александр махнёв : апология ташкента + 3

Глава пятая. СКВЕР.

Этот сквер был заложен в конце позапрошлого века. Задумывался он как главный архитектурно-планировочный центр города. Может по этой причине всякая власть на протяжении уже более сотни лет норовит впендюрить в центре этого центра какой-нибудь памятник. Сообразуясь естественно со своими политическими и пропагандистскими резонами.
Поначалу здесь стоял скульптурный портрет генерал-губернатора. В восемнадцатом году победившие пролетарии развалили царского сатрапа и на его месте воздвигли Памятник Освобождённому Труду. Руководствуясь декретом о монументальной пропаганде - из дерева, фанеры и кумача. В виде серпа и молота.
Немудрено, что в 1927 году вышеуказанную, монументальную вещь пришлось заменить на новую. Теперь это был памятник 10-ти летию Октября.
Но и он простоял недолго, поскольку потребовалось место для вождя народов и по совместительству друга всех физкультурников Иосифа Сталина. Изваяли из бронзы в полный рост. На века.
Через очень небольшой, в историческом смысле, срок выяснилось, что сия знаменитая личность всё-таки маленько перебрала с собственным культом.
В тот раз думали долго, подбирали что-нибудь бесспорное. Сошлись на Карле Марксе. С одной стороны умер, с другой основоположник. Опять же фактура лица выразительная.
Скульптор надо сказать даже несколько увлёкся фактурой, так что на постамент
взгромоздили даже не бюст, а сразу голову автора «Капитала». Со стороны это сооружение слегка напоминало вафельный кулёчек с мороженым.
Кстати кафе мороженное располагалось тут же на сквере и пользовалось бешеной популярностью у молодёжи от шестнадцати и старше. Мороженое с сухим белым да в жаркую погоду, м-м-м… эх!
Надо отдать должное Карлу, он простоял на этом месте дольше всех.
Но и он, в конце концов, услышал сакраментальную фразу - Которые тут временные? Слазь!
В ознаменование свержения коммунистического режима и для закрепления независимости освободившееся место решили занять национальным героем. Мужественным и желательно непобедимым. Очевидный выбор пал на человека военного. Полководца ясное дело сварганили верхом. Всё как положено - скульптор, архитектор, эскиз, макет, торжественное открытие. И только после того как отгремел оркестр, отшумели аплодисменты и разрезали ленточку кто-то из приглашенных заметил, что негоже такому серьёзному мужчине сидеть на кобыле. Тут конечно и многие, остальные обратили внимание на заднюю часть непарнокопытного животного. Сунулись в справочники, действительно военачальнику положен конь. Со всеми соответствующими этому высокому званию причиндалами.
В авральном порядке оплошность исправили. Скульптору ничего говорить не стали. Человек пожилой, уважаемый чего даром беспокоить. Одно досадно. Автора лошади теперь знают все, а тот, кто превратил её в коня и тем спас полководческую репутацию, так и остался неизвестным. Самозванцев много было. С одним из них я лично пил водку в пивной. Говорил, что собственноручно изваял искомый предмет. А хотя кто его знает, может и не врал.

ПРИЛОЖЕНИЯ к главе пятой.

№ 1. В редакции городского периодического издания.
Яша Магазинер с похмелья пошёл ксерокопировать приличную пачку документов. Командир редакционного ксерокса Алина принялась за дело. Яша стоял рядом. Стоять было тяжело, и он оперся на агрегат. Алина некоторое время косилась на него, а потом сказала: «Зря вы стоите над ксероксом Яковиваныч, от него при работе идут вредные испарения». На что Яша незамедлительно ответил: « Я Алиночка сейчас на выдохе такое выдаю, что ещё неизвестно кто больше рискует я или ксерокс».

№ 2. Суета.

Площадь Дружбы Народов. В центре её памятник семье кузнеца Шамахмудова. В годы Великой отечественной усыновившей пятнадцать ребятишек-сирот разных национальностей.
Композиция такая: В центре в полный рост стоит кузнец, его ладонь простёрта над головой мальчика. Рядом сидит жена кузнеца с девочкой на руках, ну и вокруг остальные дети. Памятник надо сказать, хороший.
Рядом «халтурит» фотограф. Любят граждане сниматься на фоне достопримечательностей.
И вот вижу такую картину: на внешнюю сторону бронзовой кисти кузнеца садиться живая горляшка, дикий среднеазиатский голубь. Блеск! Вот теперь композиция закончена – думаю. Обхожу памятник кругом, любуюсь с разных ракурсов. Вот ведь кадр какой пропадает. И тут натыкаюсь на фотографа.
- Ака,- спрашиваю, - вы фотограф?
- А, да, я! – радостно соглашается тот, хватаясь за свой аппарат.
- Смотрите – говорю – уважаемый, какой кадр пропадает.
Ааааа, да,. – охотно соглашается, вежливо и равнодушно улыбаясь.
И тут же, заметив потенциальных клиентов приближающихся к памятнику, теряет ко мне всякий интерес: Фотографироваться, на память, друзья! Мархамат! Всего пятьсот сумов.
Суета.

Глава шестая. НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ ПРОМОУТЕР.

