Француский самагонщик : Сирано

Сергей стоял перед зеркалом и выдавливал прыщи. На душе было муторно. «Вот Серёжа давит рожу», – подумал он, и стало ещё муторнее.
Сергей ненавидел своё имя и любые производные от него. Особенно – Серый. Потому что действительно серость из него так и пёрла, он прекрасно это сознавал.
Ещё Сергей ненавидел своих родителей – за то, что они произвели его на свет именно таким. Вот он, в зеркале: худой, угловатый, прыщавый (ай, какой болезненный-то угорь!), волосы жидкие, сколько ни мой, всё равно как будто грязные. Наголо обриться – пробовал, так череп, оказывается, у него с шишками какими-то. Тьфу!
Глаза маленькие, безобразно близко посаженные. И голос какой-то… то ли козлиный, то ли петушиный… Трижды тьфу!
Да плюс ко всему – Серёжей назвали. О чём думали?! Назвали бы Романом – может, и вырос бы поавантажнее…
Нет, вообще-то родителей он, конечно, почитал. Они умные и заботливые, отец вон от армии отмазал. Тоже, правда, унизительно получилось – справку купил в психдиспансере…
А мать говорит, что в мужчине главное не внешность, а ум и характер. Ты, говорит, Серёженька, умный, а характер надо выковывать. А то, говорит, ты пока слишком романтичный.
Ага, романтичный. Будешь романтичным, когда не даёт ни одна. Разок только и попробовал – в школе ещё. Да и то… Во-первых, с самой страшной из одноклассниц. Во-вторых, по-скотски как-то – зашёл к Витьке, а там, оказывается, их класс тусит. Его даже не предупредили, но раз припёрся, налили, выпить заставили, бутерброд в руку сунули. Его повело сразу, остальные ржали чего-то. Забрёл в туалет, обнаружил там плачущую Людку-атомную. Над ней, видать, тоже прикалывались. Ну, и как-то так получилось… Вернее – и это в-третьих, – не получилось. Даже засунуть толком не успел – ткнул куда-то и сразу кончил…
Одна радость в жизни – виртуальный мир. Там он царь и бог, там он такой, каким хотел бы быть. И на форумах его уважают, сильно уважают, и даже любят, потому что он на самом деле начитан, эрудирован (а где надо – Яндекс поможет, он виртуоз по Яндексу), умён, характер у него твёрдый, ну, и всё такое. И зовут его там – Романсеро.
Стихи он туда забрасывает – действительно, стилизует под иберику. Неплохо выходит, все восхищаются, давай, мол, пиши ещё. Да и самому нравится.
А вынырнешь в реал – сразу тошнит. От себя самого тошнит.
Вот и сейчас – понадавил хавальник, весь в красных пятнах. А на подбородке и на щеках – нет, чтобы благородная густая щетина или синева после бритья, – издевательство одно, кустики серые, жидкие…
Сергей взял материну пудру и принялся замазывать следы выдавленных угрей.
Сегодня у него наконец-то реальное свидание. Почти четыре месяца общался с девушкой, выбравшей себе симпатичный ник Джамайка, сначала на форуме общался, потом всё больше по е-мэйлу и аське. Джамайка оказалась москвичкой по имени Яна, настоящей красавицей – миниатюрной, стройной брюнеткой с немного восточными чертами. А главное – родственной душой, с очень близкими к его, Романсеровым, вкусами, интересами, пристрастиями.
Практически Сергей влюбился в Яну. Да что скрывать – влюбился по-настоящему! И, похоже, не без взаимности. Она с восторгом и благодарностью реагировала на посвящённые ей стихи-романсы, так тонко и тепло реагировала, что нельзя было усомниться в искренности. Она очень поддерживала его и на форумах, где Сергею иногда приходилось выдерживать жёсткие вербальные баталии.
Они столько времени проводили вместе! Порой до рассвета не могли расстаться, и им было хорошо!
И вот – он решился. Сегодня они встретятся по-настоящему. Сергей молился неизвестно каким богам – всем, наверное, про каких слышал и про каких даже не слышал, – чтобы его надежда оправдалась. А надеялся он на то, что его душа, его любовь окажутся в глазах Яны важнее, чем его ущербность, которой он, разумеется, отрицать никак не мог.
