отважный адмирал Бен Боу : Игрок

Автостоянка располагалась на территории котельной одного из спальных районов города. В период дикой приватизации, директор котельной, предприимчивый, как все комсомольские деятели, отдал большую часть территории самому себе в аренду, снёс несколько построек и закатал асфальтом приличное поле. Асфальтирование, установку будки охранника и забора, он ухитрился провести как текущий ремонт котельного оборудования. Рост благосостояния населения близлежащих домов спального района, постепенно сделал стоянку весьма актуальной. Счастливые обладатели четырехколёсного геморроя, с готовностью выкладывали двадцатку за кусок асфальта на ночь. Со временем, к стоянке добавился сопутствующий сервис: мойка, шиномонтаж и гараж с парой слесарей.

Офис директора располагался на втором этаже железобетонного здания, построенного в псевдо-модернистском стиле. Массивная коробка из стекла и бетона, большинство стёкол в которой заменяли красочные фанерки. По ним можно было проследить историю смены эпох – от фрагментов забавных лозунгов типа «Слава труду» или «Даёшь тепло в каждую квартиру 35-го ЖЭКа», до обрывков «Гласности…» и «Плюрализма…». Поднявшись по металлической лестнице, Олег попал в приёмную, больше напоминавшую кабинет врача-педиатра. Наполовину выкрашенные голубой краской, наполовину - выбеленные стены, одна из которых была украшена небольшим панно с изображением какой-то экзотической бухты с яхтой и пальмами. Несколько покосившихся стульев, на одном из которых дремал молодой парень в потрёпанном пуховике и небольшой стол в углу у окна, уставленный мягкими игрушками: мишками с бантами, зайцами с обвисшими ушами и прочей плюшевой живностью. На подоконнике, задрапированном жидкой занавеской, тихо умирал от жажды грустный фикус. Перед дверью в кабинет директора располагался ещё один стол, за которым, рискуя сломать по всем признакам недешевый маникюр, самоотверженно барабанила по клавиатуре электрической пишущей машинки девушка лет двадцати пяти. Когда Олег вошел в приёмную, она, оторвавшись на мгновение от работы, подняла глаза, сверху вниз оглядела его прикид: потертую турецкую кожанку в стиле «хулиган», джинсы и, задержавшись взглядом на потерявших форму ботинках «Доктор Мартинз», продолжая шлёпать по клавишам произнесла:
- Вы к Евгению Павловичу? - голос блондинки имел весьма приятный бархатистый тембр недолго курящей женщины.
- Да, шел к нему, но теперь, вероятно, к вам, сударыня.
Девушка, не переставая печатать, слегка улыбнулась.
- Гх-м, да, я к Евгению Павловичу. По вопросу трудоустройства.
- Проходите. Он сейчас свободен, - девушка изящно кивнула на дверь за спиной.

Олег миновал двойную фанерную дверь. Посреди кабинета, за письменным столом, развалившись в шикарном кожаном кресле, сидел полный мужчина лет сорока с небольшим. Виски его аккуратной причёски чуть тронуло сединой. Он разговаривал по телефону. Взглянув на Олега сквозь затемнённые стёкла очков, он кивнул на стул у стола. Олег присел и осмотрелся. Кабинет директора отличался от приёмной лишь отсутствием плюшевого зоопарка и наличием телевизора. На столе лежала стопка каких-то бумаг с бледными черно-белыми графиками, пульт от телевизора, пачка «Парламента» и пепельница, сделанная из маленького спортивного кубка, на подставке которого Олег прочитал: «Победителю областного турнира по преферансу. 1998 год». Директор закончил разговор, повесил трубку и повернулся к Олегу:
- Ну-с, молодой человек? Чем обязан? – может быть, архаично-высокомерное обращение к нему, а скорее – Олег с удивлением поймал себя на мысли, что думает, только ли рабочие отношения связывают этого надутого индюка и его прелестную секретаршу – в общем, директор сразу вызвал у Олега негативные эмоции.
- Игорь Сергеевич сказал, что вам нужен специалист по безопасности.
- Ах, да, вы… э-э-э…
- Олег.
- Да, Олег. Специалист по безопасности. Хм. Вы у Сергеича в клубе кем работаете? Начальником охраны, по-моему? – Олег кивнул, - Да-да, он о вас хорошо отзывается. У меня, собственно, работа для вас сходная. Я, видите ли, человек занятой, дела, бизнес. Время-то какое. Кручусь как белка, расширяюсь. Хм-да. Сам за всем не уследишь. В общем, будете смотреть за здешним хозяйством. В некотором роде, управляющий, что ли. Сторожей нанимать-выгонять, воруют, подлецы. Собирать выручку. Ну и решать кой-какие сопутствующие вопросы, касающиеся данного предприятия. Знаете, там, недоплаты, мелкие кражонки, работа с клиентурой, то-сё. Оплата сдельная. График свободный. Устраивает?
- Вполне.
- Ну, вот и отлично, - Евгений Павлович откинулся в кресле и закурил.

