wywa : крыша

Мы взбираемся на крышу, стремительно. Каждая секунда на счету, а как иначе, если я знаю, что это будет единственный и неповторимый шанс остаться с тобой в этом миге счастья и торжества моей случайной и невероятной влюбленности. Влюбленности старого параноика. А ты по всем законам жанра: молода, хороша собой и нереально бешена. Бешена настолько, что в нижней части моей спины появляется напряжение от одного взгляда на тебя.
Как мы туда восходим? Мы лезем по стене, реально или нереально. Какая к черту разница? Мои вспухшие остатки мозга уже не воспринимают происходящее адекватно.
Главное, что ты рядом и значит, я не сплю и не брежу тобой как обычно. Как я счастлив! Последние несколько недель я был средоточием боли внешний и внутренней. Я был одним большим нарывом. Я болел душой. Которая хотела, как истинная вампирша пить сладкий сок твоих жил, жить за счет него, а что останется после этого, ее не интересовало.
Так вот мы лезем по отвесной стене, задыхаясь свежестью воздуха на такой высоте. И я понимаю, что так не будет никогда. Ты стремительна, в тысячу раз стремительнее, чем могла показаться на первый взгляд, направленный мною исподлобья.
У тебя своя цель – станцевать дикую джигу на моих мускулах, истоптать их в клочья, а потом двинуться дальше, дальше по моим множественным телам, до самой души. Но стоит ли до души, если она и так твоя заложница уже миллионы лет? Разве так бывает в жизни простого смертного?
Когда ползу рядом с тобой и в голове пульсирует мысль «мы ползем по земле, но не по стене»( для успокоения остатков разума ), я наблюдаю за твоими движениями. И хочется мне в этот момент сказать, что ты сошла с ума. Ты ломаешь ногти и раздираешь свои хрупкие пианистские пальчики в кровь. И тебе плевать, потому что после не будет ничего. Я ведь понимаю, какая ты внутри. Как иногда зашкаливает твое одиночество и дикость. И как ты воешь на луну, когда тяжко. Теперь ты готова потерять все, отдать все. А точнее раскидать все к чертям собачьим. Настало твое время. Ты потеряла все ориентиры и утратила все ценности, которыми может обладать женщина в твоем возрасте и с твоими способностями. И эти куски плоти, кусочки, кусочечки, которые ты оставляешь на шершавой поверхности стен, прорастают цветами. Цветами психоделическими. Разноцветными. Я знаю, ты так даришь себя напоследок всему: и этой стене, и этому дому. Этому старому дому. Но почему ты все еще не подарила их мне? Ты шепчешь: «Уже скоро, мы окажемся на крыше и все будет хорошо». В этот момент я начинаю чувствовать себя раненым юнцом на полях вечных сражений молодости и чьих-то меркантильных интересов. Мне кажется, я умираю. Мне кажется, у меня больше нет шансов на возрождение. Мне кажется, я рассыплюсь пылью через пару секунд. Серенькой пылью сереньких возможностей моей несостоявшейся жизни. Но какого лучшего удела я мог заслужить, как ни этого: умереть на руках у ТЕБЯ?
Эти странные галлюцинации сменяют одна другую. А теперь я начинаю думать, может это наши невоплотившиеся реальности? Может, стоит их все сыграть на большой сцене в бесконечном бурлеске-плеске нашей жизни, большой и неповоротливой старухи со сводом догм под потной ладонью?
Неважно. Мы лезем.
Вдруг я начинаю чувствовать, что ты напряглась и как-то стала больше. Сквозь кожу проступили сосуды. Ты словно наполнилась чем-то изнутри. И сейчас я отчетливо вижу, как ты хочешь поцеловать все в этом мире. Это новая фаза развития вирусного заболевания под названием всеобъемлющая любовь. Да. Ты любишь все в эту минуту, по-своему, странно для меня. И не то, чтобы поцеловать, но попробовать все на вкус. Плоть повинуется порыву, и ты начинаешь облизывать стену. Кирпичи и эти цементные соединения, я хочу спросить о том, какие они на вкус. Может быть, так можно приобщиться к их страшной тайне? Нет, у тебя другая цель: освободиться от гнетущего желания хотя бы чуть-чуть. Вылизать часть давящей любви. Но почему не я?
Ты говоришь: я же обещала, все наверху.
И вот мы поднялись.
Как я выгляжу?
Милая, после такого путешествия ты хочешь слышать правду?
Нет, но я хочу выглядеть хорошо. Это очень важно для меня.
Ты восхитительна. Прямо за твоей спиной распускаются цветы, они капают с твоих пальцев, нет не так, плавно стекают. Дом преобразился после твоих поцелуев. Он выгнулся, расправился и как-то помолодел. И стал другого цвета, собственно он тоже зацвел. Господи, сколько же в тебе этой созидательной силы? Ты хотя бы сама представляешь?
Пора. Из за кулис маленький африканец достает магнитофон. Старый советский бобинник. Не в кассу, но сегодня с реквизитом напряг.
Ты резко подбегаешь к нему и нажимаешь на плей.
Аллилуйя! Музыка льется!
Что ж, это твой танец для вселенной. Я только скромный зритель на бенефисе божественной женщины.
Твое платье намокло от пота. Волосы растрепались и прилипли ко лбу. Румянец во все щеки. Пыль чернеет в уголках губ. Ты пульсируешь изнутри этим бешеным ритмом. Теперь я понимаю, почему выбрала именно его.
Двигаешься резко и на пределе, колени скачут как ненормальные. Они как твое тайное оружие. Не подходи – проткну.
И вот такую я тебя люблю большего всего. Больше всякой.
Ты на миг подбегаешь и жарко шепчешь на ухо: глупыш, это все только благодаря тебе.
И я понимаю всю сладкую соль твоих магических слов. Понимаю, что старый неудачник может возродить и дать новый смысл, такой как ты…