Была не была!
Беспокоило, конечно, что в самом начале их виртуального (пока, тьфу-тьфу-тьфу) романа он сдуру послал Яне фотку – естественно, не свою. Витькину – а Витька был не то, чтобы Ален Делон, но высок, широкоплеч, мужествен, в общем, хорош собой. Недаром девчонки так и вились вокруг него.
Короче, вопрос о том, как Романсеро и Джамайка узнают друг друга в «Жан-Жаке» сегодня вечером, не возникал. Яна будет сильно разочарована, но Сергей изо всех сил надеялся, что – только поначалу. Он в лепёшку разобьётся! И вообще, она, Яна, Янка, Яночка, она такая… такая… она поймёт!
Сергей зажмурился и скрестил пальцы. Потом ещё раз гадливо взглянул в зеркало, вспомнил историю с Людкой-атомной и решил всё-таки подготовиться. То есть передёрнуть, чтобы, если с Янкой до секса дойдёт, не опозориться. Ну, а презерватив он ещё вчера купил.
«Хватит ли одного?» – подумал вдруг Сергей и покрылся холодной испариной. Потом решил, что хватит – после первого же раза он предложит Яночке руку и сердце. И можно будет уже без презерватива. Если получится, конечно.
Заперев на всякий случай дверь в ванную, Сергей быстро совершил акт интимной подготовки, вымыл интимное место и пошёл одеваться. Время уже поджимало.
…Свободных мест в «Жан-Жаке» не оказалось. Витька почему-то не предупредил, что на вечер в этом кафе столик лучше зарезервировать заранее. Пришлось сидеть у стойки и пить чай. Лучше бы, конечно, кофе, оно и мужественнее, но чай дешевле. А уж за ужином экономить Сергей не собирался.
Яна запаздывала – ну, дело обычное, женское, – и Сергей судорожно думал, что же делать, если к её приходу ни один из столиков не освободится. Думать мешал разноязыкий гул и, особенно, голос Эдит Пиаф, доносившийся откуда-то сверху.
Сергей решил посетить туалет – вдруг там, вдали от отвлекающего фона, что-нибудь придумается. Но и в туалете звучала Эдит Пиаф.
Пойти, что ли в соседнее заведение? Но Витька о нём ничего не говорил, а если оно – отстойное? И без того нелегко, так ещё и повести любимую, на первом свидании, чёрт знает куда…
Сергей вернулся к стойке, взгромоздился на табурет, глотнул поостывшего уже чаю и, продолжая напряжённо думать, посмотрел в зал. Вот какие мужики! Вот каким бы ему хотелось быть, а не таким даже, как Витька! Сидят двое, оба сильные, уверенные в себе, дорого одетые, говорят по-французски, две девицы с ними, и обе во рты заглядывают, и смеются, и глаза у них блестят. Симпатичные, кстати, девицы. Но с его Джамайкой не сравнятся, куда там.
А вон просто две девицы сидят, одна ничего так, пиво пьёт, другая – ну и лошадь! Чай хлебает, как и он.
Сергею стало противно, и он отвернулся. Вон в углу какой-то восточный человек, араб, что ли, ничего не ест-не пьёт, в ноут воткнулся. «Хотел бы я быть таким?» – подумал Сергей. А что, лучше таким, лысоватым, ястребиноносым, обрезанным даже, чем таким, какой он есть.
Яна задерживалась уже на сорок минут. Сергей начал беспокоиться. Позвонить бы – да вот телефонами они никогда не обменивались, он в своё время ловко эту тему замотал, потому что меньше всего хотел спугнуть Джамайку своим блеяньем…
Чай давно кончился. Свободных столиков так и не возникло. Яна не появлялась. Мысли путались.
– Ещё чего-нибудь желаете? – неприязненно, как показалось Сергею, спросил бармен.
– Да нет, спасибо, – ответил Сергей, дав петуха.
– Что? – переспросил бармен.
Сергей откашлялся и повторил:
– Нет, спасибо. Давайте я заплачу за чай.
В этот момент, наконец, решилась проблема столика – любительнице пива и её спутнице-лошади принесли счёт.
– А вообще-то, – сказал Сергей бармену, – я ещё посижу. Вон за тем столиком.
