Француский самагонщик : Начало конца

Утреннего кофию Алексей Фомич решил испить на свежем воздухе. В тени было ещё прохладно, зато на солнышке – вполне комфортно. Алексей Фомич сел на собственноручно изготовленную в прошлом году скамейку, сделал глоток, поставил чашку рядом и закурил. Благодать!
Он посмотрел налево – жена, как всегда, что-то копала. Или окучивала, Алексей Фомич в этом не разбирался.
– Лен! – крикнул он. – Да кончай уже, что ты как заведённая, с утра до вечера прямо!
Жена только мотнула головой – отстань, мол.
Он посмотрел направо, и на душе потеплело. Навес – Алексей Фомич предпочитал называть его павильоном – был готов процентов на сорок. Ещё пару столбов поставить… связать их все… крышу настелить… шпалеры смонтировать… покрасить… эх, удовольствие одно! Вон, столбы лежат, по длине подогнанные уже, сейчас на верстак их – и рубанком.
Алексей Фомич представил себе, как из-под рубанка вьётся длинная, золотистая, едва припахивающая смолой стружка, – и аж зажмурился. Потом мотнул головой и открыл глаза. Никакой, конечно, стружки. Электрорубанок даёт мелкое крошево, которое жена с дочерью потом используют в каких-то своих агрономических нуждах. Под ёлки, например, подсыпают. А зачем? В лесу вон никто ничего не подсыпает, а растёт всё – дай Бог, чтобы тут, на участке, так росло.
Впрочем, ладно, их дело. А электрорубанком – тоже удовольствие, из наилучших.
Жена подошла, присела рядом.
– Устала? – заботливо спросил Алексей Фомич.
– А ты как думаешь? – хмуро ответила она.
– Ну, так и не надрывайся!
– А кто всё это делать будет, интересно? Маринке с детьми забот хватает, ты вчера водки нахлестался, выспался в своё удовольствие, ну, ладно, ты-то хоть пилить сейчас начнёшь, а от Кирилла вообще ничего не дождёшься!
– Да и плюнь, – благодушно посоветовал Алексей Фомич.
Жена действительно плюнула и снова пошла копать.
Алексей Фомич допил кофе, докурил, встал, потянулся и направился к верстаку.
В этот момент к воротам подъехал красный Ситроен. Резво выскочивший из него Кирилл – Алексею Фомичу сразу резанули глаза закатанные штанины и босые ноги зятя – энергично открыл ворота и загнал машину на участок.
Настроение немного испортилось. Не то чтобы зять раздражал Алексея Фомича … так если, самую малость только… но вот идея-фикс его – это что-то. Сейчас снова грузить меня начнёт, подумал Алексей Фомич, помахал Кириллу рукой и принялся втаскивать тяжеленный столб на верстак в надежде, что пронесёт.
Не пронесло. Кирилл подлетел к тестю, протянул ему руку – пришлось положить столб на землю, – мощно пожал и спросил:
– Помочь?
Алексей Фомич снова взялся за столб, приподнял его конец, пукнул и прокряхтел:
– Да справлюсь…
– Я сейчас, – возбуждённо произнёс Кирилл, – чайку только налью и приду, расскажу вам! Здрасьте, Елена Владимировна! – крикнул он тёще, убегая в дом.
Алексей Фомич затащил столб на верстак, чуток отдышался и принялся за обработку. Завизжал рубанок, полетела стружка.
Кирилл вернулся с большой кружкой бурды, называемой зелёным чаем, и устроился на чурбачке. Стоило рубанку на мгновение замолкнуть, как Кирилл шумно втянул носом воздух и сообщил:
– Аххх!.. Да, это не Москва. Но в Поповке, Алексей Фомич, ещё лучше, гораздо лучше!
Алексей Фомич, держа рубанок наготове, вежливо посмотрел на зятя, а тот продолжил:
– Сегодня после обеда туда поеду. Всё, заканчиваю уже, то есть уже даже ночевать можно полноценно, а завтра печку буду пробовать, а в целом немного совсем осталось, так, в подвале утепление закончить, гидроизоляцию подправить, забор поставить, ну, и по мелочи…
Алексей Фомич не выдержал. Он положил рубанок, закурил и сказал:
– Кирилл. Ты что, правда жить там собираешься? И Маринку с детьми туда забрать?
