new_name : Артуро Бандини

Он шел по заснеженной улице, тихо плача, разговаривая с воротничком своей тужурки.
- Он умер. Он умер. Он умер, - причитал человек, - он умер, а я остался. Один – со своими мечтами.
На сердце у идущего скребли кошки, мысли копошились, как мухи в дерьме вокруг одной и той же мысли и негде было ему скрыться от своей печали. К Кате тащится не было смысла, дома его никто не ждал, а друзей он так и не завел.
Проходя в темноте мимо темного дворика – там, за аркой, он увидел освещенную площадку. На ней были люди. Ему были нужны люди. Он заспешил к ним.
Ограда где-то до пупка Бандини защищала его от ударов шайб, то и дело заставлявших с грохотом трепетать металлическую сеть, сквозь которую смотрел Бандини на игру хоккеистов.
- Эй, вы, неотесанные бездари! – крикнул он игрокам дворовой команды.
Кажется ему удалось привлечь внимание их главаря – высокого парня, с красным носом. «Нос» прозвал его про себя Бандини. Этот нос выделялся из общего строя – из структуры этого персонажа то ли он был нелепо большой, то ли нелепо красный. И вся его фигура казалось благодаря этому нелепой.
- Кто тут хочет преподать нам мастер-класс? – громко, с чувством и расстановкой продекламировал он. Остальные подобострасно рассмеялись.
Из разных точек площадки до меня донеслись нелестные «Чудик» и «Чайник», что вызвало очередной порыв смеха у всех, в том числе и у Носа.
- Я хочу! Я великий и могучий Артуро Бандини! – он почувствовал, как фигура его увеличивается, сам он растет ввысь со стремительной скоростью и скоро тень отбрасываемая его могуществом заполняет площадку, погружая во тьму испуганные глаза храбрых доселе ребят. Бандини утопает осознании собственного величия и неожиданно давшей о себе знать любви к самому себе. Ему нечего было терять.
- Придурок, утри сопли! А то с развешанными нюнями холодно на морозе! – снова смех.
Бандини в миг превратился в незначительного, маленького человека – в червяка, которого Нос, если бы захотел, втоптал бы в землю своей ступней или разрезал бы на части лезвием одного из пары своих коньков. Под смешок друзей, разумеется.
- Если вы говорите о соплях, стекающих из моего носа, мистер, то считаю своим долгом уведомить вас в том, что они являются неотъемлемой частью моего душевного состояния, и, я надеюсь, вы не будете отрицать, что внешняя оболочка должна соответствовать внутреннему состоянию, не так ли?
Взрыв хохота заполнил ночь. Казалось даже фонари освещавшие площадку зашатались смеясь под порывы смеющегося ветра. Некоторые схватились за животы, согнулись почти в 90 градусов и продолжили развлекаться в таком состоянии.
Артуро взял комок свежего снега и вытер им лицо. Кожа сжалась от холода снежка, затем снова расправилась уже от тепла внутренней энергии.
- Я надеюсь вы понимаете, что мой интеллектуальный уровень в десятки, а то и в сотни раз выше вашего, господа и мне в принципе не о чем с вами говорить?! Я оказал вам большую честь, разговорившись с вами. Имейте это ввиду. Я писатель. Я нахожусь сейчас в первом этапе работы над своей книгой… - с каждым новым красивым словом, с каждым новым удачно сложенным пассажем голос Артуро повышался, сам он, казалось тонул в бездне своего интеллекта и гениальности, - … сам я называю его «подготовительный этап». И вы, должен я вам сообщить, являетесь всего лишь материалом для моих измышлений. Темой моей монографии послужит «Низкий интеллектуальный уровень молодежи и пути выхода из кризиса», знаете ли. Я уверен, когда работа будет закончена, сам господин президент оценит ее и удостоит меня какой-нибудь высокой награды. И я расплачусь от восторга… Перед благородством президента, который умеет ценить гениев своей страны, перед орденом, который он прицепит к моему новому костюму, от восторга к жизни… Но, прошу меня простить, я не пощадил ваш хрупкий мозг и зашел слишком далеко в своих измышлениях, признаю. А настоящий интеллектуал, вроде меня – гениального Артуро Бандини, должен делать исключения для своих слушателей и щадить их…
Вдохновенную речь Артуро прервал выпад глупца. Нос продекламировал:
- Ребята, не обращайте внимания! Перед нами идиот! – и он покрутив пальцев у виска, - иди отсюда придурок!
Переглянувшись игроки сборной команды двора по хоккею вновь прыснула.
- Смейтесь, смейтесь, вы ведь даже не понимаете всю плачевность вашего положения. Вы – вошь, вы – ничто, жалкие людишки. Зачем вы играете в хоккей? Ваши одежды неряшливы и некрасивы, ваше развитие остановилось. Зачем вам это? Идите, снимите ваши балахоны, вонючие коньки, в которых катались в ссылке ваши деды, возьмите Канта, Шпенглера, подумайте об устройстве общества, о месте человека в этом самом обществе, прикоснитесь к великим мира сего! Нет Канта и Шпенглера?! Возьмите с пыльной полки Стрейчи, почитайте биографии, а нет Стрейчи – возьмите Шопенгауэра! Как пишет человек! Как пишет! – Артуро поднял руки к небу и прокричал, что было мочи, - О, Боже! О, небо! Даруй этим ограниченным людям свободу от самих себя! Даруй им волю к познанию! Ведь пропадут! Ведь в невежестве своем утонут!
Артуро упал на снег, теперь он плакал не скрывая, навзрыд. Его тяжелое дыхание, эмоциональные всхлипы, слезы… Великий писатель то рыл снег лицом, то вставал на четвереньки, быком с разгона пытаясь одолеть изгородь, но поверженный падал, хватаясь за голову и свернувшись от боли. «Я вам всем покажу! Я, Артуро Бандини! Вы узнаете меня! Вы поймете, как вы были неправы, что не слушались меня!», - пригрозил он миру и успокоившись поднялся.
Отряхнувшись он еще раз оглядел собравшихся, вытянулся в струнку, отдав им честь выступил с заключительной речью:
- Дамы и господа, сеньеры и сеньериты, ледис энд джентельмен, мы сегодня собрались здесь, чтобы почтить память моей великой мечты. Память мечты великого писателя в первую очередь, а во вторую осознать все его, то есть мое величие и преклонить свои колени перед ним и поцеловать ему, то есть мне, ноги в знак смирения. Я готов простить вас всех за несерьезное ко мне отношение, но это последний шанс. Я предупреждаю!
И пригрозив всем пальцем, Артуро заключил:
- Я вынужден откланяться, господа, дела меня ждут. Серьезные дела – мирового масштаба, вселенского и скоро вы будете плакать в свои вонючие подушки от счастья, что я с вами говорил, смотрел в ваши противные лица – все как одно. Я еще вернусь!
С этими словами Артуро развернулся и побрел – через темную арку дома к великим свершениям.

2007