Дурак с бубенцами : Про Ванюху-молодца, героя и бойца

Сетевым бойцам всех времён и народов посвящается.

В одной деревне жил да был Ванька-герой. Не в том смысле герой, что на войне воевал или ещё что такое – не было в то время войн, а в том, что ежели где кулаками махали – он уже тут как тут. Соседи, правда, его дураком считали, да ведь то – соседи.
Они всегда к чужим подвигам завистливы. Особенно когда сами по сопатке огребают.

Поэтому Ванюха особо не морочился, и считал себя первым парнем на селе. А так как вырос он действительно здоровым как бык, то желающих сказать ему, что он не прав, было мало. А те, что находились, да пытались Ванятку уму-разуму учить, быстро с этим делом завязывали, потому, как с выбитыми зубами больно-то не поучишь.

Так и жил Ванюха. И всё бы хорошо – да вот беда - скоро драться стало не с кем. Перестали с ним деревенские связываться, ибо себе дороже.
Вот и было у него одно только развлечение - на танцы в соседнее село с оглоблей ходить. Дак там Ванятку-то опять же все знали. Он как придёт – а народ потихоньку да полегоньку от него и расходится. И правильно. С ним ведь не поговорить толком, ни даже водки выпить. Потому как – он трезвый-то дурак-дураком, а пьяный - и вовсе псих ненормальный.

По этой причине девки Ваньку не любили, хоть и не был он уродом. И даже – наоборот – ходил в красной рубахе, яловых сапогах, и душился деколоном по рупь двадцать пять, который в местном магазине продавали. Но девки тем не менее его опасались.

Ведь он как кулаками махать начнёт – не разбирает где свои, где наши. Всем наваляет. Будь ты хоть мужик, хоть баба, хоть старуха, хоть корова.
Пока вокруг есть хоть какое-нить шевеление, не остановится Ванятко. Всех упиздит до потери памяти, а только потом почешет репу свою буйную, да призадумается – нахера он всё это сделал?
Вот на безбабье-то и стала его глодать тоска по поступкам геройским, да о славе долгой. Девки-то ведь - оне героев любят.

От мыслей таких, стал Ванька ходить по селу, да всех прохожих лупить, чтобы поняли кто тут хозяин.
Стал от него народ сельский по домам прятаться, да задами хаживать. Как увидел это Ванька – так сразу и понял, что вот оно – геройство. Таперича он тут король. И стал он себя называть “король деревни”. А люди добрые ему кивают, ухмыляются, да фиги вслед показывают.

А Ваньке этого мало. Деревня – это, конечно, хорошо, но сколько там народу-то в той деревне? Пошёл он по соседним сёлам хулиганить. Ну – соседи его тоже хорошо знали. Ходит дурак по селам, орёт, что он король– да и хуй с ним. Пускай хоть господом богом себя считает. На то и дурак.

А Ванька пуще прежнего загордился. Как же это – теперь вся округа его боится.
Подумывал он даже в город податься, да решил, что это дюже далеко, да и мелковато какой-то там город завоёвывать. Если уж геройствовать – так с размахом.
И решил Ванька сразу всю землю завоевать.

Слыхал он от умных людей – когда они ещё с ним разговаривали, - что по другу сторону земли есть страна Омерика. И живут там омереканцы. Дюже крутыми пацанами считаются. Пол-мира гнобят, а втора половина им дань платит.

И решил Ванюха до Омерики этой докопаться, да песдоф там всем понавешивать. А хуле - чай, известно, что одна деревня от другой не больно-то отличается. А что же такое та Омерика – если не большая деревня? Достал он лопату и как давай дыру до Омерики копать!

День копал Ванька, два, а Омерика всё никак не показывается. Только огород весь землёй завалил. Соседи смотрят, смеются тихонько над ним. А Ванька яму уже приличную вырыл. Кажись, уж должон был до чего-то докопаться. Ан нет. Тока червяки, да глина. А на пятый день вода попёрла. Вылез Ванька из ямы, от земли отряхнулся, и понял, что докопался до хлябей земных, на которых, ему сказывали, блин земной и держится. Так что нету с той стороны никакой Омерики. А раз нету её – то, получается, что и воевать там не с кем.

Ну – а коли так – значит, может себя Ванюха смело считать хозяином земли.
Так он теперь и стал себя называть. Я – говорит – земли хозяин. А люди-то добрые посмеиваются про себя тихонько, да дули ему вослед крутят.
Тут уж совсем загордился Ванятко. В деревнях, да в сёлах героем стал, землю покорил – шутка ли дело!

Тут как раз гроза началась. Гром гремит, молния сверкает, ветер свищет. Ванька во двор выбежал, дрын ухватил, да как давай по небу молотить. Уж он и так и эдак бегал, и ветер в мешок ловил, и колом размахивал, и булыжниками в небо кидался. Долго ли, коротко ли - стихла гроза.

Ходит Ванюха – грудь петухом. Теперь он и небо победил, и землю. Всем героям герой. Нарезал себе орденов из моркови, да медалей из картошки, ходит гоголем по деревне, красуется. Смотрите на меня – люди добрые. Вот он я – храбрец-молодец. Теперь буду я прозываться властелином мира, потому как нету мне больше равных. А люди добрые в кулаки хихикают, да фиги в карманах прячут.

И решил Ванька свою победу отпраздновать. Нажрался самогону, да завалился пьяный спать в соседский амбар. Там его крысы-то и сожрали. Вместе с морковными орденами и картофельными медалями. Только подмётки недоеденными остались.

Тут и сказке конец.

Вы спросите меня – в чём мораль? А нету здесь никакой морали. И Ваньки того нету, и деревни нету, и Омерики нету, и афтора - тоже нету.
А вот крысы - есть. Думаю, их любой видел. Они хоть и маленькие, но на зуб к ним лучше не попадаться. Не посмотрят, что картофельный герой.
Набросятся, сожрут – и даже сапог не оставят.