Психапатриев : Трезвость-три

Продолжение. Начало тута
и здеся

***

Из котлована я выкарабкался глубокой ночью. «Алкочокс», жестко отреагировавший на польский алкоголь, каждые тридцать минут выворачивал меня наизнанку, а затем вворачивал обратно. Часов через пять ползанья по спиртовой яме я потерял счет четности выворачивания, и не могу уже точно определить, где у меня наружность, а где изнанка. Лица своего я не видел, но по состоянию его понял, что оно, от прилившей крови навсегда обрело свекольно бордовый или даже возможно синий цвет. Навечно, блядь!
В конце концов, нос заложило настолько, что я вовсе перестал дышать. К счастью, это и спасло меня. Интенсивность впитывания паров алкоголя уменьшилась, и я, увязая пальцами в сухой земле, выкарабкался наружу. Еще час я полз куда-то в сторону от котлована. А потом заснул крепким сном.

***

Сон «алкочоксовый» номер Д

- Дедушка. Ты же умер? Ты же должен давно сгнить. С девяносто первого года прошло ж хуй знает сколько времени.
- А я ить, Слава, и вправду, маненько подгнил. Вот – тут. И тут. А тута – плесень. И воняю, что даже мыться бесполезно.
- А бабушку там видел?
- Какая, внучок, на хуй, бабушка? В последние лет сорок в рай попадают только мужики. И староверы. Баб там почти нет. Сплошная пидерастия, простигосподи.
- А на хуй, тогда, такой рай, дедушка?
- А ты у Бога спроси. Ево регулярно на всякие приколюхи с «алкочокса» развозит. Раньше, одно время, в раю вообще хорьки одни жили. Лет двести. А наши то, на земле на говно исходили – молились и свечки ставили. Срамота, бля.
- Так, что дедушка и ты, там гомосечишь помаленьку?
- Я щас тебе перешебу и не посмотрю, что ты такой жирный стал! Деда в пидерастии обвинять! У меня подруга - Дина Ергикова, фронтовичка, три Тигра подбила и в том же бою погибла! Мы с ней и лейтенантом Аброзимовым, как сядем, как «Раскинулось море широко» грянем – весь рай слушает. Ладно, пошел я. Папе Дюку да Севостьян Васильевичу, жопоебу этому гнусному, привет передавай. А тайна твоя – в ящике со словом «Крынц». Бывай. До скорой встречи.
- Пока, деда.

***

Голова моя, ноющая как двуручная пила, лежала на чем-то твердом. Почему же мне все время снятся сны про хорьков и пидоров? Что со мной не так? Я на 120 процентов гетеросексуален. Солнце стояло уже весьма высоко, но кроны деревьев создавали приятную тень. Тяжело, как танк, подбитый героиней из Бичуган, я встал на ноги. Из потревоженного мной во время сна мха, торчал угол полусгнившего ящика. Я поскреб по трухлявой доске ногтем.
«Правительство Сибирскыя Ръсублiки Адмирала Колчака. Золотойъ Запасъ» - проступили мелкие черные буквы на зеленом углу ящика. Кругом наебка. Я зачерпнул ладошкой из грязной лужи тухлой воды, глотнул и сдерживая рвоту, пошел туда, где, по моему мнению должны были располагаться Бичуганы.

Наш водитель Серега спал, откинув переднее сиденье, на самом солнцепеке, напротив мэрии Бичуган. Рядом с машиной, зарывшись кудрявой головой в кучу мусора, сопел, как младенец, раздетый до трусов, фотокор. А из под этих самых трусов его, исполосованных темными черкашами, торчал кусок жестянки со сходящимися кверху колосьями и красной звездой над ними.
- Аааа… Живой… Я думал ты там от водки сгорел – вяло проговорил водила, оторвав заспанную голову от сиденья – а этот, шустрила, всю аппаратуру проебал. И одежду. Тебе из редакции, кста, звонили. Нарыл материал?
- Нарыл.
- Ща еще опера придут. У них до тебя по попу этому, выебаному, информация какая-то есть. Будем ждать?
- Ну их на хуй. Грузим этого пьяного жопоеба и поехали домой. Насосу из пальца чего-нибудь. Фотки постановочные сделаем. Все равно нас в Бичуганах никто не читает. Себе дороже…
Водила помог мне закинуть в машину фотографа и завел мотор. Прощайте Бичуганы.

***

«Алкочкс». Сон № 007

- Так вот ты, какой, Энтони Хопкинс?
- Да, вот, такой, я, Энтони Хопкинс – бородатый старик с грузинским носом и обвисшими, как у спаниэля ушами – провел сухой ладонью по некрасивому лицу – тебя к телефону, кстати.
Энтони Хопкинс снял увесистую трубку с беспрерывно трезвонящего черного эбонитового аппарата, покачал ее в кисти, будто бы оценивая вес, и, вдруг, со всего маху ударил меня ей в правое ухо…

***

Спасли меня предусмотренные японским автомобильным гением крепкий ремень, подушка безопасности и везение. Я не вылетел из сброшенной в кювет «Камри», подушка смягчила удар, да так удачно, что у меня не осталось и синяков. Всего и делов то – ушибленное колено, да правое ухо, разбитое металлическим швеллером, оторвавшим Сереге голову. Фотокор, когда я вылезал из слетевшей с дороги машины, еще хрипел, но через пару минут затих, вперив оставшийся целым остекленевший глаз в потолок нашей «Тойоты». Камазисту тоже не очень повезло, видать, пытаясь уйти от столкновения, он все-таки слишком сильно забрал вправо, и унесся вместе со своим грузовым монстром на самое дно поросшего лесом оврага. Так как «Камаз» горел, я не стал проверять его водителя на предмет жизнедеятельности, а, выбрав направление, где по моему должен быть город, тупо зашагал по потрескавшемуся асфальту. Молча брел я мимо пустынной лесной дороги, пока в кармане не запиликал редакционный сотовый:
- Але, Псих, вы где?!
- 180-й километр – прочитал я на дорожном столбе.
- Материала нарыл?
- Нарыл.
- Фотки сделали?
- Фоток нет, постановочные поставим.
- Хуйово, но ладно. Слушай сюда, там на 180-м, как раз, километре деревня есть, Длинная называется. Поворот налево – километров 30 проезжаешь, сначала Косово, а потом Длинная.
Я огляделся. Налево уходила гравийная дорога, с указателем «Косово – 30»:
- Ну, да. Вижу указатель.
- Отлично! Хуярьте туда. Там какой-то эстонец-гастарбайтер клюшкой для гольфа в дачном поселке пятнадцать человек угандошил. Опроси там всех, схемку составь, пофотографируй. Материал на Москву пойдет. Москва срочно требует!
- Да, тут, у Сереги с фотокором некоторые проблемы – попытался я начать издалека.
- Вернетесь, бля, и решим проблемы! Осторожней, там, убивец не пойман еще. Ориентировка – похож на этого, как его… мммм…
- Энтони Хопкинса?
- Нет, но ты мыслишь в правильном направлении. Слышал по радио уже что ли? Он - вылитый Антонио Бандерас. Только эстонского типа.
- Блин, тут Серега с фотокором…
- Щас погоди немного. Чего? Да идите вы на хуй со своим "Промлитсплавом". Щас, Псих… - телефон замолчал.
Я надрачивал ебаную трубку минут сорок. И батарейка, и симка, судя по всему, пошли по полной слоновьей пизде. Бросив бесполезный телефон на обочину, я глотнул воды из лужи на дороге и обреченно потопал в сторону дорожного указателя. Налево.

Психапатриев ©

Продолжение скоро.