AlkoZeltc : Остров

Остров Огненный. Осень 1999.

Ты уже не прислушиваешься к шагам конвоиров в коридоре. Ты перестал слышать их, когда адвокат, стараясь не смотреть тебе в лицо, сказал, что твоя кассационная жалоба была отклонена. Казалось бы ничего не значащие слова для 99,99% земного шара, но когда ты услышал их время перестало течь. День конечно сменял ночь, ты мог наблюдать это, сквозь окошко 10х10 сантиметров, забранное стальной решеткой, под самым потолком твоей камеры, но тебе стало все равно. Ты умер еще тогда. Твоя душа умерла. Умерла надежда. Осталось только твое тело в черно-красной робе смертника. Интересно, кто придумал такие цвета ? Твое тело ходило на прогулки, читало книги, бездумно пережевывало перловку и хлеб спецвыпечки. Скорее по привычке, чем из необходимости. Ты продол жал существовать скорее по инерции.

Когда ты попал сюда, ты был полон сил и надежд. Ты хотел бороться. Твой адвокат направлял одно прошение за другим в комиссию по помилованью. Их отклоняли, но ты продолжал писать. Ты не хотел умирать. Над своей шконкой ты нацарапал Dum Spiro, Spero. Пока дышу - надеюсь. Ты надеялся выжить. Постепенно место надежды стало занимать равнодушие. Последняя отклоненная жалоба стала последней каплей. Ты стал одним из сотни теней, которые ожидали исполнения приговора на Огненном. Остров поглотил и тебя.

Когда под самое утро в двери загремел ключ ты почувствовал облегчение. Ну наконец...Наконец все это закончится и твоя душа наконец покинет опостылевшую за последние месяцы оболочку. Ты сотни раз представлял как это будет. Ты знал, что не будет никаких картинных священников и последних трапез. Никаких солдат, белых рубашек и командира, командующего "пли". Все случилось, так, как предполагал ты.
Тебе сказали, что тебя ведут на медицинское обследование. В одном из многочисленных коридоров, конвоир вытащил из кармана ПМС и почти в упор выстрелил тебе в затылок. Если бы он мог видеть в тот момент твое лицо, он увидел бы улыбку. Ты стал свободен.

Остров Огненный. Осень 2025.

Стайка весело щебетавших американцев громка охая и щелкая фотоаппаратами, разноцветным клубком катилась вслед за экскурсоводом по зданию тюрьмы. Экскурсовод знал, куда их вести. На эту публику безупречно действовала камера №9. Там, над почти сгнившей койкой, была еле заметная, темная
от времени, надпись на латыни...

AlkoZeltc, 2002