Ромка Кактус : Влажные игры

Ромка Кактус

Влажные игры

Что сказать, эту сучку я любил.

Помню, как впервые у нас всё произошло.

- Милый, ты должен больше доверять мне, - сказала Алла. – И я в свою очередь доверюсь тебе.
- Мы вместе будем исследовать возможности наших отношений.

Её белый холёный круп – жопа просто хорошей девчонки – чуть подрагивал, точно парус на ветру. Ложбинка в меже ягодиц звала к себе, и мне приходилось бороться с возбуждением – оно только помешает.

- Давай же, - сказала она, повернув ко мне голову.

Вереница позвонков, тонкая талия, предчувствие грозы и далёкого смеха. Струя ударила нерешительно, грозясь вовсе иссякнуть, но вид совершаемого моментально воодушевил меня. Я ссал на свою подругу. Моча текла по её голому бедру, растекалась по выгнутой спине, тонкими жёлтыми струйками скатывалась в ванну. Алла стрельнула в меня глазами и покусала нижнюю губу. Я стряхивал с конца последние капли, с головой опрокинутый в океан свежих чувств и переживаний. Казалось, мне открылась красота, чистая и живая, какую человеку дано познать лишь единожды – в смерти.

- Я хочу облизать твою штуковину, - сказала Алла, рукой лаская свою набухшую алой похотью вульву.

Она встала, развернулась и снова опустилась на четвереньки. Холмики её ягодиц оказались на уровне водяного смесителя. Алла быстро нагнулась, упёрлась локтем в дно ванны, схватила мой член губами и принялась вытворять с ним нечто чудовищное. Такой безудержной неистовости во время орального петтинга она до того никогда не проявляла. Обычно она вяло смаковала мой жезл, то и дело отвлекаясь и снимая с языка различные волосины. Я почувствовал, как капелька вытекла из меня и тотчас пропала в раскалённом жерле. Алла работала всё усердней. Я ощутил подступающее судорожное блаженство, приподнялся на ногах и выпустил ей в рот целые тучи человеческого планктона.

- Вау! – сказал я, отстраняясь.
- Нет, зайка, мы ещё не закончили.

Она толкнула меня в грудь, заставляя лечь на заднюю стенку ванны. Затем оседлала, устроившись на животе. Мой вялый, но всё ещё большой член безвольно ткнулся ей в попку.

- А сейчас моя очередь, - произнесла Алла.

Её раскалённая нежная плоть прижималась ко мне. И тут я почувствовал, как жаркий родничок буравит меня. В разные стороны растекалось её пахучее великолепие. Мир, обагрённый свежей росой, наконец, вспомнил, как его зовут.

После этого наш секс вышел на совершенно новый уровень страстности. Она давала пялить себя в жопу, сама разводя мосты ягодиц. Она стонала от боли и удовольствия, а я был так напряжён, что боялся сломать в ней своё орудие. Мы ебались в сугробе на даче, в кустах городского парка, на лестничной площадке спящего подъезда, который на самом деле никогда не засыпает окончательно. Но главной нашей забавой оставались влажные игры.

Тогда же у Аллы начался неожиданный карьерный взлёт, оказавшийся в конечном итоге крахом всего. Был ли он связан с той астральной чистотой понимания вещей, какую мы открывали в себе при помощи омовений уриной – кто знает. Наши игры усложнялись, а Алла молнией неслась вверх, сменяя одно престижное кресло на ещё более. В конце концов, она оказалась заместителем директора банка, в котором три года назад начинала обыкновенной дубовой секретаршей.

Как-то раз я пришёл к ней на работу. Новый офис пах тяжёлыми ароматами власти, денег и вместе с тем демоническими секрециями поселившейся здесь твари. Наши отношения к тому моменту заметно ослабли, Алла сделалась властной, требовательной, мной и моей неспособностью быть земным пупом она только раздражалась. Я пришёл подтвердить своё изначальное право быть Христофором Колумбом новых земель и злобным викингом с окровавленной секирой в руке.

Заместитель директора встретил меня дежурной улыбкой, чуть обрезанной по краям. Я закрыл за собой дверь.

- Дорогой, - сказала она, - я не ждала тебя в этот…
- На колени, - сказал я.
- Что это зна...

Я взял её тонкий подбородок в руку и сдавил. Иногда мы причиняли друг другу боль, но в быту – никогда.

Алла послушно села на пол. Её вульгарные туфли на этих невозможных каблуках, блядская юбчонка и ебучие колготки за сотню баксов – всё во мне переворачивалось от возмущения. Я достал свой член и повертел им у Аллы перед носом.

- Но здесь же..., - начала она. Её дальнейшие слова захлебнулись и превратились в: - буль-буль-буль.

Я ссал ей в рот, а она, казалось, полоскала горло. Моча залила её белоснежную блузку, покрыла крупные бусины на шее, текла на ковёр. Я улыбался и, подобно дирижёру с мировым именем, дирижировал своим шлангом из стороны в сторону. Когда моча была на исходе, я мотнул членом вверх и вниз, а затем налево и направо.

- Во имя отца, и сына, и святого духа, аминь!

Заместитель директора плакал от восторга.

Но все добрые сказки, как известно, однажды заканчиваются. Через месяц Алла бросила меня. Она оставила записку, в которой говорилось, что я больше не могу удовлетворять её требований, что я стал пассивным и занудным, и что она, сделавшись директором банка, уезжает на Канары с аравийским нефтяным шейхом.

О, как же я страдаю в своей маленькой одинокой квартирке, всякий раз представляя, как огромная заросшая густым чёрным мехом задница извергает под звуки уда пряную какашку на столь родное мне лицо с чуть удивлённым разрезом глаз!

12 мая 2007 г.