ryazanets : Сон отставшего солдата.

Сон отставшего солдата.

- Есть, товарищ комиссар, - сказал солдат. – Выполнить любое задание любого командования готов.
Комиссар был звероподобный, со страшными щетинистыми усами, торчавшими во все стороны. Один глаз у него был с бельмом, а второй – как у змеи. В общем – Щорс. Солдат никогда Щорса не видел, но подумал-подумал, и решил: да, точно Щорс.
- Выполняй, - сказал Щорс-комиссар. И добавил непечатное. То есть звуков не было, только шевеление губ и прочие гримасы, но по артикуляции солдат точно определил, что сказал комиссар Щорс. А сказал он: <<.. .... ....///>>
- Да, - подумал солдат. – Видать приказ вышел.
Приказ во сне ждали давно. На всякий случай всё же спросил
- А что выполнять-то?
- Да что хочешь, то и выполняй, - сказал Комиссар и превратился опять в того же самого, прежнего мужичка.

А как у вас там насчет царя обратно? – спросил этот мужичок ехидно (как показалось солдату).
-Да нет царя, батя. Какой же царь может быть? Ты зачем мне такие вопросы задаешь? Ты меня за кого держишь? – и уж совсем было взъярился, - А то ведь я и пальнуть могу. Не смотри что свои.
И потянул затвор.
Мужичок был не промах. Взял за ствол, резко дернул, крутанул – и нет оружия в руках., одна боль в выкрученных пальцах осталась.
И зуб тут же заныл. Который давеча врачиха вывернула, смеясь Бросила в тазик, а он там возьми и запрыгай, чисто как шарик в рулетке – трррь-дзыньтрррь-дзынь – вдруг цифра - 999, и голос:<< Получите по всей морде.>>

А мужичок опять:
- А как же это можно без царя? Кто ж манифесты да указы ? и опять же молебен по убиенным во славу Отечества? А как же помилование душегубцам? Неее, без царя нельзя.
Солдат подумал-подумал, и сказал:
- У нас этот, как его, президент. А что, тоже вроде как царь. Только всенародно избранный.
- Ну это уже, обратно, другое дело. И как его звать?
- Путин.
- Чего? Этого не может быть никогда.
- Почему же не может? –обиделся солдат за президента. – Очень может. Вот же говорю тебе – Путин и есть.

- Што за ружьишко-то у тебя, мил человек?
- Так то автомат, а не ружьишко. Вроде пулемета то есть. Только небольшой.
- Ишь ты. А ну ка пальни по верхам.
Солдат задрал ствол к небу и дал короткую, в три заряда.
- И правда, - удивился мужичок. –Смотри чего удумали. Это што же, президент ваш так вооружил? Знатное оружье.
- Зачем президент.? Это еще за сколько до него было. А он больше ракетами балуется.
- Это как? Сигнал подавать? Или што?
- Вот как раз именно и есть оружье. Как шарахнет – и к примеру мой родной Тамбов как корова языком.
- Э-э-э, да ты говори , да не заговаривайся. Как это? Я Тамбов знаю. Штоб одним выстрелом, да весь Тамбов накрыть? Это што же за шрапнель?
- Да не шрапнель, а ракета, говорю тебе. А заряд в ней ядерный.
- Ну это ты чего то привираешь, думаю, - сказал мужик и перекрестился.

И тут же обернулся Кутузовым, точно как на картинке в учебнике Истории, только с двумя глазами. Сапоги у Кутузова были точно, как у мужичка. На плечах у него были большие красные погоны. На правом погоне было написано *Кутузов*, на левом - *Фельдмаршал*. Кутузов глянул на солдата пристально, подмигнул, и повернулся спиной . У него была голая женская задница, очень соблазнительная. У солдата сразу встал. Кутузов же снова повернулся к нему одетым в мундир передом, посмотрел ему вниз живота, где бугрилось, и сказал
- Ну вот, только после этого придётся тебя расстрелять.
- Ну уж раз так – так что ж, - сказал солдат.
И добавил то, что всегда говорил их взводный в затруднительных случаях вроде теперешнего:
- Что ж теперь, обосраться и не жить?
Кутузов достал из кармана чёрную ленту, повязал ею правый глаз и сказал:
- Именно вот, что не жить. А обосраться, голубь мой, на стыдно в такой диспозиции. Я бы, например, точно обосрался.
- Но с другой стороны, - осмелел солдат, - я ведь всё по Уставу, господин Кутузов Фельдмаршал (прочитал с погон). – И оружию не бросил. И патроны вот.
- Не бросил говоришь? Ну и дурак. Оружие надо было первым делом. Подальше в кусты. Ведь как говорят? Или жопа в Крестах или оружие в кустах. А патроны как раз харр-ра-шо. Неучтёнка. Аххаха, - залился женским смехом. А дальше басом. – Вот ими мы тебя и расстреляем. Частично. А остальное продадим.
И тут жу превратившись в Президента, заорал:
- Чеченам, чеченам, чтоб друг друга перестреляли по сортирам.