* * *

Вечером того же дня, обойдя хозяйство и познакомившись со всеми работниками, Олег решил зайти в сторожку. Небольшой строительный вагончик, намертво вкопанный в землю, был выкрашен диагональными белыми и чёрными полосами и издалека напоминал круп гигантской зебры. Дверь, расположенная строго по середине сторожки усиливала сходство. Лёгкий, почти незаметный снежок, падавший в течение всего дня, на крыльце лежал девственным, довольно толстым слоем. Олег толкнул дверь и пошатнулся, едва не сбитый с ног огромной лохматой овчаркой, выскочившей в чуть приоткрывшуюся щель. Сторожка состояла из двух маленьких комнатушек, одну из которых занимал какой-то автохлам. На полу второй комнатушки лежал большой засаленный матрас. У окна стоял видавший лучшие времена письменный стол, за которым, в кресле, устланном пёстрым тряпьём, восседал худенький паренёк лет восемнадцати. Когда Олег вошёл, паренёк, оторвавшись от экрана шипевшего на столе чёрно-белого телевизора, произнёс:
- Что-то я не видел, как ты проехал.
- Я не проехал, я прошёл.
- А-а-а, - прогнусавил парень и снова уставился в телевизор, потеряв к Олегу всякий интерес.
- Работаю я здесь теперь, - сказал Олег, подходя к столу.
- Работаешь? Охранник что ли новый?
- Управляющий.
- А-а, шеф говорил. Типа, смотрящий?
- Подсматривающий. Сейчас калькуляцию будем проводить. Тебя как звать-то?
- Толян. Чего будем проводить?
- Подымайся, Толян, пошли машины считать.
Паренёк пихнул костлявые ноги в валенки, накинул бушлат и, вслед за Олегом, вышел из каморки.
На улице, по-зимнему быстро стемнело. Олега ослепил мгновенно яркий свет фар. Стекло остановившегося напротив белого «Гольфа» плавно опустилось, и на него взглянула пара усмехающихся серых глаз:
- Шлагбаум поднимите, пожалуйста.
Пока Олег, замешкавшись, оглядывал металлический шлагбаум, в безуспешных поисках приводного устройства, Толян отвязал верёвку на одном его конце и шлагбаум поднялся.
- Спасибо, - раздалось из-за закрывающегося стекла и машина, поднимая снежные бурунчики, растворилась в темноте улицы.
- Ирина – клёвая тёлка, - прогнусавил Толян.
- У?
- Ирина, говорю, секретутка шефовская, клёвая тёлка, да?
- Угу, - Олег задумчиво глядел в темноту за шлагбаумом.

