Скит : Война

Ваня взобрался на большую, ветвистую шелковицу и озирался по сторонам. Это дерево служило не один год пацанам надежным укрытием от жары, дождя, да еще и щедро плодоносило, чем не могло не радовать вечно чумазых, деревенских проглотов…этим летом оно плодоносило в последний раз.

-Ну че там, че там?- от Ваньки требовали ответа.

-Бачу тильки мотоциклы едуть, багато дюже …пыль… ничого бильше не бачу.

Немцы шли на Киев стремительно, 7 июля началась операция, а к началу августа фрицы почти вошли в город. Оккупант торопился, почти не задерживаясь в близлежащих селах…

В деревню с ревом влетели мотоциклы, за ними подтянулись и бронетранспортеры с грузовиками. Холеная солдатня, ощетинившись дулами автоматов, выстроилась в центре села напротив сельсовета. Ваня наблюдал за всем происходящим с макушки дерева. Черт! Офицерская машина остановилась у их дома. Сердце забилось с утроенной силой. Ну конечно, куда же еще …дед раньше был старостой в колхозе, отец сейчас председательствовал…ну суки кто - то сдал уже, фрицы десять минут как прибыли, а кто-то уже настучал…Гады! Гады! Гады! Ваня видел, как били деда, сцуки, ну откуда же он знает, где отец…

-Я знаю, я знаю! Но вам не скажу подлюки, вот он придет из лесу с хлопцами ,мы вам дадим люлей злодюги! – Ваня, захлебываясь соплями, набросился на фрица, который держал деда за шиворот.

-Бугыгыгага! – солдатня разразилась диким хохотом, получив пинка, пацан упал лицом в коровью лепешку.

-Че ты мелешь, пиздюк! - рыжий Жорик упершись плечом в забор, грыз яблоко…на предплечье красовалась повязка полицая. 19-летняя поскуда живо сориентировалась в политической обстановке, воевать он не хотел, как и не хотел работать, за что частенько получал по голове от председателя… - вот ща та вы мне за все заплатите - злорадствовал он.

-Та ничого, ничого, - спохватился дед Кондрат и прижал мальчишку к себе, - ты шо таке балакаешь Ванятко…то вин дуркуе пан офицер.

Ситуацию спасла мать. Она быстро накрывала на стол, прямо во дворе…Вареная картошка, поджаренное сало, сырые яйца, соленые огурчики, свежая зелень прямо с огорода и бутыль самогона из погреба отвлекли внимание оккупантов, все, потирая руки, потянулись к столу…Жорик тоже попытался подсесть, но, получив по ебалу от ефрейтора, живо ретировался со двора…

На следующий день всю молодежь и детей, кто не успел спрятаться в лесу, собрали в зернохранилище и погнали в районный центр, Ваня попался, да и как ему не попасться – рыжий, обзаведшийся к тому времени винтовкой, с самого утра приперся выделываться неожиданно обретенной властью перед стариком и матерью. Дети строили дороги, почти не ели, умирали прямо в загонах… Родителям все же время от времени удавалось пробраться к колючей проволоке, и передать снедь. К Ване мать приходила через день, 70км в оба конца, и она же спасла его. Мудрая женщина нашла таки лазейку, через прогнивший туалет, бежали только ночью, потихонечку, а потом еще долго прятались дома на чердаке. В щели Ваня ежедневно наблюдал, как солдаты таскали кур.

Суки приспособили для поимки кур удочку, на конце лески у которой привязывалась вместо крючка массивная гайка. Хуяк и леска закручивается вокруг куриной лапы. В случае успеха во дворе раздавался гогот, и курица исчезала со двора.

Потом немцы пошли дальше, оставив в деревне только полицаев и голод, все чаще стали говорить о партизанах, все реже можно было увидеть Жорика на улице, особенно вечером.

- Ванька, Ванька! Там на площе твого батьку выдуть…полицаи спиймалы, машин багато приихало с центру..- протараторила соседская Нюрка.

Ванька стремглав помчался к сельсовету. ОТЕЦ! ОТЕЦ! Больше ни о чем он не мог думать. Полицаи подводили отца к импровизированной виселице – петля свисала с ветки шелковицы. У обочины, облокотившись на автомобиль, стоял каратель в черном, безупречном обмундировании.

-Батько! – Иван бросился к отцу, но чья то сильная рука схватила его и уволокла прочь.

Тянулись дни, мать стойко переносила все тяготы, ей нельзя было впадать в отчаяние - помимо Вани, подрастал карапуз Колька и грудная Аленка. Дед Кондрат смастырил две рогатки и с Иваном лупил воробьев в хлеву. Воробьиное мясо тогда казалось лучшим деликатесом. Аленка все равно умерла от голода и болезней.