И превратился в Сталина с будённовскими усами, в сапогах гармошкой и с гармошкой-трехрядкой подмышкой. Сталин сказал без всякого акцента:
- Короче, уважаемый, сейчас мы проверим, какой ты есть боец.
Он дернул из подмышки гармошку, одновременно непонятно как достал из ширинки громадных размеров хуй, поднес залупу ко рту солдата, сказал: <<Дуй.
Солдат в неё свистнул
- Ну что боец, летать умеешь? Щас будет тебе летательный исход. Ха-ха-хаааа.- И беззвучно растянул меха.
- Дык а как же, - сказал солдат, приподнялся на цыпочки, руки согнул кренделем, подогнул ноги, задержал дыхание – и завис в воздухе.Потом он напряг спину, и стал подниматься вверх. Все враз про него забыли.

Путин сделал ему незаметный знак, и отошел от толпы зевак.
- Ведь летаю же,- подумал солдат. – Прямо над головами, неужто никто не видит?
- Кому ты нахер нужен, - крикнул ему Путин и показал дулю.

- А чегож вы все отстаете-то? – спросил мужичок.
- Кто это «вы»?
- Ну отстающие то есть.
- А что, и другие были?
- Как не быть. Тут столько вашего брата отставших хаживало. За последние сто лет ииии...
- Как сто лет? Да вам-то, дядя, сколько же?
-Да это по-вашему сто лет. А по-нашему полгодика где-то. Да и постов-то арьергардных много, не все через нас прут.
- А куда прут?
- А это, мил человек, кого куда предпишут. Кого назад вернут, чтоб значит опять в строй как положено. Да и большей частью оно так и идет. Промывку мозгов сделают и отправят. А кого наоборот глубже в тылы погонят. Што там с ними будет - нам неизвестно. Только сказывали офицерА , што из них там формируют особые части. Называются ЧОН.
- Эээ, дядя, да ведь это было не то в гражданскую, не то когда ещё – не помню. Да,.так и звали – Чон, Части Особого Назначения. А что этот вон там сидит, не двигается? Сколько мы тут беседуем? А он хоть бы крякнул чего иль пошевелился. А?
- Ааа, энтот?. Дак он вишь, закаменевший. Энтот из генералов.
- И что, тоже отстал?
- Не. Этот наоборот догонял. Да попал против движения
- А кого он догонял-то?
- Да кого-кого, всё вас, отстающих.
- И как же он против движения попал?
- Экий ты, братец, бестолковый. Говорю же, отстающих догонял. Стой, - кричит, - я вам, мерзавцы , приказа отступать не давал. Расстреляю.
- Это мы знаем. Это у нас тоже бывало. Чуть чего – расстреляю. Да только такие долго не командуют. Сам знаешь, что с ними бывает.
- Да уж знаю, насмотрелся. Да, ну а отстающие, они-то в ус не дуют, идут себе, да идут. Ну он плюнул, повернулся, да назад. То есть наоборот вперед. А ему навстречу целая лава. Это уж были не отстающие, а отступающие. Все по нему пробежали. А он так вот и закаменел. Его подняли, посадили на камень. Вот он и сидит тут уж годов пятьдесят. Как каменный. Но дышит.
- Годов пятьдесят – это по-вашему?
- Да нет, по-вашему.
- Так это стало быть были которые с поля боя бежали. Это ты что же меня с ними ровняешь? Я-то не бегал. Я отстааал, понимаешь ты7
- А у нас тут не различают, мил человек. Один хрен.
- Даа, дядя, дела.. А мне-то теперь что ж делать?
Мужичок сплюнул длинно и сказал вдруг густым басом с большой охриплостью:
- Што-што-што.Известно што. Али сам не знаешь?
- Да я уж понял, - сказал солдат в глубокой тоске. – Эх, жизнь. Так и не поебался.
Сунул дуло в рот поглубже, дотянулся до спускового крючка, нажал его...
И проснулся.