* * *

- Во-от. С Ленкой мы в одном доме живём. Всегда одной компанией тусили. У нас подвальчик там оборудованный. Ну, картишки, гитара, туда-сюда. Гы-гы. Короче, Ленка залетела. Её пахан, как раз только откинулся, пришел ко мне. Жиранули мы. Он и говорит, мол, «Толян, ты пацан правильный, живите, мол, в моей халупе, совет да любовь, типа», а сам к заочнице в Тулу свалил, - Окончив подсчёт выручки, Толян, хитро подмигнув Олегу, смотался в ларёк. Вернувшись, он, мановением рукава бушлата, на манер царевны-лягушки, извлёк на белый свет две бутылки дешёвого молдавского портвейна и горсть карамелек, выудил из ящика стола пару засаленных стаканов и, сорвав чёрными зубами пластиковую шапку с горлышка, набулькал «по рисочку». Глотнув мерзкой кислятины, Толян захмелел и стал разговорчив:
- Ну, Ленка родила на восьмом месяце, всю беременность в больнице пролежала, я со Светкой, сеструхой её старшей, сошелся сразу. А что мне, я ж мужик здоровый, что я терпеть полгода буду? В общем, Светка тоже залетела. Держи, Цыган, - Толян бросил карамельку лежащему на матрасе косматому псу, который во всё время разговора не спускал с собеседников внимательных глаз. - А тут мне повестка из военкомата, типа, «Здравствуй, юность в сапогах». Ну, Ленка выписалась, тут Светке через пару месяцев рожать. Сели, прикинули, они ж сёстры, что им делить-то. Так и живём вместе. Зато два спиногрыза – оба на меня записаны – в армейку не заметут.
- У тебя гарем, прямо. Чем ты кормишь-то их, султан Брунея?
- А что ты думаешь? – Толян сорвал шапку со второй бутылки, - На ночь таксисты машины ставят, к утру забирают, до приезда шефа. Выручка моя вся. Я по два дежурства подряд беру. Навар нормальный выходит.
То ли от портвейна на голодный желудок, то ли от накопившейся за последние дни усталости, Олега мутило. На нетвёрдых ногах он поднялся с кресла, перевалившись через Цыгана, упал на матрас. Спихнул ногой угрожающе зарычавшего пса, подложил под голову бушлат и мгновенно провалился в чёрную яму сна без сновидений.

* * *

Олег проснулся от ощущения тяжести в ногах. Попробовал пошевелиться, ноги двигались с трудом. Им мешало что-то мягкое и тяжелое. Открыв глаза и скинув с ног недовольную тушу Цыгана, Олег поднялся. Толяна в каморке не было. Телевизор на столе показывал шипящий снег, рядом дымилась металлическая кружка с чифирем. Олег глотнул обжигающей, вяжущей жидкости и окончательно проснулся. Дверь открылась, в сторожку ввалился Толян. Задержался у порога, обметая с валенок снег огрызком веника.
Вид у Толяна был помятый. Судя по затуманенному взору, ночью он снова наведывался в ларёк.
- О, проснулся уже. Я тут тебе чифирю намутил.
- Спасибо, отпускает по чуть. Ты, вот что, Толян, выручку давай, собирайся и иди.
- Куда "иди"? Мне до конца смены ещё как до Ирака раком.
- Не, Толян, ты совсем иди. Завтра за расчетом подойдешь.
Толян окинул Олега долгим взглядом и процедил, не разжимая тонких губ:
- А ты сука, Олег.
- Ну-ну, мальчик, выбирай выражения. Давай-ка собирай своё шмотьё и отваливай.
Толян молча смотал провод кипятильника, положил в пакет потрёпанную книжку без обложки, какие-то баночки и, не поднимая глаз, вышел из сторожки.