В феврале 43-го пришел Ковпак с партизанами. Его рейды по Житомирской и Киевской областям наводили ужас не только на полицаев, но и на регулярные части Вермахта. Жора с прихлебателями исчез из поля зрения, народ вновь обживался, заводил домашний скот, а в ноябре побежал и фриц…

Немецкий транспорт проезжал по селу не останавливаясь, Ваня с хлопцами извертывался и лупил по каскам мотоциклистов из рогатки, те даже и не думали останавливаться.

Но как-то вечером у ворот заскрипела повозка…

- Ваня пийды подывысь, який чорт у це время не спыть.- Пробасил дед Кондрат.

Вернулся Ваня под дулом винтовки.

-Накривай стол, яйки, курка, - объявил пожилой немец.

-Да деж я тебе возьму, падлюка ты такая курку…вы ж ироды…- запричитала, было, мать, но дед тяжелым взглядом остановил ее.

-Гитлер Капут! Капут, капут,- радостно горлопанил фриц, захмелевший от четвертой стопки, после чего долго объяснял, что война то самим немцам и не нужна была вовсе, что это все фашисты виноваты. Однако, перед отъездом, пьяная скатина полезла приставать к матери. Дед еле вытолкал его, всучив недопитую бутыль.

-Надо дорога – бормотал немец, но направился в хлев, откуда вскоре завизжал поросенок, недавно оставленный партизанами.

-Ах! блядюга – побагровел дед Кондрат, схватил кувалду и направился к хлеву, за ним побежал Ваня.- А ну Ванятко, держи його. Старая пьянь после первого удара, вытаращила глаза, второй удар размозжил череп вместе с каской – ну выйды, выйды Иван – иды до матеры, успокой - уже все.

Вернулся дед через час и позвал Ваньку рыть яму. Рыли не могилу, как думал Ваня, а тайничок для немецкой снайперской винтовки с прекрасной оптикой, мятой каски и колбы от противогаза…форма уже догорала во дворе. Куда дед дел тело Иван поймет лишь спустя многие годы. А сейчас главное молчать и не кормить поросенка, дед четко объяснил, что кормить будет сам….

Эх, вот моя деревня, вот мой….Тема улыбнулся и подставил лицо солнечным лучам. “Хорошо вот так просто сидеть на солнышке и греться, жаль дедушка, ты этого не увидишь больше никогда”. Взгляд еще раз упал на надгробный памятник, с фотографии на него строго смотрел полковник Советской Армии Зинчук Иван Васильевич.”Да, да я все помню, все что нужно зарыто в саду, Жерика я уже нашел, гнида до сих пор прячется в землянке, подумать только, прошло 60 лет с лихом, а он все расправы боится, и не сдох же еще, правильно что боится, пра…”

-Е мае, сколько лет, сколько зим, Тимур Привет! - его мысли прервал молодой паренек в милицейской форме…

-Леха? Эт ты? Ну е мае, да ты мент никак! – Тема узнал паренька, все детство они вместе гоняли по деревне..

-Ну, здарова, как там Москва? К деду на могилу, эх знаю, знаю, но что поделать то – возраст. – Леха по-дружески потрепал Тему по плечу.

Друзья посидели, выпили, вспомнили детство, первых девчонок, вспомнили предков. Поорав песни решили искупаться.

-Слышь, Лех, а ниче не слышно о полицаях бывших, а? – Тема решил пощупать почву – Говорят Жерика видели пару раз после войны. А, это, золото то с иконами нашли?

-Да, ну. – Отмахнулся Алексей – Да кому эти старики нужны, уж времени то, сколько прошло, да и золото, с иконами, небось, в 41-м по домам растащили, у меня даже в архивах этих дел уже нет, так что забудь.

- Нужны, нужны… - пробормотал Тимур и спохватившись переменил тему – а ты значит типа участковый теперь, да?

-Почему же, типа? Я и есть участковый, самая, что нинаесть власть! Айда купаться!

Искупавшись, дернув еще по одной приятели разошлись. Леха звал в клуб, обещал телок подогнать, но Тима решительно отказался, сославшись на усталость с дороги.

- Ну, ты че 1000 верст, от Москвы отрулил, тютелька в тютельку 1000 км. до деревни. Не я спать, а то с усталости знаешь как перед телками обосраться можно, эт тебе не 16 лет, весь четвертак уже, давай завтра.

Тимур и не собирался спать. Уже старенькая тойота “4ранер” осветила часть полуразрушенного сарая, свет пантовава галогена на крыше захлебнулся в бескрайней деревенской ночи, сад и огород почти не освещался. Чертыхнувшись, Тема полез в багажник за туристическим фонарем, “c радивом билят”, он отказывался понимать, зачем в фонаре ему нужно китайское радио. “Так, здесь примерно был забор, идем вдоль него метров десять, ага, справа Вишня, ну вишни нет , есть каряга сухая, от вишни еще метр примерно вперед, здесь”...Закопали не глубоко, лопата через пять минут заскрежетала по металлу.

