Йхтиандыр : Антипидор

Второй день дул северо-восточный ветер, неся над головой грязные облака и гари. Ослепительно яркое солнце проглядывало через хмарь, освещая коричнево-желтоватым светом развороченный старый парк, руины близлежащих построек. Черные, обугленные ветви деревьев раскачивались над головами. В пожухлой траве валялась скорченная мертвая ворона. Прогоревшие кочки пружинили тяжелый шаг двух фигур, одетых в серебристые костюмы. Тонированные забрала полностью скрывали их лица, делая их облик зловещим и пугающе непредсказуемым.

Вдруг одна из фигур замерла, сделав знак рукой второй фигуре остановиться. Прислушавшись, он вынул прибор. Дозиметрическая разведка. Уровень уже уменьшился, но долго находиться на открытом участке было нельзя. Спрятав дозиметр, фигура показала второй на старый полуобвалившийся капонир, серой глыбой прорисовывавшийся возле высохшего под действием высоких температур озерца. Пошли, пригибаясь и осторожно осматриваясь вокруг. Надо поторапливаться, чтобы не перебрать дозу.

Вот и вход в капонир. Ржавая дверь, выкованная еще в прошлом веке, казалось, прикипела, но после недолгих усилий поддалась и пропустила гостей этого мрачного убежища. Узкий луч фонарика ежесекундно выхватывал грязные прокопченные стены, бойницы с обглоданными кусками бетона, трещины в сводчатом потолке, огромное количество полуистлевшего тряпья и экскрементов, бесчисленные изображения пенисов с подписями. Внезапно где-то в углу раздался шорох. Нечто большое и безобразное зашевелилось в углу. Сноп света уперся в угол, фигуры осторожно подошли и всмотрелись. На полу, прикрытый куском гофрированного железа лежал человек. Обезображенное ожогами лицо и руки, сгустки металла на мочках ушей делали его облик ужасным. Он тяжело дышал, тщетно организм пытался осилить неизлечимое действие проникающей радиации. Фигуры склонились над ним, взяли за руки и за ноги и потащили из капонира в сторону выхода из грозного вымершего парка.

В метрах трехстах был опорный пункт. На входе громоздился штабель из начавших разлагаться трупов. Новенького внесли вовнутрь помещения и раздели, окатили из шлангов и начали детальный досмотр. Бесчисленные татуировки и следы проколов кожи, полуистлевший билет в модный бар, обритый лобок и громадный размер заднего прохода не оставляли никаких сомнений. Одна из фигур вписала диагноз, вторая достала банку с дихлофосом, узким ножом раздвинула зубы обожженого и выпустила туда приторную струю. Затем они подняли тело на руки и потащили на улицу. Еще один готов.

К вечеру штабель, разбухший до гигантских размеров, был сожжен. Пламя лизало трупы, переложенные пластинками Чайковского, томиками Гоголя, портретами Виктюка и афишами Бори Моисеева. Погребальный костер в полной тишине разносил по окрестностям сладковатый запах человеческого жаркого, горелого винила, пепел столбом поднимался вверх к одинокой звезде. Несколько фигур в одинаковых серебристых костюмах неслышно скользили возле костра, периодчески подбрасывая новые и новые порции штампованных единообразных порождений масс-культуры и педерастического мировосприятия. Заканчивались третьи сутки операции "Антипидор".