Около одиннадцати приехал директор. Олег зашел в приёмную. На вешалке у входной двери висела шубка. Ирины на месте не было. Олег, потоптавшись в приёмной, прошел в кабинет. Директор сидел за столом и раскладывал пасьянс.
- А-а, Олег! Заходи. Я слышал, ты уже порядок начал наводить.
- Да так, осваиваюсь понемногу.
- Похвально, похвально.
- Я выручку принёс вот, - Олег выложил пакет с наличкой на стол директору и раскрыл книгу с отчётом.
- Не надо формальностей, молодой человек, - директор смахнул пакет в ящик стола и кивнул на колоду клубных пластиковых карт, – Я слышал, ты играешь немного?
- Да, с Игорем Сергеевичем коротаем часок-другой.
- Хорошая школа. Как успехи?
- Ну, так, при своих оба.
- Ну, не скромничай, Сергеич говорил, ты сильный игрок. Фартовый.
- Да нет, какой там фарт. В институте - да, на обед с чекунцом себе зарабатывал. А так…
- Ага, плачь больше, карта слезу любит, хы-хых, - и директор затряс двойным подбородком.
Дверь распахнулась и в кабинет легкой походкой вошла Ирина с какими-то бумагами в руках. Поздоровавшись, она подошла к столу директора, положила перед ним пачку документов и подняла глаза на Олега. Пока директор ставил размашистую загогулину, Ирина и Олег не отрываясь глядели друг на друга. Ирина вышла. Директор откинулся в кресле, пристально глядя ей вслед. Когда дверь закрылась, он сказал:
– Мы тут поигрываем изредка у Сергеича в клубе. Ты подходи. Погоняем по соточке.
Олег вышел в приёмную. Ирина стояла у зеркала и наматывала на шею легкомысленный вязаный шарфик. На секунду взглянула в зеркало на Олега и, как ему показалось, тень улыбки чуть тронула уголки её губ.

Выйдя с территории стоянки, Олег закурил, постоял немного, затягиваясь февральским морозом, и двинулся по направлению к остановке такси. В висках стучало, кожа под курткой и свитером была какая-то липкая. Все мысли были о горячей ванне и рюмке хорошего коньяку.

Спиною почувствовав опасность, он отскочил за бордюр. Едва задев куртку Олега зеркалом, у обочины затормозил «Гольф». Дверь приоткрылась. Олег бросил быстрый взгляд воль улицы и сел в машину.
- Ты с ума сошла?
- Я бы свернула вовремя, - Ирина включила поворотник и машина резко сорвалась с места.
- Я не об этом. Нас могут увидеть вместе.
- Ты боишься ревности этого бегемота?
- Нет. Я не могу допустить, чтобы то, над чем я работал полгода, рухнуло в одночасье из-за причуд взбалмошной девицы.
- Ну, не сердись, милый, - голос Ирины стал приторно-сладким. - Ты не представляешь, как я соскучилась.
- И-ри-на! Это ты не представляешь… Не представляешь, как мы рискуем. На кону такие бабки, многое зависит от тебя, всё может сорваться в одно мгновение, а ты «соскучилась»!
Олег посмотрел на Ирину. Она нахмурилась и вцепилась в руль так, что побелели костяшки пальцев. «А ведь всё действительно зависит от неё», - подумал Олег и поймал себя на странном ощущении. Нет, не сомнение. Настороженность? Может быть. Нет, просто в этот раз он впервые работает с женщиной. Во многом, очень во многом придётся довериться ей. Придётся. Другого выхода нет. Он поставил на карту (какая точная на сей раз метафора) всё. Но и куш слишком шикарен. Олег отбросил сомнения и произнёс:
- Ну… ладно, Ирин, не дуйся. Я вспылил. Просто я хочу, чтобы ты отчётливо понимала всю серьёзность ситуации.
- Я далеко не дура, Олег и всё понимаю. Не волнуйся, я сделаю всё как надо, - Ирина припарковалась около арки, ведущей во двор его дома и внимательно посмотрела на Олега:
- Зайдешь вечером?
- Да, сейчас приведу себя в порядок, посплю немного. Я наберу тебе. Надо обговорить детали, - Олег открыл дверь и задержался, любуясь тонкими чертами прекрасного в своей строгости лица. Он взял Ирину за подбородок, наклонился и легко коснулся своими губами её губ:
- До вечера.