Прогнившая каска, коробка от противогаза тоже сгнила, а вот и сверточек….Ай да Прапрадед у меня был, епт, прекрасный “Маузер98” с финской оптикой "Ajack" - все в масле, все функционирует - дослав патрон в патронник, затвор послушно щелкнул. С винтовкой наперевес Тема огородами побрел к полуразрушенному дому. “Вот и земляночка, грамотно вырыто, вот зараза”. Натужно скрипнув, люк, ведущий в землянку, поддался. В нос ударила жуткая вонь – смесь гнили, дерьма и перегара. Осветив помещение, Тема увидел в углу скрюченного старика.

-Ну, здравствуй Георгий!

- Ыыыыыыыыыииииыыы! - старик пустил слюну и грудью бросился на ящики сваленные у стены.

-Твою мать, ты даже не поседел, вот скотина рыжая…А че так воняет то? Ты гниешь штоль, хех. А ну-ка че ты там прячешь? – Тема пинком отбросил старика в угол, поставил фонарь на пол и подковырнул один из ящиков. - Епт, я так и думал,- в ящике аккуратно сложенные и обернутые ветошью лежали иконы.

-Ну да я ни за этим пришел!- Тема вскинул винтовку и направил ее в лоб старику.

-Гыггггггааааахахаха! Уахахаха!- Жора, роняя слюну, продолжал толи ржать, толи рыдать.

-Тьфу ты, бля! – Тема сплюнул и опустил винтовку – убить тебя - значит избавить, домучивайся гнида так.

Выбравшись из землянки и закупорив люк дубовой бочкой Тимур, прихватив только фонарь, побежал вниз по улице, к дому двоюродного брата.

-Саня, здорова братан!

-Какого хуя, ночь на дворе…Тимур ты, ты, когда приехал, ты че сразу не зашел.…Ээх, братуха! – братья обнялись, малек померялись силами – поборолись.

- Здоров стал, боров! Ну, как там, в Москве то, как старики твои, когда млин свадьба то?!

- Саш, потом все, погоди, дело есть. Ты про старика в землянке знаешь?

- Да знаю, пол деревни знает. Леша, участковый наш, пожрать ему приносит, даже пару раз водку ему покупал, прикинь, да – мы самогоном давимся, а этот псих водочкой разговляется.

- Так.…Значит, ты давай одевайся, а я заеду к тебе минут через двадцать, потом все объясню.

Тема побежал назад к землянке. Бочка была перевернута, люк распахнут, рядом валялась винтовка. Прихватив “Маузер” Тимур осветил утробу землянки – старик лежал на спине и стеклянными глазами таращился на потолок свой прижизненной могилы, во лбу зияло пулевое ранение…

-Так , руки держи так, что бы я видел, руки сука!

- Мда, Леха, значит вот так вот? – Тимур медленно поворачивался лицом к милиционеру – скажи мне, а старика, зачем ты убил?! Да ты ж в жопу пьяный.

-Кто, Я? Я убил, ну уж нет дружочек, ну-ка посмотри, что у тебя в правой ручке, правильно - немецкий карабин времен Второй Мировой “Маузер89” если я не ошибаюсь, да еще и с оптическим прицелом. Гыгы, это шоб с двух шагов не промазать, да? Ты позарился на народное добро. Это золото и иконы принадлежат государству, а значит мое это все, ты понял меня, ПОНЯЛ?!! – К этому времени Тимур полностью развернулся лицом к менту и смотрел в дуло табельного “Макарова”.

-Понял, я тебя, гнида, понял, и что ты намерен дальше делать?

Пинок в живот свалил Тимура с ног, потом град ударов пришелся по голове…

-Ты, что думаешь самый умный, да, блядь? Москва блять, ненавижу вас, и так там жируете, так еще и Наше народное прибрать хотел! Ты при попытке к бегству сдохнешь, с винтовкой из которой убит старик. Вот что я намерен сделать …- озверевший мент продолжал пинать, не замечая ничего кроме ненавистного куска мяса. Не заметил он и как лязгнул затвор, Тимур все еще прижимал к себе винтовку.

Хлоп. Правая Лешина рука дернулась назад и безвольно повисла. “Макаров” плюхнулся под ноги. Пуля прошла, сквозь правое плечо, Мент медленно опускался на колени.

-Встать сука! – Прохрипел поднявшийся Тима.

-Ти.Тимуш…ну ты чего, чего это, я же пошутил, ну давай положи винтовку, положи ее, а это, -покосился на землянку - мы поделим, там много, это ж богатство то какое.

- Это война Леха и война не окончена еще,.- ночь прорезал еще один выстрел, в этот раз последний.

На следующее утро поп обнаружил на крыльце иконы и церковную утварь, пропавшие в начале войны и посему поводу читал воскресную молитву во славу господа весьма рьяно и самозабвенно. Саня кормил свиней и своим домашним четко объяснил, что кормить будет сам – чем он их кормил неизвестно, но результаты были потрясающие. Тимур же гнал свою тойоту к Российской границе, время от времени ощупывая внутренний карман кожаной куртки в которой лежала финский оптический прицел…