Рассказчик : Олигарх

Вечерний сумрак неспешно вливался в окна, затемняя дальние углы, смягчая блеск полировки дубового письменного стола, приглушая краски нового персидского ковра, привольно раскинувшегося в центре кабинета. Олигарх Николай Степанович Сидоров устало уронил натруженные долларами руки на подлокотники кресла работы искусного английского мастера Булля. Булль, выписанный из Лондона за 20 тысяч фунтов, не радовал. Впрочем, как и все остальное.
- Ну, удалось впарить конкурентам протухший товарец… И что? – печально размышлял Сидоров. – Ну, купил по дешевке заводик…Ну, положил сегодня в банк еще миллион…Тоска.
Не было столь знакомого и дорогого всем советским трудящимся «чувства глубокого удовлетворения». Ей-же-ей, когда ему в бытность технологом на швейной фабрике удавалось украсть пучок ветоши для протирки машины, он и то ощущал себя счастливее и удачливее. А главное – ничего нового и неожиданного впереди не было. Все было известно заранее, и каждый день был расписан занудами-секретарями поминутно чуть ли не до конца жизни.
Скоро придет камердинер, чтобы переодеть его в опостылевший смокинг. В другом виде ехать к любовнице в кругах, в которых он теперь вращается, не принято. Затем придется тащить эту двухметровую дуру-супермодель в казино. Острых ощущений ей, видите ли, не хватает, - со злобой подумал Николай Степанович. - А вот отберу новую машину – посмотрю на твои ощущения! Господи, а ведь потом в ресторан еще идти. Есть икру с устрицами. А он с удовольствием навернул бы сейчас отварной картошечки с бочковой селедочкой. Телевизор бы посмотрел. Кроссвордик бы решил. Но нельзя. Положение обязывает. Если ты олигарх, жри икру! Народ ждет от тебя именно этого.
- Нет, не об этом мы мечтали в годы перестройки, - пробормотал под нос Сидоров. – Не для того мы всходили на эшафоты и гремели кандалами.
С кандалами и эшафотами Николай Степанович, конечно, несколько перебарщивал. В те смутные годы он в основном занимался тем, что «приватизировал» все, что плохо лежало.
- А, может быть, ну их к черту! Что я подписку давал или, как президент, на конституции клялся?
Олигарх воровато оглянулся и на цыпочках прокрался к личному сейфу, спрятанному за монументальным полотном неизвестного художника XIX века «Торжественный прием просителей по случаю именин княгини Буйволосовой». Дверцу удалось открыть не сразу. Мешала тяжеленная рама картины, которая так и норовила упасть на голову. Наконец в глубине сейфа он нащупал заветный сверток с одеждой.
Переоблачился он по-солдатски, за 45 секунд. Спуск по водопроводной трубе тоже не занял много времени. Затем через дырку в заборе на улицу. А там уже была долгожданная свобода.
Хватились олигарха через полчаса. Сначала решили, что это похищение, но потом начальник личной охраны предложил осмотреть соседние дворы. Он успел хорошо изучить биографию Сидорова.
Николая Степановича, действительно, нашли буквально в десяти минутах ходьбы от резиденции. Переодетый в вылинявший спортивный костюм с пузырями на коленях, он с такими же замызганными мужиками азартно резался под детским грибком в домино.
Пенять и выговаривать ему не стали. Телохранители молча подхватили его под руки и доставили домой, где уже ждал камердинер со смокингом и остальная челядь с прочей новорусской атрибутикой: мобильником в футляре из осетровой кожи, брильянтовыми запонками, платиновыми наручными часами весом в полкило и обязательной золотой цепью. А чтобы больше не было никаких ЧП и уж тем более попыток уронить честь и достоинство российского олигарха, жена сама отвезла его к любовнице.