Рассказчик : Утро помещика

Никифор Семенович проснулся от того, что пролезший в щелку между гобеленовыми шторами лионской работы нахальный солнечный луч защекотал ему ресницы. Похлопав ими для острастки шалуна, но так ничего и не добившись, Лялин открыл глаза во всю ширь и с удовольствием оглядел новую спальню. По стенам, обитым голубым ситчиком, теснились пейзажи Левитана, Шишкина, Коровина. Их веселую пестроту усмиряли темно-коричневый сервант работы замечательного английского мастера Джона Булля и два испанских кабинетных кресла, отделанных кордовской кожей. Раскинувшийся во всю ширь пола бухарский ковер интерьер тоже не портил.
- Хорошо-о-о-о, - сладострастно выдохнул Никифор Семенович и потянулся к колокольчику. Но звонить не пришлось: секретарь Колька уже давно стоял у двери и при первых звуках голоса хозяина виртуозно водрузил ему на живот поднос с завтраком.
Лялин заправлялся обильно, как человек, знавший, что ему предстоит тяжелый длинный день. Намазав горячий калач сливочным маслом, он положил сверху пластинку черной паюсной икры и с удовольствием стал пережевывать бутерброд, запивая его горячим чаем с лимоном. Затем съел яйцо всмятку, ломтик ветчины, кусочек телятины и ножку цыпленка. Дабы не перегружать желудок, сверху все это было залито холодной простоквашей.
Пока Лялин насыщался, секретарь докладывал о делах в поместье. Сколько вспахано, сколько убрано, как неслись куры и доились коровы. Никифора Семеновича интересовало все. «Для настоящего хозяина мелочей не бывает», - любил поучать он молодежь, и надо отдать ему должное, сам всегда следовал этому правилу. Вот и теперь после завтрака он отправился в обход хозяйства.
Домашние еще спали. Только из будуара жены доносилось какое-то гнусавое бормотанье.
- Дура, - ласково подумал Лялин, - нету никакой удержи человеку. То брильянты собирала, теперь французский взялась учить. А что завтра придумает, лишь Богу ведомо.
Продолжая дивиться неуемности супруги, Никифор Семенович через кухню, где уже вовсю гремела кастрюлями кухарка Луша, вышел по черной лестнице в сад. Золотые шары, которые он любил с босоного детства, так и не были подвязаны, хотя еще два дня назад он говорил об этом садовнику. «Посечь, посечь следует!», - сделал он для себя заметку и отправился в птичник. Гомон пернатых ему всегда нравился, как впрочем и птичницы, в которые он брал исключительно статных девиц. Вот и сейчас он с удовольствием смотрел на задастых девок, раздававших корм курам.
- Надо бы того, в опочивальню их, когда моя мымра опять на курорт отъедет, - подумал про себя Никифор Семенович и сам себя одернул. – Делом, делом надо заниматься. Опять забыл соседним лужком поинтересоваться. Прикупить бы, и покос, глядишь, расширился.
Покос, правда, и без того был не маленький. Работавшие на нем мужики, завидев Лялина, низко ему кланялись. Он в ответ кивал им головой. Вежливость стоит не так уж дорого, зато народом ценится высоко, считал Никифор Семенович. А народ, он обязательно чем-то отплатит.
Лялин хотел еще было дойти до конефермы, посмотреть привезенного из Англии жеребца, но почувствовал, что притомился, и развернулся к дому.
- Хорошо иметь домик в деревне, - повторял он в такт шагам привязавшуюся еще с вечера фразу.
А домик был, ей-ей, неплох. Он, надо признаться, со всеми своими башенками и эркерами немного странновато смотрелся на фоне покосившихся бревенчатых развалюх села. Зато ясно давал понять, кто теперь в деревне хозяин.
В стрекотанье кузнечиков и шелест, падавшей под косами травы, диссонансом ворвался резкий звонок мобильного телефона.
- Никифор Семенович! – Лялин узнал голос замминистра. – Ты в курсе, что сегодня на коллегии за ваше управление тебе отчитываться. Доклад-то у тебя готов?
Лялин заверил, что у него все в порядке и прибавил шаг. Отпечатанный и переплетенный доклад, действительно, лежал у него на столе в кабинете. Никифор Семенович еще раз перечитал заглавие «Экономическая и социальная политика государства по развитию сельского хозяйства. Поддержка мелких фермерских и приусадебных хозяйств как основная задача на пути к социально ориентированной экономике».
- Эх! Пару бы цитат Ленина сюда. Лучше бы смотрелось, - закручинился Лялин. – Но и Гордеев на крайний случай сойдет. Ему это и по профилю ближе.
Никифор Семенович переоделся в неприметный костюмчик серого мышиного цвета, в котором вот уже пятнадцать лет его видели в министерстве, поцеловал жену и забрался на заднее сиденье персонального мерседеса. Выезжая из ворот усадьбы, он опять обратил внимание на поникшие золотые шары.
- Посечь, посечь надо, - прошептал он. – Да все недосуг. Ну, ничего, вечером велю Степана выпороть.