Илья Качалкин : Спасенный лев

(из цикла "листья на шкафу")

Я возвращался домой с работы. Шел сильнейший снег и на моем пути от автобусной остановки до подъезда (путь не долгий, метров сто пятьдесят) встречал несчастных автомобилистов. Один буксовал, другой никак не мог завестись, третий въехал в низенький, засыпанный снегом заборчик.
-Доездились, вонючьки ! - бормотал я и своим бормотанием напоминал самому себе крестьянина-партизана, разглядывающего колонну пленных французов.
Одинокие ассоциации нашли друг друга в безумстве двадцать первого века. Слово за слово, взяли бутылочку и не заметили, как сошлись…
Плод отношений ассоциаций не заставил себя ждать… Я вошел в квартиру, заперся на все замки и на две щеколды, сел за письменный стол и стал писать очередную историю про Гришку ("Листья на шкафу" и все такое...) Помните?
Григорий был уже не молод, второй год школы остался позади, принеся свей волной гнилые водоросли начинающихся депрессий на брег души… Летние каникулы грозили только похмельем первого сентября.
Шел июль. Наш герой катался на велосипеде, пытался смастерить духовушку, с удовольствием смотрел художественные фильмы, снятые по сценариям Рыбакова.

Гришка выкатил велосипед из подъезда, прислонил его к лавочке и уселся рядом – решил собраться с мыслями. Из соседнего подъезда вышел мужик и чрезвычайно энергичной походкой, говорящей, чаще всего о безмозглости, направился к своему автомобилю. Добравшись до своей машины, он, как настоящий мужик попинал адидасовскими кроссовками, сделанными в Малаховке, колеса (все четыре), потом навалился, всей своей бройлерностью на багажник… Рессоры были целы и полностью выполняли запланированную функцию – "Москвич" закачался. Мужик выплюнул сопли и в завершение "техосмотра" поправил резиновую игрушку, которая своим телом прикрывала шарообразную штуку под задним бампером. За эту штуку цепляют прицеп, и ели я не ошибаюсь, на языке автомобилистов называется она – фаркоп.
Гришке, наблюдавшему происходящее, вдруг стало больно и неуютно. Острая жалость к резиновому льву набросилась на него, тесня персонажей "Бронзовой птицы" и "Кортика" куда-то вдаль школьной рекреации…
Умирающие цветы в горшках с отбитыми краями, пыльный стеклопрофилит, ругательства на подоконнике. Одноклассники и училки… Натурщики и натурщицы Босха.
На сцену вышел статист, которому доверили сказать: "Все уехали!". У него получилось. И все правда уехали: мужик с продавщицей овощного магазина в Москву за продуктами, Гришка на стройку. В вырытом котловане он набрал глины, и весь вечер пытался слепить немецкую овчарку. Выходил – лев. Лев, для Гришки, не для зрителя.
Классовая ненависть, неравный брак, продажа картины старого мастера и покупка на вырученные деньги портрета Пугачевой … В двух словах конфликты этого порядка раскрыть невозможно. Но, нераскрытый и не адаптированный для потребления конфликт не теряет своей живучести. Он светится изнутри и притягивает зрителя. Да, зрителя притягивает, участника мучает...

Гришка решил взять чужое. Игрушка, как таковая, не представляла для него ценности. Нужно, болезненно необходимо было восстановить некое малообъяснимое равновесие.
Красавица должна была убежать от похотливого старика к своему принцу, пропившегося дворянина из работного дома должна была забрать сестра… Картина должна была попасть в руки полусумашедшего коллекционера. Портрет эстрадной певицы должен был повиснуть над постелью подмосковной торговки самогоном по соседству с церковным календарем. Мне такая "должность" очень симпатична. И, внутри рассказа, я желаю успеха маленькому вору!

У Гришки во время каникул было две обязанности: покупать молоко в кулинарии и выносить мусор.
"Вынос мусора" Гришка и решил приспособить для своей богонеугодной цели.

Протянув время, до того момента, когда стало темнеть (как же поздно летом темнеет!) Гришка надел польские "сандалеты" (человеку, выдумавшему такое словечко, я бы поставил памятник), взял мусорное ведро, стал отпирать дверь…
-Далеко, это ты? – спросила, раздражаясь, мама. – Завтра вынесешь!
Гришкин план спас папа: - Пусть идет!, - сказал он, это же пять минут.
Родители заспорили. Гришка воспользовался тем, что внимание взрослых рассеялось, и выскочил с ведром за дверь.
Проходя мимо "Москвича", Гришка фальшиво споткнулся и опрокинул ведро. Собирая высыпавшийся мусор, он спрятал в нем льва.
На следующий день, когда мама и папа ушли на работу вчерашний ворище отмыл льва гедеэровким шампунем и спрятал среди своих игрушек.
Все встало на места. Гришка успокоился, ходил за молоком, смотрел каникулярные детские фильмы, выносил, не спотыкаясь мусор. Тяготило его, и то изредка, что до окончания школы еще восемь лет.

Я вставляю в видеомагнитофон кассету с "Бронзовой птицей"… И глупо мечтаю: вот бы Гришкиным методом спасать не игрушки, а людей. И в моих мечтах красавица убегает к принцу, пропившегося дворянина из работного дома забирает сестра… А мои книги спрашивают в магазинах.
Выходит статист, которому "доверили сказать" и произносит: - "Все может быть".

без датировки