Лицо Кирилла стало жёстким.
– Мы с вами, Алексей Фомич, сто раз об этом говорили. Говорю в сто первый: вот-вот что-нибудь да ебанёт, и наступит полный пиздец, тотальный. Спасать меня и мою семью будет некому, кроме меня самого. И я всё для этого сделаю. И уже делаю.
– Да с чего ты решил-то, – простонал Алексей Фомич, – что будет этот самый пиздец? Да ещё полный и тотальный…
– И об этом мы с вами говорили. Я понимаю, вы уже в годах, чего-то не помните. А чего-то и не понимаете. Пьёте опять-таки…
– Кирилл, – возмутился Алексей Фомич, – ты что, с ума сошёл? Выпить – по пятницам и субботам позволяю себе, здесь, за городом, да. Потому что работаю, как вол, устаю очень, разрядка требуется. При чём тут это?
– Ничто не проходит даром, – твёрдо сказал Кирилл.
– Это, – ответил Алексей Фомич, – во-первых, демагогия, а во-вторых, безграмотно составленная фраза. Умник… А в-третьих, насчёт возраста, я всего на три года старше нашего с тобой Президента, а он, того и гляди, на третий срок пойдёт, а к его концу будет старше, чем я сейчас! Ты что говоришь-то?
– Никакого третьего срока не будет, – уверенно объявил Кирилл. – Уж конца-то у него точно не будет. Ебанёт – вот-вот.
– Это меня сейчас ебанёт, – сказал Алексей Фомич. – Ну, объясни хоть раз по-человечески, о чём ты! И не части, Христа ради!
Кирилл погрустнел.
– Мне, Алексей Фомич, тридцать пять, а считая от зачатия, вот-вот тридцать шесть будет. Кстати, – он вдруг оживился, – почему возраст всегда считают с момента выхода из пизды? Надо с зачатия, я, как сын биологов, даже ихтиологов, точно знаю, что в икринке жизнь начинается после оплодотворения, и у человека то же самое…
– Слушай, Ихтиандрыч, – перебил зятя Алексей Фомич, – ты только в сторону не уходи. Ты, конечно, зрелый, тридцать пять это не хуй собачий, и умный, как сто китайцев, и лучше всех всё знаешь, но вязкость мысли у тебя поразительная. Не отвлекайся, а?
– Ладно, – согласился Кирилл. – Так вот, я точно знаю, что взрывной прогресс ничем, кроме как катастрофой, кончиться не может. Вы посмотрите, у каждого, от вшивого первоклассника до старухи, которая в мусоре роется, по мобильнику. Это может хорошо кончиться, как по-вашему? Я удивляюсь, вы вроде неглупый человек, – какая наглость, подумал Алексей Фомич, – образованный, историю знали, да и сейчас ещё, может быть… А не понимаете. Да любую цивилизацию возьмите! Доходит до вершины могущества – и пиздец. Кровавый. Что, не так, что ли?
– Не так, – отрезал Алексей Фомич. – Ты, Кирилл, в истории сведущ крайне поверхностно. Только лекций я тебе читать не собираюсь. Да ты же и слушать не станешь, я же, по-твоему, старый маразматик.
– Я этого не говорил, – уклонился Кирилл. – А пиздец я жопой чую, если вам так понятнее. И, между нами, в других аргументах не нуждаюсь. Хотя мог бы привести много чего.
На крыльцо вышла Марина с годовалым Егором на руках. Увидев мужа, она засияла, и Егоркино лицо тоже расплылось, словно пластилиновое. До чего же они хороши, подумал Алексей Фомич, когда улыбаются.
Кирилл бросился к жене и сыну, обнял их, плотно сжал, зарылся лицом в Маринины волосы, часто задышал. Потом отстранился немного и спросил:
– А Анютка где?
– Мультик смотрит, – ответила Марина. – А ты, Кирюш, когда приехал-то?
– Да только что, – сказал Кирилл. – Пойду Анютку понюхаю. Кстати, Марин, в Поповке почти готово всё, недели через две, самое позднее, переезжаем.
Он исчез в доме, а лицо Марины исказилось, она беззвучно заплакала и торопливо ушла к дальней скамейке.
