Лиля Шпик : Капиталист на митинге

Жил да был на свете Гриша –
Совладелец и делец.
Занимал он рынка нишу
И умен был шо песдец.

Он в начале 90-тых
В целом угодил в струю.
И теперь о пару лямов
Вертит на своем хую.

Он женат. Имеет дочку.
Раз в неделю с деффкой спит.
И счастливо избежал он
В детстве коклюш и рахит.

Гриша любит рестораны,
Устриц, фуа гру, коньяк.
И его телесны раны
Лечит жадный эскулап.

Обдурять народ лукаво
Научился он в Москве.
В очень важном институте,
Что известен всей стране.

Но не только о скоромном
Думает капиталист.
Это сверху он греховен,
А внутри духовно чист.

Он читает зело много
Уэльбека и Камю.
В круге интеллектуальном
Гонит сложную хуйню.

И мутит серьезно Гришу
От тлетворного совка,
Чтобы это прекратилось
Должен он попить пивка.

Грише несколько за тридцать,
Он уверен – счастье есть,
Но в последней пятилетке
Нет его – и это жесть.

Как природный самородок,
Эгоцентрик и гурман
Видит он сего причину…
Это Путин все – мутант!

Там в Кремле засела кремлядь:
Бизнес стала прессовать,
Мудаков из Петербурга
Должностями одарять.

Раньше хоть пилили бабки,
Демократия ж цвела!
А теперь такие взятки…
И свободы ни хуя.

Раньше были олигархи.
Каждый личность, великан.
И пример с них брал Григорий,
Пялясь в нефтяной фонтан.

«Надо дать отпор режиму», -
Думал Гриша в тишине, -
«Социальную пружину
Развернуть по всей стране».

Часто, сидя в Интернете,
Он взахлеб ЖЖ читал,
Забывая о минете,
Комменты в посты писал.

Потому, когда призвали
Всех на митинг, кто другой,
Грише сразу захотелось
Поддержать его ногой.

Позвонил шоферу Гриша
И велел ему встречать
Поутру его у входа,
Что б скорей на сходку мчать.

Вот привез его водила
На Тверской бульвар лихой.
Там ОМОНу тьма клубилась,
Демонстрантов – редкий рой.

Покричали, поорали
Заявили о правах…
А потом ментам сказали
Отутюжить всех тут нах.

Резко прорюхал Григорий,
Что пора здесь когти рвать.
Побежал он в переулок,
Лексус, где должон стоять.

Метров сто, как ветер несся,
Опьяненный он борьбой.
Прыг на заднее сиденье,
Дверь захлопнул за собой.

На шофера зарычал он
Во всю мочь, что было сил:
«Блядь, быстрей пиздуй отсюда
Недоделанный дебил!».

Ни царапинки на коже,
Синячка – и того нет.
От суровых ран на теле
Спас его кабриолет…

Так сражался за свободу
Средних лет капиталист.
Оболочкой что циничен,
А душой кристально чист.