Коtt : Любимец

Семидесятилетняя Клара Викторовна поставила на плиту трехлитровую кастрюлю с водой. Из буфета она достала пакетики со специями и приправой. Затем открыла холодильник, вынула замороженные куски курицы и несколько картофелин. Курицу выложила в глубокое металлическое блюдо. Под тонкой струей холодной воды, она вымыла картофель. Взяла нож, подвинула поближе табурет, села, и принялась чистить картошку. Когда с картофелем было покончено, она встала, сняла висящую на стене доску, и мелко, мелко накрошила очищенный картофель.
Села за стол, с шумом расправила газету «Сад и огород» и углубилась в чтение.
Цокая когтями об паркетный пол, на кухню вбежал пес породы «Колли». Старуха отбросила газету в сторону.

- Тоша! Ах ты маленький, покушать пришел, золотце мое?- Клара Викторовна ласково почесала собаку за ухом, и поцеловала в горячий нос.

Пес дружелюбно махал рыжеватым хвостом и лизал распухшие старушечьи ноги.

- Хороший мой, красавец ты мой, прелесть моя. Потерпи, малыш, чуток, сейчас мы тебе супу сварим, будешь есть и поправляться. А после, Тошка, мы с тобой пойдем гулять.
Я тебе модный ошейник в зоомагазине купила, все собаки с зависти лопнут. Ты видел ошейник? Нет? А вооон он в коридоре, на гвоздике висит. Вот покушаешь, и обязательно сходи посмотреть на него.
Вдруг, Клара Викторовна сползла на колени, прижалась к собаке и расплакалась.

- Тооооошка, одни мы с тобой остааались! Нет уж хозяина то твоегооооо! Умер подлец,
одних нас с тобой остааавил! Т- о -о -о ш а, ты единственное мое утешениееее! Сокроооовмще мое, красатулечка! Сооолнышкооо! Дружище мое четверооооногое! Защитник ты мооой!

Клара Викторовна крепче обняла собаку.

- Оеей, господи-и-и, опять на меня нахлынуло. ОХ! Ну, не обращай на дуру старую внимание. Не обращай…Не буду больше плакать.
Вода в кастрюле закипела. Клара Викторовна вытерла слезы и с трудом поднялась с пола. Открыла пакетики со специями и высыпала содержимое в кипящую воду. Затем побросала ломтики картофеля и запустила куриные кусочки. Собака махала хвостом и путалась под ногами.

- Ах ты хулиган, ну, Тоша, мешаешь ведь.

Она помешала варево половником и села за стол. Тоша взобрался старухе на колени и принялся вылизывать ее впалые, морщинистые щеки.

- Мальчик мой, вот ты как бабушку любишь… умничка. Ой, аккуратней, ты уже не маленький… Тяжело ведь.

Старуха покрепче прижала к себе любимого питомца. Голова собаки оказалась на ее плече.
Словно младенца, Клара Викторовна баюкала пса.

- Эх, Тоша, Тоша.. моя кровинушка … Как я тебя люблю! Ты даже не представляешь как ты дорог для меня. Ты никогда не предашь, не оскорбишь, не ударишь. Вот и хозяин твой, Валерий Дмитрич, таким же был. Сорок пять лет жили с ним душа в душу. Ни разу не поссорились. Грубого слова от него не слыхала. Даже в старости, он водил меня в кино и театр. Жили счастливо… да. А сейчас что? Без него - то? Хрущевка, мизерная пенсия, скоты – соседи. Продавцы – звери. Уборщица – стерва. Управдом – сволочь. Единственный внук, да и тот наркоман проклятый. В тюрьме сейчас. Так ему дураку и надо. Вынес вон у Дмитрия Палыча цветной телевизор и еще … ну как его? А, видеомагнитофон с этим… ну как же ее? …видеокамерой.
Ни единого ведь письма, гад, не прислал. Я ведь по началу передачи ему возила за сотни километров. А он не писал, стервец. Где он теперь? Что с ним? Не знаю. А, ну и черт с ним, с дураком проклятым, пусть хоть сгниет в тюрьме! Тоша, драгоценный ты мой! Не дай бог с тобой (тьфу, тьфу, тьфу) что ни будь случиться, я на себя руки наложу, ей богу наложу.