Сердце Алексея Фомича сжалось. Зять вбил себе в голову этот скорый пиздец всему, почему-то уверился, что владеет истиной в последней инстанции, отрешился от каких бы то ни было сомнений – он, собственно, и никогда не отличался рефлексиями, – купил год назад в дальних ебенях Костромской губернии развалюху, собственноручно снёс её и с помощью бригады таджиков отстроил некое жилище. Безо всяких удобств, без электричества даже, зато с толстыми бревенчатыми стенами, русской печью и подвалом четырёхметровой глубины в бетонном фундаменте. Подвал должен был содержать стратегический запас воды и продуктов и предназначался на роль убежища при наступлении любой мыслимой катастрофы.
Работал Алексей Фомич теперь автоматически. Он закончил обработку первого столба и приступил ко второму, поглядывая время от времени на дальнюю скамейку, где о чём-то – понятно, о чём! – мрачно разговаривали Лена, державшая на коленях внука, и Марина.
Душу Алексея Фомича давила безнадёжная тяжесть.
Дома, построенного зятем, он воочию ни разу не видел. Только однажды, после сноса развалюхи, поддался уговорам Кирилла и съездил с ним на ещё пустой тогда участок. Дорога оказалась ужасающей, и одного этого было достаточно, чтобы уклоняться от следующих поездок.
А идеи зятя, которыми тот с энтузиазмом делился, привели Алексея Фомича даже не в ужас, а в… он не мог подобрать подходящего слова…
И вот теперь этот дом, оказывается, практически готов, и Кирилл на полном серьёзе собирается туда, хуй знает куда, переезжать вместе с семьёй и ждать там придуманной им катастрофы. Которую он, видите ли, жопой чует. В Кащенко его упрятать, что ли, подумал Алексей Фомич. Только как?..
Марина поднялась, взяла у матери Егорку и пошла за ворота, в сторону речки. Не утопилась бы, мелькнуло в голове у Алексея Фомича. Да нет, отогнал он дурацкую мысль, там глубины-то сантиметров тридцать…
Алексей Фомич в сердцах бросил инструмент и подошёл к неистово копавшей жене.
– Ну, что? – тихо спросил он.
Лена швырнула лопату и закричала:
– Что-что?! Ты не слышал, что ли?! Увозить их собирается!!! Боже, что за урод?!
– Подожди, Лен, не кричи, – попросил Алексей Фомич. – А Маринка что?
– А что Маринка?! Плачет Маринка! Я ей говорю – разводись к ебеней матери, а она ещё сильнее плачет! Дура!
– Мда… – протянул Алексей Фомич.
– Я не понимаю, – с нажимом сказала Лена, – хоть убей, не понимаю! Он ещё ей говорит: разводиться надумаешь – я у тебя детей отсужу! Или хоть одного отсужу, хоть одного спасу! Как же, отсудит он!!! Кто ему детей отдаст?! А Маринка ревёт и ничего больше! Курица! Хоть ты объясни ему, ты мужик в конце концов или нет?!
– Секс-гигант он, что ли? – пробормотал Алексей Фомич. – Что она в нём нашла?..
– Не знаю!!! Отвяжись!!! Мне копать надо!!!
Лена опять схватила лопату, а Алексей Фомич немного постоял и двинулся в дом.
Кирилл сидел на кухне, жрал клубнику и читал какой-то журнал, жизнерадостно смеясь.
– Пошли на улицу, потолкуем, – мрачно сказал Алексей Фомич.
– Сейчас, – ответил зять.
Алексей Фомич вытащил из холодильника бутылку пива, открыл её и пошёл на выход.
– Догоняй, – бросил он через плечо.
Они сели около верстака и Кирилл вопросительно посмотрел на тестя.
– Кирилл, – начал Алексей Фомич, – сто второй раз. И, возможно, последний. Ты что, действительно хочешь упрятать Маринку и детей в этих ебенях?
– Почему упрятать? Почему в ебенях? Там очень хорошо, там можно жить настоящей жизнью! И, главное, безопасной! И там дом не чета этому, – он махнул рукой на двухэтажный кирпичный особняк, – там я дом настоящий построил, бревенчатый, ну, короче, вы же знаете.
– А ты понимаешь, что Анюте на следующий год в школу? Ты из детей Маугли сделать хочешь?
– Да почему Маугли? – засмеялся Кирилл. – Мы их сами учить будем. Уверяю вас, гораздо лучше, чем в школе! Я – языкам и физике с биологией, физкультуре тоже, естественно, и труду, а Маринка – математике и литературе какой-нибудь.
