Амфибрахий : Ах облака, белокрылые лошадки...

Догорел последний лучик – увядающий закат.
И в дыру пробитой кровли льется спирта аромат.
Мы сидим в хрущевке трое, я и друг мой грузовик.
Впрочем вон еще под стулом трехлик водочки притих.

Мажут зарницами окна рассветы,
и тонкою росписью алый закат,
Здесь кто-то был, а быть может и не был,
здесь кто-то - в трауре, а кто-то так рад.

Где-то на юге об буны рельефы,
Волны крушат свой прозрачный овал.
Где-то туз черви, а может и трефа
Жизни моей пару лет отобрал.

Рушатся грани картонной коробки,
Рушатся ценности цельными пачками,
Я одиночество с винными пробками,
Я одиночество с Богом в заначке.

С каждой минутой становясь настоящим,
В голову лезут обрывки из будущего,
С каждой минутой все жарче горящим,
Я становлюсь в неизбежности сужденного.

И лупят давленьем стихи Многоточия,
Из груды кассетных бабиновых лент.
Я мог бы длиннее, я мог бы короче,
Но хули тут сделать, коль слов больше нет.