* * *

Наполнив ванну горячей водой, Олег поставил на пол бутылку коньяка, бокал и пепельницу. Быстро разделся и погрузился в белую пену. Отщипнул гильотинкой кончик лёгкой доминиканской сигары и закурил. Поднял бокал и сделал первый, очень маленький глоток. Подержал во рту, втирая терпкую янтарную жидкость языком в верхнее нёбо. Оставляя за собой живой горячий след, коньяк замер, разливая внутри теплоту расслабляющей волной. Олег закрыл глаза. Он уже не помнил момент, когда впервые сыграл на деньги. Ещё в школе, в старших классах, он выигрывал у одноклассников мелочь, которую родители давали своим чадам на завтраки. В институте, в шумной кампании сокурсников, за бутылочкой-другой, он мог просидеть за пулькой до утра и имел славу удачливого игрока. Но всё это носило характер развлечения и не приносило стабильного дохода. На первую игру с серьёзными ставками его подтолкнула, вернее, послужила катализатором толчка, как ни странно, женщина. На третьем курсе института, он познакомился с абитуриенткой Галочкой. Галочка была стройна, легкомысленна и аппетитно пахла сексом. В институт её привозил серый «Мерседес», водитель которого был лично знаком с ректором. Олег никогда не страдал от женского невнимания. От природы он был щедро наделён воображением и обаянием, к тому же был, как это говорят барышни, «не гадкий». В общем, Галочка позволяла себе слабость изредка встречаться с ним, а поскольку она была девушкой дорогостоящей в обслуживании, Олег скоро ощутил на себе всю правоту классика, считавшего, что «все мысли влюблённого бедняка преступны». Как-то, пребывая в унынии, просто удивительно, каким пессимистом может сделать человека отсутствие средств на удовлетворение основного инстинкта, он поведал о своей беде мажористому приятелю, часто оказывавшемуся с ним в паре во время игры. Тот думал недолго и предложил план ускоренного обогащения за счёт своих знакомых – золотой молодёжи и чиновников среднего звена. Работая на пару с приятелем, Олег значительно поправил своё материальное положение и обзавёлся неплохими связями. Галочка была в восторге от подарков и пунктов общественного питания, которые мог себе позволить Олег. Теперь она была готова награждать его вниманием значительно чаще, но вот загвоздка, Олег уже не испытывал прежнего удовольствия от общения с ней, да, собственно, и не только с ней. Проблема была в том, что, почувствовав вкус живых денег и глотнув адреналина игры, Олега перестали интересовать иные аспекты жизни. Он раз и навсегда сделал свой выбор в пользу игры. Однажды наступил логичный момент, когда в кругу знакомых Олега не осталось желающих расставаться с деньгами подозрительно редко и помалу проигрывающим и часто и помногу выигрывающим товарищам. Приятель Олега, имевший основания и возможности карьерного роста, с головой ушел в бизнес. Блистательный игровой дуэт распался. Но тут Олегу снова повезло. В его жизни возник Казах. Вернее, возник-то он значительно раньше. Они жили в одном дворе, в одном доме и в детстве крепко дружили. Но Казах был из, как принято говорить, неблагополучной семьи. Сильно пьющая мать и часто сидящие отец и старший брат не уделяли Казаху должного внимания и любви. Как следствие, он не признавал авторитета старших, дерзил, хулиганил и подворовывал. Интеллигентная мама Олега не приветствовала его общение со шпанистым соседом, который, к тому же, вскоре был откомандирован на воспитание в колонию. Колониальное воспитание пошло Казаху на пользу и мутные волны начала девяностых вынесли его на должность авторитета районного масштаба. По рекомендации Казаха, Олег поступил на службу в бригаду катал, работающих в гостинице для интуристов. Там природный талант Олега был огранён и вставлен в оправу мастерства и холодного профессионального расчёта. Там же, кстати, он и познакомился с Ириной. Однако, явно уголовная направленность бригады и рутина угнетали Олега. Как человек тонкой душевной организации, он жаждал остроты ощущений, ему хотелось более тонкой, ювелирной работы. В конце концов, Олег стал выступать сольно. Последнюю операцию он планировал больше полугода. Еще учась в институте, в паре со своим товарищем, во время одной игры он познакомился с Игорем Сергеевичем, владельцем ночного клуба, который оказался на удивление приличным игроком. Эта памятная встреча стоила Олегу довольно крупной суммы, но сослужила и добрую службу. Проигрыш состоялся на виду у большой компании, позволив в другой раз отбить сумму со значительным наваром. Наученный карточной мудростью, играть, а не отыгрываться, Олег долгое время и не вспоминал о том случае, вынеся из него хороший урок: изучать противников, прежде чем садиться с ними за стол. Хотя, что называется, «осадочек остался». Прошло несколько лет и напарник по интуристовскому промыслу, в подпитии, поведал Олегу историю своей самой крупной игры. Это была закрытая игра. Старомодный пятикарточный покер с обменом и джокером. Каждый участник первоначально вносил в банк сто тысяч долларов и мог один раз за игру потребовать смену колоды. Поскольку игра была строго лимитирована временем – восемью часами утра, он ушел, потеряв лишь двадцатку, и был этому несказанно рад. На его глазах один из игроков расстался со своим бизнесом, который оценивал более двухсот. Олег не сильно прислушивался к пьяному лепету напарника, но когда тот назвал среди игроков имя хозяина клуба, в котором проходила игра, в голове словно повернулся какой-то рычажок, направив мысли в одно только русло. Игорь Сергеевич. Олег вдруг отчётливо вспомнил в мельчайших подробностях, вплоть до раскладов на руке, вечер своего проигрыша. Давно загнанная на задворки сознания гордыня, встрепенувшись, расправила крылья. Схема разводки, рождённая через некоторое время в мозгу Олега, была стара как мир, но достаточно сложна в техническом исполнении. Суть её заключалась в том, что за одним игровым столом оказывался он с напарником. В определённый момент, потребовав смены колоды, свой человек подсовывал сдающему, очередь которого должна была выпасть на напарника, «заряженную» колоду. После первого круга торгов и замены карт, на руках у Олега и одного из противников должен был оказаться расклад одной руки, достаточно ценный, при этом, у Олега "рука" должна быть, естественно, чуть сильней.

