без меня пропадут! Хотя, конечно, большая доля недоделанности в нас есть - мы дали им возможность ...
-- Какую? - спросил совсем обалдевший Александр.
-- Возможность почувствовать себя нормальными людьми, уверенными в своей правоте.
-- Я не понимаю, - честно ответил Сашка.
-- Думаю, что тебе не нужно этого понимать. Подобные понимания травят, губят и связывают руки, связывают настолько, что исключена всякая случайность. Случайность любых порывов, действий, спасений ... А еще ... Я тебе с утра показать собирался.
-- Опять машина?!
-- Догадливый парень!
-- А хочешь Эдику твоему позвоним, Ленку позовем? - Василий расстегнул молнию кармана ущербной жилетки с Черкизовского рынка. Похлопал ладонью по второму карману, почти симметрично пришитому с другой стороны ... - Потом эти покажу. Смотри! Пока это.
На тридцати шести снимках - ровно одна пленка, формат 10х15, бумага матовая - были представлены фрагменты, что называется "полномасштабной мировой войны", с применением всех видов существующих вооружений. То иудейские города после ядерных ударов, то американская глубинка обезлюдевшая, благодаря применению бактериологического оружия, московский метрополитен, патрулируемый людьми в незнакомой форме ...
-- Как думаешь, кто с кем? - глупо-азартно спросил Сашка Василия.
-Восток-Запад? Натовская оккупация? Кто же сорвался, кто ускорил процесс передела? Все серьезные аналитики рассчитывали еще лет на десять затяжного противостояния.
-- Кто с кем? - переспросил Василий. Люди с Богом! Это они не выдержали еще десяти лет затяжного противостояния, обещанного твоими аналитиками.
После этой фразы из уст Василия полилась бессмысленная злая ругань ... Только сейчас Александр заметил, что его напарник безнадежно пьян. Через несколько минут Василий лежал под прилавком в забытьи.
Сашка запер фотографию. Допил остатки водки из горлышка.
Включил компьютер, подвинул поближе телефон. До позднего вечера позванивал в Питер, В Мюнхен, в Нью-Йорк ... Слал письма по электронной почте. Ближе к одиннадцати дозвонился до Арика Семенова в Иерусалим, дружка по ВГИКу. Для всех собеседников и адресатов находились слова.
-- Все равно, пусть так, надо что-то пытаться делать! - накручивал себя Сашка. Натыкался на ответы вроде: - Проспись старик, до завтра! Сидел молча, курил и снова брался за телефонную трубку или клавиатуру.
Что он рассказывал людям, как умудрялся формулировать то, что происходило несколько месяцев в подмосковной фотографии? Как адаптировал информацию? Никак! Сашка не задумываясь о том, как его поймут - говорил правду, путано, эмоционально, пользуясь матершиной и жаргонизмами.
К полуночи зашевелился Василий. Сашка усадил его на стул, аккуратно облокотил на стенд с рамками. Рука по инерции потянулась к стопке фотографий из "черкизовской" жилетки, захотелось еще раз пролистать ... Отпечатки были абсолютно белыми, только на задниках нумерация от одиннадцати до тридцати шести.
У Сашки не было сил на осознание произошедшего, на попытки понять, куда подевались изображения. Он вспомнил про второй карман на жилетки Василия. Подошел, расстегнул молнию. Василий что-то пьяно пробормотал.
"Десять на пятнадцать", матовая бумага ... Бетонный забор подмосковного парка и аэрозольной краской надпись: "Действия не возбраняются". Легкий сквозняк. "Клозед" на двери тихонько колышется.

Август 2002 года

Люберцы