Он слез с табуретки и добавил:
– Я девушку жду.
– Ну-ну, – пробормотал бармен.
Споткнувшись о ногу лошади и чуть не упав, Сергей стремительно занял столик.
– Сейчас я уберу, – сказала рыжая официантка.
– Ничего-ничего, – ответил Сергей. – Ко мне сейчас девушка придёт.
На душе немного полегчало.
– Заказывать сразу будете? – спросила рыжая.
Сидеть за пустым столиком было как-то глупо. Он же не араб всё-таки, да и ноута у него нет.
– Ну… – нерешительно протянул Сергей, – а можно чаю? Это пока, а потом девушка придёт, и я всего закажу, разного. Можно?
– Можно, – улыбнулась рыжая. – Чайник? Чёрного или зелёного?
Чайник – это стильно, подумал Сергей. Придёт Джамайка, а я такой Романсеро с чайником, да ещё зелёного.
– Чайник, – сказал он. – Зелёного.
…Вот уже и выпит весь этот безвкусный зелёный чай, а Яны всё нет. Не придёт уже, это ясно. Что-то случилось с ней, скорее всего, да точно, понял вдруг Сергей.
Он вскочил – звякнула опрокинутая чашка, – громко крикнул рыжей, чтобы посчитала, сходя с ума дождался счёта, трясущимися, вспотевшими руками отсчитал деньги и выбежал из кафе.
Влетев домой, не разувшись и не обратив никакого внимания на окрик матери, Сергей кинулся к компьютеру и вошёл в аську. Джамайка была в сети!
«Что с тобой случилось?», – быстро набил Сергей.
«Со мной ничего. Ты жив и здоров?», – мгновенно последовал ответ Яны.
«Конечно», – отстучал Сергей.
«Тогда ты просто подонок», – ответила Яна. И отключилась.
Сергей сидел за компьютерным столом, тупо глядя в одну точку. Ему казалось, что он умер. Одного он не мог понять – как, от кого Джамайка узнала, что он, Романсеро, всего лишь убогий задрот.
– Ты, в конце концов, ботинки грязные снимешь? – заглянула в его комнату мать.
– Провалитесь вы со своими ботинками! – выкрикнул вдруг Сергей.
Мать отпрянула, и он прыгнул к двери, чтобы запереться.
…Глубокой ночью Сергей, обессиленный переживаниями, снова включил компьютер. Проверил аську – Джамайка оставалась отключённой. Побродил по интернету. Зашёл в почту – и увидел входящее от Джамайки.
«Роман», – говорилось там, – «ты оказался подлецом, но спасибо тебе за урок. Я такая, какая есть, и я никогда больше не буду изображать никого другого. Я не знаю, как ты узнал правду, но это даже не имеет значения. Вот тебе, на всякий случай, моё настоящее фото. В подтверждение того, что ты не ошибся. Прощай. Оксана.
ПС. Я тебя любила.».
Сергей открыл вложение, и ему во весь экран улыбнулась та самая лошадь из «Жан-Жака». Он ошарашенно уставился на изображение – пожалуй, страшнее Людки-атомной! – потом рассмеялся, содрогнулся от своего смеха, прервал его и уронил голову на клавиатуру.
Минут через пятнадцать Сергей очнулся. Он выбрал из своих фоток самую отталкивающую и вложил её в короткое сообщение:
«Оксана, а это – я настоящий. Теперь ты меня понимаешь? Кстати, меня зовут Сергей. Прощай».
После этого он снова лёг – и спокойно заснул.
…Утром Сергей ничего не чувствовал. Душа была пуста. Действуя автоматически, он, как всегда, первым делом проверил аську – и увидел сообщение от Джамайки:
«Я тебя понимаю. Прости меня, Серёжа. Как всё глупо!»
Он, вдруг почувствовав себя тем Романсеро, каким хотел бы быть, лихорадочно застучал по клавишам:
«Так может, повторим попытку? Сегодня, там же, тогда же? А, Джамайка?»
Ответ пришёл сразу:
«Давай, Романсеро.»
Джамайка отключилась.
…И, как накануне, в преддверии свидания Сергей стоял перед зеркалом. Косметическая подготовка подходила к концу, и он подумал, что акт интимной подготовки сегодня уж точно не помешает.