Схема имела на пути своей реализации несколько проблем. Основная, кого выбрать вторым, для Олега решилась сразу. Он поделился своими мыслями с напарником и тот согласился отработать. За немалый процент и при условии полной оплаты первоначального взноса. Вторая – как самому Олегу попасть в ограниченный круг избранных и оказаться в игре. И, наконец, третья – кто будет тем человеком, который подсунет на стол «заряженную» колоду. Решать вторую и третью проблему Олег принялся параллельно. Для начала, с подачи Казаха, он устроился в клуб Игоря Сергеевича начальником службы безопасности. Несколько месяцев ушло на сближение с ним и его окружением, в которое входили и игроки. Среди них был Евгений Павлович. После долгих колебаний, Олег решился. Он предложил Ирине принять участие в афере. Её задача заключалась в тесном знакомстве с Евгением Павловичем. Тесном настолько, чтобы иметь возможность присутствовать на игре. Ирина устроилась к нему секретаршей. Поигрывая в свободное время с начальником своей службы безопасности, для поддержания формы, Игорь Сергеевич достаточно близко сошелся с Олегом, который часто выигрывал у него небольшие суммы. Выигрывать Олег старался для того, чтобы разжечь у Игоря Сергеевича азарт от встречи с весьма сильным противником. Олег ждал предложения, и он его получил. Теперь схема Олега упёрлась в последнюю, четвёртую проблему. Деньги. Доставшаяся от матери трёшка в центре, машина, сбережения. Олег сумел собрать чуть более ста сорока тысяч. «Такая сумма на неделю. Ты собрался играть. - Казах не спрашивал, не выпытывал подробностей. Он размышлял. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь, но когда речь идёт о бизнесе, не до сантиментов. Ты знаешь мой процент».

