Polyakov : КОНВОЙ.

1941 год. Немцы рвались к Москве, с остервенением пытаясь завершить свой блицкриг. Ближе всего им удалось подойти к столице с севера, 30 ноября войсками советской армии был оставлен подмосковный поселок Красная Поляна.
***
Анна проснулась, услышав за окном немецкую речь. Офицер отрывистыми, лающими выкриками отдавал приказы, солдаты группами по 6-7 человек спрыгивали с грузовика и разбегались по дворам, квартировались.
Медлить было нельзя, второпях что-то надев, Анна бросилась собирать детей, трехлетнего Витю и грудную Раечку, ноябрь выдался холодный, уже лежал снег и были морозы. На все сборы ушло минуты три. Выйдя на крыльцо, наспех поправляя одежду на детях, она обернулась в сторону улицы. Ее калитку уже ломали солдаты во главе с тем самым офицером.
Подхватив детей, Анна пошла в другую сторону, через огород.
- Эй, матка, стой. Стой, стрельять буду.- потом последовал хохот, улюлюканье и какие-то фразы на непривычном отрывистом, как звук бьющего хлыста языке.
“Господи помоги. Только бы не стреляли. Только бы не стреляли. Господи, господи помоги.”- она шла не сбавляя шаг, крепко прижимая к себе дочку и сына.
Так они дошли до дороги. Стали встречаться односельчане, старики да бабы с детьми. Скоро выяснилось, что все направляются в сторону старых, еще царских казарм, в подвалы. Пробежал слух, что наши должны бомбить и то ли стихийно, то ли какой-то умный человек организовал, но люди потянулись в сторону казарм, надеясь спрятаться от бомбежки.
В подвале было холодно и темно, тусклый свет едва пробивался сквозь окошки больше похожие на бойницы. Хмурые, несчастные, испуганные лица. Люди не разговаривали. Кто-то молился про себя, кто-то просто находился в ступоре под воздействием всего происходящего. Слышался только плач детей и причитания успокаивающих их мам и бабушек. Воды не было, самые смелые бабы выходили на улицу, сбивали сосульки и давали детям.
Анне кто-то дал деревянный ящик, она села на него положив на колени Раю и держа за руку Витю, в этой обстановке недолго было и потеряться, и заплакала, дав волю накопившимся чувствам. В атмосфере подвала царило отчаяние и страх, тут и там всхлипывали бабы, хныкали ребятишки.
И вдруг среди этого уныния началось какое-то оживление, люди подходили к окнам, некоторые даже не побоялись выйти на улицу. Анна тоже подошла к окну.
По дороге вдоль казарм, фрицы вели пленного русского солдата. Двухметрового роста, в одной рубашке, со связанными за спиной руками, он шел гордо подняв голову. Светловолосый красавец, уверенно ступал каждый шаг и ни тени страха не было на его лице. Сзади семенили четыре сгорбленные фигурки немцев, одетых в какое-то бабье тряпье поверх шинелей, держа гиганта под прицелом.
Слезы и боль за нашего солдата смешались с улыбками (нельзя без улыбки было смотреть на конвоиров в контрасте с конвоируемым) и с гордостью, с необычайной гордостью за русского человека. Этот солдат, как богатырь из сказки, олицетворил собой простую истину, что добро всегда берет верх над злом и победа будет за нами.
“ Все будет хорошо. Все будет хорошо”.- как заклинание повторяла Анна и осеняла крестом бойца Советской армии, пока конвой не скрылся с глаз.
Спасибо тебе, неизвестный русский солдат. Ты сам того не ведая, совершил великий подвиг, поселив надежду и веру в сердца напуганных и униженных матерей и жен таких же солдат, как и ты. Подарил мальчишкам пример на всю жизнь, что в любой ситуации можно оставаться победителем. Низкий тебе поклон и вечная память.

Моему отцу посвящается.

A.ВикторовичPolyakov