– Весело, – сказал Алексей Фомич. – Ну, а жить вы на что будете? Или там денег не надо?
– По большому счёту – денег не надо, я так всё и задумывал, чтобы неограниченное время можно было автономно прожить. Но пока возможность есть, я ж работу не бросаю, мне для работы ничего, кроме ноутбука, не требуется. Насчёт зарядки я, кстати, всё продумал. Плюс тарелку спутниковую привёз уже. Ну, и раз в неделю примерно в Москву выезжать буду, деньги получить, заправиться, прикупить там то-сё.
– Господи, бред какой… – проговорил Алексей Фомич. – А что Марина не хочет – это ты понимаешь?
– Это она пока не хочет, – уверенно заявил Кирилл. – Она умница, я объясню – поймёт. Только вы, – жёстко добавил он, – лучше не мешайте. И Елену Владимировну удержите. Я, между прочим, и для вас место там предусмотрел, и для моих родителей. Но ни вы не хотите, ни они. Ладно, за вас я ответственности не несу. А за жену и детей – несу. Ну, а не поймёт Маринка – без неё с детьми уеду.
– Чума, – сказал Алексей Фомич. – Детей без матери оставить…
– Зато спасти, – парировал Кирилл.
– Тебя, кстати, не удивляет, – спросил Алексей Фомич, – что никто, буквально никто, твоей этой безумной идеи не разделяет? Ни Марина, ни мы, ни даже твои родители…
– А чего удивляться-то? – пожал плечами Кирилл. – Женщины, они женщины и есть, а отец мой пьёт ещё почище вас. Ну, про вас я уже говорил. И вообще мне насрать, кто что думает. Хотя приглашение остаётся в силе. В любой момент – уэлкам.
Алексей Фомич допил пиво и закурил. Страшно хотелось водки…
– Кстати, – сказал Кирилл, – я тут упоминал про другие аргументы, помните? Вот я вам расскажу, может, проникнетесь. Вы знаете, в каком состоянии находятся энергосети в Москве? Где нужно на десять мегаватт подстанцию и кабели там или не знаю что, дают взятку и делают на один! А подвязывают все десять! Это скоро накроется всё! А представьте себе полный блэк-аут: ни света, ни тепла, ни воды, ни жратвы, ни бензина, ни связи, на улицах хаос, пожары, мародёры…
– Кирилл, – устало сказал Алексей Фомич, – это ты всё от меня же и слышал…
– Ну, вот, – подхватил Кирилл, – что и требовалось доказать! Вы факты какие-то видите, смотрите на них, – он выпучил глаза и скосил их к носу, иллюстрируя, как тесть смотрит на факты, – а обобщить уже не можете. Так что вопрос решённый. К тому же помимо блэк-аута возможна ядерная война, или мега-Чернобыль какой-нибудь, или пандемия новая, неизвестная, короче, много чего. В общем, мы – едем. А вы, ещё раз прошу, не мешайте. А то это плохо кончится. Вот чёрт! – воскликнул он вдруг, ковырнув между пальцами ног и поднеся выловленное к носу. – Вонючая грязь какая, даже тут! А в Поповке, между прочим, – вообще без запаха!
– Ты больной, – сказал Алексей Фомич. – Тебя лечить надо.
Зять что-то крикнул в ответ, но Алексей Фомич уже не слушал. Он встал и пошёл в дом. На кухне вытащил из холодильника бутылку водки, налил себе полный стакан, выпил и, не закусив, отправился в свою комнату. Плотно закрыл дверь, лёг на диван, повернулся к стене и закрыл глаза.
К обеду он не вышел – спал, будить не стали.
Проснулся уже ближе к вечеру. Вышел на кухню. Марина сидела с заплаканным лицом.
– Где все? – спросил Алексей Фомич.
– Дети во дворе играют, – больным голосом ответила дочь. – Мать копает. А Кирюша уехал.
Она закрыла лицо руками. Что ей сказать, Алексей Фомич не знал.
– Чаю хочешь? – неуверенно спросил он.
– Света нет, пап, – сказала Марина. – И во всём посёлке нет. И воды нет, насос-то не работает. Так что уезжать надо.
– А звонили кому-нибудь? – спросил Алексей Фомич.
– А связи тоже нет почему-то, – ответила Марина.