Иезуит Батькович : Детский лепет

Говноцицерон был основательно пьян. Именно в этом состоянии он обычно толкал свои речи перед Говнопубликой исключительно мужского полу. Он много размахивал руками, потел и играл интонацией. Точнее не играл даже, а заигрывал, мол, ну что моя Говнотолпа? Достаточно тупо для вас? Или может еще тупее, еще упростить? Он реально верил в то, что Говнотолпа собирается его слушать. Но Говнотолпа или же Говнопублика пришла на тайное сборище, потому что Говноцицерон обещал много халявного пива.

Говнотолпа лузгала семечки, зевала и готовился внимать. Хотя больше конечно готвоилась принять.

Говноцицерон начал.

«Манифест….эээээ……Катехизис…ээээ…. Программа…… э…

Бля!

Короче че-то там.

Мы Патриархи.

Мы те, кто не стенсяется называть себя мужчинами и что самое главное быть Мужчинами.

С Большой буквы «М». Ибо если в настоящей женщине главное большая буква «Ж» (то есть Жизнь, ну и Жопа разумеется), то в мужчине главное наличие твердого стержня, который как раз скрепляет две противопоставленные вертикальные палки в букве «М».

И оставьте ваш снобизм, галантные вы мои Казановы из Урюпинска и прочие сексуальные люди из московского метро, или как там вас.

Это, братцы, физиология, против нее не попрешь.

Можно было бы назвать нас Мачо, но есть одно весьма существенное отличие.

Мы, те кто называет себя Патриархами все как один Англоманы. Умеют суки альбионные заставить всех поверить, что красиво, пиарщики хреновы…

Но ведь и впрямь красиво, согласитесь!

И когда дворянство ихнее в котелках и когда Сид Вишес замызганный про «Ноу Фьючер» кричит.

То есть мы - типа Джентльмены. Ага. Особенно я. Джентельменистый такой, что аж спасу нет.

(Здесь Говноцицерон позволил себе мерзко хихикнуть, дабы Говнопублика ощутила сопричастность. Точнее Великую Сопричастность к Величию Великого. Затем поставленной говноинтонацией Говноцицерон продолжил)

Но не в том суть, какой я, суть в том, чем мы не Мачо.

Ибо что есть Мужчина и что есть Женщина?

Мужчина есть вертикаль, устремленная в небо.

Женщина есть горизонталь, скрывающая в себе невиданные глубины и чудеса недр.

То есть мы с Хуем, а они с Пиздой, коли так понятней.

Ну так вот.

Буква «Х» она похожа на крест, сиречь сочетание двух линий. Если будет иной, а не Андреевский крест, это будет уже не буква «Х», а нечто иное. Ну, такое, что у нас в Ортодоксальной Христианстве в основном на цепочках, кладбищах, и куполах, но не в том суть.

Буква «П» включает в себя больше пространств, которые можно заполнить, но она ограничена сверху. Припечатана, как бы, давящим ее потолком. И никакого пересечения.

К чему это я? Да к тому, что Вертикаль – это Законы Неба. На земле их называют законами чести или законами Долга. Горизонталь – это Законы Земли. Если угодно законы Жизни.

Вертикаль есть Разум. Он прекрасен в теории, но отвратителен на практике. Мужчины лучше воспринимают его, ведь они все сплошь Волки-одиночки, даже когда бегают стаями. Волки существа агрессивные, но лишь через агрессию, лишь через огонь и меч можно достичь невиданных вершин.

Горизонталь есть Хитрость. Она прекрасна на практике, но она неизменна и не слишком сложна. Каждая Женщина глубоко в душе хитрая и беспринципная Лиса. Главное тут беспринципность и отсутствие логики в действиях, ибо Хитрость мыслиться не головой, а Жопой и из этого следует тот вечный закон, что все бабы дуры.

В месте пересечения Разума с Хитростью и стоит Мудрость. Не житейская, пошлая, что суть та же Хитрость, а истинная, которая Мудрость.

И она дана лишь нам! Мужчинам! Патриархам! И поэтому бабы вечно останутся Дурами, а мы сможем обрести Мудрость и это наш высший Долг.

Мудрость! Так будем же Мудры и примем наш Долг, оставив себе место для Сострадания. Только Долг и Состродание. Сострадание и Долг.

Да!

Так!

И только так мы сможем прийти к большому и светлому.

Долг – это когда ты пашешь и обеспечиваешь Жене да Детям все. Ты Патриарх, и слово твое твердо. Ты воин долга, самурай, викинг, спартанец. Именно офицеры, да и просто военные люди везде и всегда носили собой долг.

Жизнь, это когда ты любишь Жену да Детей и не бьешь им морду. Хоть иногда. Хоть ради Разнообразия. Из жалости и сострадания, ведь все как один от матерей пошли, даже некий товарищ на букву «Х», у которого весьма подозрительная история с Отцом.

Джентельменство же наше и презрение к Мачизму наше заключается в галантности. То есть мы заставляем себя чистить ботинки и открывать этим дурам дверь. Курим хорошие сигары, трубки, носим хорошую и качественную одежду. На которую мы заработали своей хорошей работой. Ибо у нас есть Долг.

Воооот.

А теперь перейдем к сути….

Говноцицерон еще долго говорил о сути, но в его словах было конечно куда больше мути, чем сути. В основном про то как хорошо на Западе. Особенно в Эстонии.

Говнопублика зевала и лузгала семечки. За окном моросил дождь и росла огромная лужа.

Молодой затюканный студентик в первом ряду не мог понять, отчего это сам Говноцицерон не курит хорошие сигары и не носит качественную одежду. Было также непонятно отчего у Говноцицерона грязные ботинки.

Но студентик верил, Говноцицерону, ибо в Христа или Будду или даже Ницше с Марксом верить ужасно пошло, а родителям верить еще пошлее этого, ибо по-определению идиоты и жизни не знают. И еще студентик хотели занять место Говноцицерона, не зная, что как раз к моменту написания сего Говноманифеста от Говноцицерона ушла жена.

Ведь у Говноцицерона давно не стоял, он только на Говнопублике и отрывался, нещадно трахая ей мозг.

Студентик тоже хотел трахать публике мозг. Потому что мог трахать либо чей-то мозг либо собственную руку. И ему казалось,ч то чем больше мозгов трахаешь, тем лучше.

Когда тайное собрание завершилось, он вышел на улицу окрыленный идеями и халявным пивом. Он все думал и думал, все напрягал и напрягал свой убогенький Разум стараясь не только понять головой, но и принять.

Но принимать сердцем ничего не умел, ибо Хитрости житейской был лишен начисто.

Но тем не менее через два дня, набрался таки храбрости и позвонил Машке.

И трахались они в общаге всю ночь на пролет. И еще ночь. И еще.

История лишь о том, что студентик не стал очередным Говноцицероном.

Стал Иваном.

А у Говноцицерона так и не встал. И Виагра ему не помогла, хотя бляди и старались.

И это было хорошо.

И это было правильно.

Ведь Весна была, бля!

P. S. Потом Иван и Марья стали трахаться всю жизнь, причем преимущественно ебали друг другу мозг, а не то что ебут приличные люди, но история не об этом.

Да и вааще…

Весна.