Михаил Комиссаров : Отражение (снова про Марли)

В Кейптауне было жарко. Марли вяло брел по улице, посасывая воду из бутылки, в которой до этого была теплая кола. Мысли витали в воздухе, но ловить их не было сил. Дреды слиплись и хотелось промочить ноги. Но лужи после вчерашнего дождя уже испарились, а океан был далеко. На асфальте чумазые дети рисовали граффити, птицы сидели на проводах и время от времени жалобно пищали. По дороге Марли попался отель для богатых иностранцев, из которого выезжали джентльмены -- они паковали тюки с сувенирами в огромный автобус, на бортах которого плавилась реклама иностранного туристического агентства. С туристов тек пот, они постоянно прыскались дезодорантами и кричали короткие фразы на своем малознакомом языке. Загрузившись в транспорт и расположившись под кондинционерами, они укатили в аэропорт. Марли подошел к швейцару, чтобы пожать ему руку и сказать привет. Внезапно он увидел, что на земле лежит небольшая холщовая сумка, которую джентльмены либо забыли, либо просто не захотели брать. "То что на земле, то на земле", -- подумал Марли, поднял тюк и поплелся обратно домой.

Дома он сел лег в гамак и стал смотреть, что внутри. Внутри был американский радиоприемник и косметичка со следами помады на крышке. Где то на дне сумки лежала, залитая коктейлем визитка, имя и контакты на которой из-за разводов установить было невозможно. Ее Марли спалил без сожаления и даже с некоторой радостью. Что упало, то пропало. Включил приемник. Он работал на батарейках и слегка шипел. Играла зарубежная музыка, которую Марли никогда не слышал. Он встал и сделал глоток из бутылки, в которой раньше была теплая кола. Закурил. Затянувшись, он перешел к косметичке. Достал кисть, холст и тенями начал писать рассвет. Думал об утренней прохладе, отрицающей зной. Вот на темном горизонте появились первые светлые проблески. Город замер в ожидании. Какой то невидимый дух начал строить сияющую дорогу, которая волна за волной приближалась к Марли. Из-за горизонта был уже виден кусок солнечного диска, который освещал новый путь. Марли выпустил дым. Раздалось легкое потрескивание -- солнце постепенно вырывалось из объятий океана и корни, которыми на ночь оно вросло в воду ломались, освобождая путь новым росткам.

Когда небо было уже светлым, а дорога уткнулась в песок, вдалеке показался силуэт. В майке, шортах и сандалях шел человек, играя на гитаре. Время от времени он останавливался и смотрел на Марли. Тот вытер пот, затушил папиросу и продолжил рисовать. На горизонте показались чайки. Прилетели вместе с солнцем. В его лучах они сверкали и красиво переливались. Иногда они подлетали к человеку, который продолжал идти к берегу, и садились к нему на плечи. Он доставал из кармана хлеб и отдавал его птицам. На холсте начало припекать, а на улице наоборот начало темнеть и холодеть. Марли махнул рукой человеку и позвал в гости спасаться от жары. Тот высыпал из карманов остатки хлеба, убрал гитару за спину и прыгнул на песок, откуда мелкими шашками дошел до комнаты Марли, который успел повесить второй гамак и приготовить две сигареты и стакан чистой воды.

-- Устал брат? -- спросил он, когда человек с гитарой лег в гамак?
-- Жарко, брат, -- ответил гость. -- Просто жарко. Обычно я там, где рассвет и всегда иду по этой дороге. Привык. Вечером собираю хлеб для чаек, пишу новую песню и иду куда-нибудь так, чтобы солнце было за спиной.
-- Здорово, -- Марли задумался. -- я бы тоже хотел бродить по волнам. У меня даже есть барабаны, на которых я мог бы играть.
-- Ну, если хочешь, завтра я разбужу тебя в пять. И мы вместе пойдем бродить. Только хлеб не забудь.
-- Обязательно. Может сыграем что нибудь?
-- Да, говно-вопрос. Доставай инструмент.
Марли полез под кровать и достал барабаны. Они уселись перед картиной и начали свой вечерне-утренний джем.