Профессор : Письмо Другу

Пролог.

- Ты отдаешь себе отчет в том, что такое "отношения"?
- А "человеческие отношения"?
- Какую роль они играют в твоей жизни?
- Ты задавал себе вопрос, сколько они стоят?
- А продаются ли они вообще?
- А можно ли, в принципе, допустить мысль о том, что их можно оценить или, тем более, продать?
- А ты, вообще, имеешь обыкновение задавать самому себе вопросы по жизни?
- А для тебя, в принципе, находится что-нибудь на уровне святого?
- Для тебя возможны такие жизненные ситуации, когда ты с треском, как кусок трухлявой, блядь, древесины, сломаешься и, подобно среднестатистической, вонючей русской свинье, ползающей с трясущимися руками по рынку в ногах у черножопых в надежде продать спизженные у деда ордена и медали с целью закачать в себя очередную дозу какой-нибудь параши, поволокёшься продавать это "святое"?

Посвящается Другу.
Публикуется в очередную годовщину светлой памяти о нем.

Саня... Не прошло, блядь, ещё и месяца с тех пор, как ты меня поставил в известность о том, что твоей маме понадобилась, блядь, эта ебучая операция. Я ни разу ещё не слышал о том, что у хирургических операций подобного рода может быть такой ценник. Даже с учетом того, что у твоей мамы уже пол-гроба из задницы торчит.

...Саня, ты помнишь нашу компанию? Помнишь нашу детскую стаю? Каким ты был? Кличку свою помнишь – "хлюздя"? Тебя эта самая твоя мать одна воспитывала... Да? А мы корректировали, блядь, последствия этого недочёта. Месились за тебя чуть ли не каждый день... Потому что ты был НАШ "хлюздя".

А теперь, Саня, трус проснулся во мне. Так гадливо, блядь, и неожиданно, как весь пиздец... Две недели я, предвосхищая развитие сюжета, обсирая углы, шхерился от одного, блядь, упоминания твоего имени. Я прекрасно знал, что твои кессоны нихуя не выдержат вытекания собрать в одночасье столько денег.
Но ты меня нашёл.

...Саня, ты помнишь, как в тебе просыпалась личность?
...Помнишь того великовозрастного хуесоса, которому подвернулась твоя несовершеннолетняя сестра, возвращавшаяся домой?
...Помнишь, как ты орал и грыз себе руки от бессилия? Как не спал ночами... Как зверел, блядь, глядя из-за угла на эту ухмыляющуюся ебучку, пьяную от осознания собственной безнаказанности...

Неделю назад ты насуетил меня и обратился ко мне с этой злоебучей просьбой, от которой я 2 недели уёбывал, аж шуба заворачивалась.

...И мы опять оказались рядом... Видел бы ты, Саша, своё ебало со стороны, когда, роняя слюни и аффективно рыча, остервенело забивал карандаш в ухо этому пидору...
...Тебе не знать того, что меня захлестнуло, когда этот мешок с говном в последний раз блеванул кровью. Когда чувство мести внезапно исчезло, освободив дорогу остальным эмоциям.
....Я просто обосрался, осознав то, куда завели наши отношения. И я, и Витёк, и Макс, и Лёха... Сидели, блядь, вытаращив глаза, и смотрели, как ты курочишь этот окровавленный батон, блядь. И не могли пошевелиться.
...Это сейчас, что тебе, что мне, - сорвать за святое с кого-нибудь башню, это, блядь, - как два пальца обоссать, а тогда... Тогда мы, обливаясь потом и кровью, строили фундамент. Фундамент наших отношений. Человеческих, Саня, отношений... Наших...

Ещё одна неделя почти минула с тех пор, когда я, тогда же, с порога, не задумываясь, послал тебя нахуй с твоими финансовыми проблемами.

...Ты помнишь, как прошли три года спустя...?
...А помнишь, на что пошёл Макс, чтобы ты приходил в себя на свободе? Именно на свободе, блядь...

Са-ня! Я готов повторить еще раз... И-ди-ты-на-хуй, блядь, со своими финансовыми проблемами. Иди ты нахуй со своей мамой, блядь.

...Сестра твоя, кстати, красавица... Молодчина. Под нашим покровительством росла после этого... Научилась радоваться жизни... Племянница твоя, Вика, прелесть... Просто её копия.

Я живу ради этих отношений, мудрон ты, блядь... Понимаешь? Нет?
А мне похую, Саня. Мне уже просто похуй... Когда их было достаточно, я ставил эксперименты. Искал какие-то компромиссы, блядь, наступал себе на горло, выводил исключения из правил. И нихуя, как видишь, у меня не получилось. Теперь из всего их количества остались только те, что между нами... Ты последний, Саня. Мы с тобой сейчас на пике моих принципов. Между черным, блядь, и белым. Не будет больше ни одного "может быть" или "авось".

Я всю жизнь, блядь, с вами, только и делал, что пододвигался, компенсировал и учитывал ваши ебучие проблемы. И каждый раз меня, в конце концов, пихали в пропасть.

Теперь, Саня, моя очередь поставить, блядь, во главу угла свои интересы. А твоя – считаться с ними.

...Я её Сергею, кстати, ещё на их свадьбе сказал, что ебучку ему, блядь, на фашистский знак разворочу, если она, однажды, перестанет улыбаться.

Мне, Саша, нужно жить ради чего-то.
Я отдал вам себя до предпоследней капли.
Твои предшественники рылись в моей душе, как у себя дома, блядь, пока, однажды, по одному, не насрали и не разбежались.
Теперь она – заброшенный музей. Музей человеческих отношений, в котором бесценные экспонаты – наши. Затем самые дорогие – с Витькой, Лехой и Максом.
Их, насколько ты знаешь, я приобрел за 6, 2 и 9 тысяч долларов соответственно.
И по мелочам – то, что я успел скупить для коллекции за все эти годы и скупаю по сей день... По три копейки, блядь, за километр...
И ты – его единственный сторож.
Тебе одному дано право перебирать все эти ценности.
Время лечит любые раны...
Твоя мама надует лапы, ты посокрушаешься, побухтишь для острастки, и вернёшься.
И оценишь, блядь, данное тебе право.

06.03.199..
---------------------------------------------------------

Я помню тебя, Брат.
Помню таким, каким ты был.

Профессор 06.03.2007
ebat_vashu_doch@mail.ru