Старушка всплеснула руками и нежно опустила пса на пол.

- Ой, ой, ой, засиделася я тут с тобой. А супец уже уварился. Сейчас будешь обедать. И я с тобой за компанию, молочка с хлебцем покушаю.
Клара Викторовна аккуратно протерла собачью миску влажной тряпкой. Прихватками она взяла раскаленную кастрюлю и вылила суп в миску. Столовой ложкой достала разваренные куски курицы и выложила на отдельную тарелку. Тарелку с куриным мясом поставила рядом.

- Кушай, кушай мой сладкий. Сначала жиденькое похлебай, а потом за мясцо принимайся.

Пес жадно накинулся на еду.

- Тише, тихонько, обожжешься дурачок, не спеши. За тобой, в конце концов, не гонятся, никто тебя не торопит.
Собака выхлебала бульон и жадно хрустела куриными косточками.
Клара Викторовна достала из холодильника пакет молока, осторожно срезала уголок ножницами. Вылила молоко в литровую банку. Ополоснула чашку и налила в нее молоко. Банку закрыла пластмассовой крышкой и убрала в холодильник.
Затем отрезала кусок белого хлеба и, запивая молоком, стала жевать. Она с любовью наблюдала за трапезой своего питомца.
Тоша покончил с курицей, облизнулся, и с благодарностью посмотрел на хозяйку.
Старушка допила молоко и доела хлеб. Встала, стряхнула в свою чашку крошки со стола и ледяной водой вымыла посудину.

- А насвинячил то как, оболтус! Кости по всей кухне раскидал, балбес.
Взяв в руки тряпку, она протерла пол.

Собака радостно скулила и крутилась возле хозяйки.

- Что, на улицу просишься? Сейчас пойдем, потерпи немного, сыночек.

Клара Викторовна прошла в коридор и сняла ошейник.

- Тоша, иди ко мне, мальчик мой, иди же.
Хозяйка заботливо надела на пса новый ошейник.

- Ну красавец, красавчик, эх! Краса-а-авец, ну, теперь все сучки твои. Ты пока в комнате на диванчике полежи, а я буду одеваться, договорились?

Пес вбежал в зал.
Клара Викторовна прошла в спальню. Она сбросила с себя старый, домашний халат и надела новенькое платье в цветочек. На голову повязала голубой ситцевый платок, и обулась в белые, кожаные босоножки.
Она деловито прошла в зал.
Собака лежала на полу и виновато смотрела на хозяйку.
На белоснежном покрывале лежала кучка собачьего кала.

Губы Клары Викторовны задрожали, глаза налились кровью. Ее желваки заходили, кулаки сжались, и на худых руках выступили толстые вены.

- Тварь, сука, блядь! Убью паскуду! …. Вот мрааазь!!!

Подняв с пола двухкилограммовую гантель, она размахнулась и ударила пса по голове. Тоша взвизгнул. Собачье сердце остановилось.
Рассвирепевшая старуха упала на колени и била пса гантелей по окровавленной голове.

- Паскуда! Дворняга! Пидор сраный! Гадина! Га-а-адина!!!

Левой рукой она держала собаку за ошейник, а правой наносила мощные удары. С гантели стекала кровь. Клара Викторовна сидела в луже крови и била Тошу. Из треснутого черепа показалась белая масса. Старуха кричала:

- Вот тебе сука! Вот тебе мразь! Получи гнида! Вот тебе Ур-р-рр-р-род! Сво-лочь паршивая! Забью паскуду, забью, заебашу, захуячу паскуду!

Часы пробили двенадцать раз.
Старуха остановилась, положила снаряд на пол, подвела спешившие наручные часы, схватила гантель, и продолжила экзекуцию.
И. Катков 23.06.05