Щипцовый : Как меня в психушку посадили.

В психушке мне тоже посидеть довелось, твою мать. Хуй его знает, как там оказался – ни сном, ни духом представить не мог такой возможности. «Любящие» родители помогли.
А дело было так: заебло меня всё и перестал я работать, денег нет, и пойти никуда неохота, стал дома сидеть. Родственники насторожились, а сестра – проститутка предложила обратиться за помощью к знакомому психиатру, мужчине лет сорока.
Она, блядюга, в Японии проживала – замуж за косорылого вышла, хули ей наши проблемы, вот и «посодействовала» с благими намерениями.

Пришёл этот пиздюк диагноз мне ставить, я в комнате запёрся и на хуй его послал. Ушёл эскулап, а у меня прострация – оскорблён страшно таким подходом. К родителям с предъявой: зачем такие подлости делаете, дайте 500 рублей, уеду от вас на Север, в лесхоз устроюсь. Денег не дали, разругались только, в гневе я люстру разъебошил и зеркало в «стенке» разбил.

Утихло всё, в комнате сижу, а через час звонок в дверь…. Ёбаный в рот, мать скорую психиатрическую помощь вызвала!
Начали в дверь стучаться, опять на хуй посылаю. Не отстают, милицию вызвали и переговоры начались. Продолжаю и ментов крыть, те только смеются, а отец фомку тащит – навалились трое и дверь выломали. Скрутили и в «Газель», пока везли инфаркт случился, это уж после выяснилось.

Вот так и оказался в 13 психиатрической больнице, что в Люблино. На обоссаных простынях да сырых матрасах со вшами месяц пролежал, вёл себя тихо, глотал таблетки, но выискивал возможности на улицу вырваться. Зимой в халате и шлёпанцах не убежишь, хотел ребёнка, какого нибудь, прибить, чтобы в милицию попасть. Невмочь было среди бомжей и уродов находиться, каждую минуту пребывания в психушке и по сей день помню, несмотря на таблетки. Убежать не удалось, отделение на ключик везде запиралось.

Про «весёлую» жизнь в таких заведениях небывавшие там рассказывают, гнусное там всё. Много наркоманов, с виду обычные люди, только по ночам прямо в палатах ссут и срут после приёма «колёс». Много и настоящих шизофреников, а ещё больше бомжей – в такую больницу я попал. Везде вши и грибок, мылись все раз в две недели в одной ванне, с изуродованными ногтями оттуда возвратился. Одиннадцать лет прошло, а на большом пальце ноготь всё ещё кривой. Жопу не подмыть, залупу не помыть, от грязи этой от самого себя тошнило. Домой когда вернулся, неделю в ванной сидел, отмывался. Наслышан я о хороших условиях в клинике неврозов, но там не для простого народа, основная часть психушек в России именно такая.

Лечения как такового не было, только таблетки утром и вечером из пластиковых мерных стаканчиков у стола дежурной медсестры, да пара бесед с лечащей врачихой. Мать с отцом через день навещали, ни о чём с ними не говорил, еду съедал на месте и до свидания, в палату ничего брать не разрешалось. Отпустили через месяц, дома настоящие припадки начались: из-за отсутствия таблеток, к которым привык, резко повысилось давление, «скорую» для укола каждый день вызывали.

Как отошёл немного, повела меня мать в психо-невралгический диспансер, к тому доктору, что сестра посоветовала. Поговорили с ним, и оказался я совершенно нормальным, напрасно в психушке отсидел. Мать про это спустя четыре года рассказала, когда я её после кратковременного устройства на работу отпиздил, за то, что денег с получки потребовала.

Короче, угандошили меня мои родители, на всю оставшуюся жизнь изуродовали. И сами без денег остались, развела их врачиха на круглую сумму, а хули толку. Сестра после таких событий перестала с ними общаться, сидит в Токио, денег не шлёт. Пришлось маме с папой на старости лет торговлей заняться. Отец привозил с оптового рынка фрукты-овощи, а мать торговала возле дома. Потом жизнь понемногу наладилась, но работать я так и не стал, живу иждевенцем.