Юра Некурин : Дорога 9-того дня

Я иду в последний раз
Здесь, по заросшей меже,
И не чувствую ног под собой,
И не вижу малиновых глаз,
Может сосны, осины уже
Говорят или шепчут со мной:

Эй ты, старец, остынь и присядь,
Утоли же немую печаль,
А потом и тихонько ступай
В ту страну, где всегда благодать…

Погорела моя сторона!
Утонула в болотах и тине…
И косится уже не луна,
Только шелест берез … тишина,
И откуда-то в оттепель иней…

Пропадаю как яблочный мед,
Что по осени падает наземь
И червиво краснеет и ждет
Покрывала, листвы и фантазий.
Пропадаю как где-то в кустах
Ищет мать, потерявшая дочь,
И кукует на дряблых ветвях,
Обрывая свой голос всю ночь.
Пропадаю, как вдруг по весне
Талый странник уходит на юг
И таращит проталины мне
Первым цветом загубленных дуг.

Ничего… никого… не хочу!
Только б плыть по теченью Оки
И катить голубые круги,
И бежать, и бежать от тоски
К старой мельнице или ключу,
Что прохладой торопят пески…

Вот так да! Это ж в синий февраль,
Окольцованный в жуткий мороз,
Домик мой коротает в снегах…
И торчит и дымит медный нос
Под угрюмостью туч в сапогах!

Вновь сердито дрова заскрипят,
Сочиняя прощальную песню,
Вьюжит улица ставни мои…
А чего ж черти ломятся в сад?
Ведь ему не совсем интересно
Говорить о далекой любви…

Чай вскипел, уморила жара,
Чую просится кто-то чужой,
И мурлычет с окон мошкара:
Есть ли кто-то еще здесь живой?
Кошка ластится, лезет на печь,
Что же я неуклюже присел?
Может взять, да и рядом прилечь
И пустить только смерть на постой?
Околеть, побелев будто мел?
Нет, постой...

Ох, скрутило меня в тот момент:
Сердце бьется, смотрю в потолок,
Холодею – привстать бы, а нет!
Вновь улегся на грубый чурок.
Заболел я, о Боже, - на что?
Жить то хотца, а мочи то нет!
Укрываюсь потертым пальто,
А в глазах юность прожитых лет.
Слезы сохли, зажал боль в кулак,
Провалялся на буром полу
И заснул…
Хата смерзла – я так…
Полутруп – полунет – полутут.

Отпускать начинает тоска
И болезнь обошла стороной.
Только где я? - не знаю пока:
Я остыл? я замерз? я живой?

Изо рта пар еще еле шел,
Но когда перестал я дышать,
Я подумал…
И в поле ушел,
В поле борозды, так… посчитать…
Поклонился Карцовской земле,
Где мне каждая тварь дорога,
И закис, будто щи на столе,
У порога,
Где ждал ходока.

Уж не плачьте, родные мои,
Я и сам не хочу горевать,
Мне уютно, спокойно и тихо
С земли…
Здесь в низине под елками спать,
У ограды блестящие дни
Коротать,
Не страдать
А… сказать?
Что на сердце лежит:

Здесь мне рай,
Здесь мой дом,
Здесь и люди хорошие есть.
Не скучаю
И вовсе потом,
Здесь мне полно,
Просторно лежать
Или сесть…

Да! в тоске я грустил…
У окна все глядел на зарю…
Ждал Всех Вас,
Дети, Внуки …
Сказать… как я сильно люблю…
Кажный час к октябрю, январю…

Да болел, худо-бедно терпел,
Но не сдал этой силы разлуке!
А беда – это ж надо гадюке?
Караулить и цапнуть сутра,
Уронить и удариться
В муке…

Но… пора…

Так и всё!
А мороз…
Бреет волосы под седину
И простынет синеющий нос,
Лед ко дну…
Рыжий день, как солома – сухой…
Так и я остаюсь навсегда!
Захожу в полукомнатный мой
Дом … за печкой
Сундук-борода.
Там за печкой – вязанка из дров,
Кошка плачет как маленький друг,
Помню Топки, крапиву и ров,
И Шлыковский некошеный луг.
Помню вешнее лето души,
Как с гостинцем Жаровкой иду,
На поселке шуршат камыши
И стоит только пыль на ходу.
Там туман на росе рисовал
Расчудесную нить кружева
И грибы по посадкам сажал
Там, где память моя чуть жива…

Помню Вас, Дети – как поутру:
Босяком со двора и в сарай!
Собираю в совочек золу,
Улыбаюсь и плачу – Прощай!
Расставаться всегда тяжело
И глядеть на сломатый забор,
Ведь Вы вспомните - станет светло:
Дом, порог и на лавке Егор…
В той же кепке и ватных штанах,
С тем же носом-картошкой, спроста,
В перепачканных сажей руках
Держит посох с названьем – Верста…