* * *

Олег сгрёб фишки выигранного банка и начал раскладывать их аккуратными стопочками справа от себя. Дверь открылась и в небольшую, наполненную сизым дымом комнату, в центре которой стоял игровой стол, вошла Ирина с высоким узким бокалом в руке. На мгновение она приковала взгляды всех мужчин, находящихся в комнате. Поставив бокал на небольшой столик в углу у входа и, устроившись на стоявшем рядом диванчике, Ирина сосредоточилась на перелистывании журнала. В дверь негромко постучали. Охранник принёс заказанную только что Олегом колоду. Ирина поднялась со своего места и подошла к нему. Помешкав мгновение, она обернулась к игрокам и, положив на стол запечатанную колоду карт, вернулась на своё место.
Сидящий справа от Олега напарник с невозмутимым видом сорвав упаковку, начал тасовать карты. Задержав на какое-то время дыхание, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, Олег двинул стопку фишек к центру стола. Его сосед слева, как того требовали правила, удвоил ставку. Олег поднял карты. Три валета и две мелочёвки. Пока всё идёт по плану. Но неясное чувство тревоги охватило Олега. Евгений Павлович, посмотрев свои карты, бросил их на стол, откинулся в кресле и закурил. Хозяин клуба долго изучал свой расклад, затем присоединился к ставке. Напарник неожиданно поднял ставку на изрядную сумму. В голове Олега телеграфной лентой пронёслось: «В чем дело? Зачем так явно. Он что, перегорел? Откуда это жгучее чувство опасности. Нельзя поддаваться. Назад пути нет. Боишься – не делай, сделал – не бойся». Олег попросил заменить две карты, открыл четвёртого валета и решительно передвинул в банк все оставшиеся у него фишки. Над столом пронёсся легкий вздох. Напарник и игрок слева бросили свои карты. Иван Сергеевич, сквозь клубы сигаретного дыма, разъедающего глаза, не мигая, внимательно и спокойно смотрел на Олега. Лицо его было непроницаемо, как гипсовая маска. Лишь тонкие пальцы ухоженной руки отбивали на сукне стола лёгкий беззвучный ритм. Движение этих пальцев притягивало взгляд Олега и, казалось, вводило в гипнотический транс. Наконец, хозяин клуба тихо произнёс:
- Одну.
Напарник сдвинул сверху колоды карту и подтолкнул её игроку. Иван Сергеевич прижал карту тонкими пальцами. Не отрывая от стола, отогнул её уголок и опустил взгляд. Снова внимательно посмотрев на Олега, он ответил своей ставкой. Сердце колотилось в груди Олега так, что, казалось, его стук можно услышать даже на улице. Олег перевернул свои карты:
- Каре на валетах.
Евгений Павлович, напряжённо склонившийся над столом, шумно выдохнул. Повисшая было в воздухе тягостная тишина, заполнилась звуками. Напарник заёрзал в кресле, игрок слева от Олега негромко кашлянул. Евгений Павлович продолжал пыхтеть, качая головой на манер китайского болванчика. Олег не отрывал взгляда от небольших прямоугольников пластика, лежащих перед Игорем Сергеевичем. Тот перевернул свои карты стопкой и стал медленно разворачивать их веером на столе. Четыре восьмёрки. Волна неописуемого торжество начала подниматься откуда-то из глубины живота Олега, но взгляд его был по-прежнему прикован к тонким пальцам ухоженных рук, последнее движение которых открыло взорам всех игроков за столом двойку пик*. Олег не слышал и не видел ничего вокруг. Сильно побледнев и криво оскалясь, он взял со стола сигареты, встал и, на ватных ногах продравшись сквозь калейдоскоп мелькающих лиц и предметов обстановки, вышел из комнаты.
Словно в забытьи, Олег спустился в гардероб. Принял у швейцара пальто, автоматически кивнул поприветствовавшему его охраннику у дверей и вышел на улицу. Морозный утренний воздух и первая глубокая затяжка постепенно разогнали марево перед глазами. Вспомнился эпизод из детства. Он и Казах в центре замыкающегося круга пацанов с велосипедными цепями и обрезками арматуры в руках. Решение созрело мгновенно. Щелчком отбросив сигарету, Олег шагнул к стоящей неподалёку жёлтой «Волге». Усевшись на продавленный диван заднего сиденья, нащупывая во внутреннем кармане пальто паспорт, бросил водителю:
- На вокзал.

________________________________
* - иногда используется как джокер.