Воскресенье. Жена с утра мечется по квартире. Уборка, готовка, стирка…
Я в это время сижу за компьютером. «Работаю». Недурная работёнка да?
Как там у Жванецкого: Чего он там ещё напишет неизвестно, а пока сидит, обдумывает.
И своей невозмутимой неподвижностью я, наконец, её «достаю».
Любимая внезапно вырастает передо мной немым укором, немота впрочем длится недолго: Да в конце то концов я у вас для чего в доме!?
Не спеша, отрываюсь от экрана монитора, потягиваюсь, с целью размяться, и мечтательно изрекаю: Ты у нас мамочка… для красоты.
В-о-о-т!- протяжно и торжествующе восклицает она.
Немного помедлив, добавляю: Вот и пойди на кухню, наведи там красоту.
И тут же втыкаюсь в клавиатуру, торопясь записать этот любопытный диалог.
Жена вздыхает и, уходя, презрительно и одновременно обречённо бурчит себе под нос: Писс-сатель!

Моя супруга вообще довольно остроумная женщина. Другой со мной и не ужиться. Причём её остроумие непроизвольное и непосредственное.
Разгадывает как-то кроссворд. «Мужское шейное украшение». (пауза)
Молчу. Не дай бог ввязаться в этот процесс, весь вечер к чертям.
«Мужское шейное украшение»? (долгая, вопросительная пауза)
- «Жена» что ли?- восклицает удивлённо, так и не дождавшись помощи извне.
И уж только мой смех даёт ей понять, что родилась острота.
Однако смех смехом, а моё шейное украшение типа ожерелье, семья то бишь, за последнее время сильно пообносилось. Папа ихний, то есть я, ударился в литературу.
Чё-то подзаработать бы надо.
В результате сих нехитрых рассуждений и оказалась в моих руках газета с объявлениями.
Для начала сделал я несколько неожиданное открытие. Ташкент буквально наводнён престарелыми девушками на выданье. Потому 70% объявлений связаны либо с торговлей омолаживающей косметикой, либо со сдачей напрокат свадебных платьев.
А не поторговать ли мне косметикой?
Звоню, договариваюсь. Ещё по телефону посулили мне не менее пятисот зелёных в месяц.
(В пересчёте на московские скажем цены, это штуки полторы.)
Распространение косметики? - уточняю. Ну вы же взрослый человек – поправляют меня строго – должны понимать, «распространение» - это венерических болезней, а у нас промоутеринг. Будете промоутером. Вам это слово о чём-то говорит?
Интонация не оставляет мне никаких вариантов для ответа, кроме ожидаемого: Нет- говорю, не в курсе. Ну вот видите – торжествует телефонная трубка - приезжайте, поговорим. Еду. Говорим.
Краткая фраза «А нельзя ли поконкретней»? вставленная в паузе понадобившейся моей визави для вдоха, и прервавшая её многословную сагу об истории и сегодняшней мощи краснознамённого гиганта химико-парфюмерной промышленности с которым мне выпала честь (это уж не подвергалось сомнению) сотрудничать, дама решительно обрубила возмущённым выкриком: Да вы не даёте мне слова сказать!
Далее она красочно описала мои перспективы ( Остап Бендер с его Нью-Васюками отдыхает). Комната, в которой произносилась пламенная речь, наполнилась бриллиантовым дымом. Стало тяжело дышать, и я попросился на воздух.
Вообще-то я периодически подрабатываю «маляркой». Но зима не самый удобный для этого дела период. Байка такая есть: Лето. Маляр, маляр хлебушка хочешь? Да шёл бы ты! Булками закидаю. Зима. Маляр, маляр хлебушка хочешь? Положи на камушек, а то обманешь.
Это ещё если не считать того, что в Ташкенте вообще теперь трудно с работой.
Но таки нашёл я работодателя и на сей предмет…
Устроился в строительную организацию. Работа в другом городе. Командировка на цементный завод. Прорабом кореец по имени Артур – весьма важный, но при этом собственно в строительстве тупой как пробка. Впрочем, по нынешним временам профессионализм не в почёте – самое востребованное умение - умение считать деньги. В этом деле Артур, по-видимому «собаку съел».
Наша работа исправить ранее запоротое. Любопытно: на цемзаводе существует два вида штукатурки - или с минимальным, на грани отсутствия, содержанием цемента, или, напротив, с такой концентрацией основного продукта, что штукатурный слой по своим характеристикам напоминает стекло. Твёрдый и хрупкий. Норма почему-то не получается никак.
По дороге к объекту познакомился со своими напарниками. Первый, Степан - добрый малый (кинул меня потом), недавно вернувшийся из Москвы. Дельный маляр, правда несколько неразвитый, я имею в виду в общеобразовательном смысле, и немного заторможенный, причём последнее обстоятельство весьма органично подчёркивается его лёгким заиканием.
Другой мой коллега дядя Лёня. Взрослый мужик лет пятидесяти с «хвостиком». Чрезвычайно напоминающий Шарикова из «Собачьего сердца». Особенно после принятой сотни грамм, когда он начинает энергично рубить воздух ребром ладони правой руки и убеждённо нести всякий вздор.
Прибыл, между прочим, для производства плотницких работ. Из инструмента прихватил: отвёртку, видавший виды шпатель и устрашающих размеров зубило, сработанное из 48-ой арматуры. Мастер широкого профиля. Из серии: «всё могу, нихрена не умею». Инфантильный до неприличия. Так я и не понял, чего его понесло в командировку, и на что он собственно рассчитывал.
Во всё командировочное время он был нашим верным оруженосцем и сыном полка.

Бытовые условия командировки ужасающие. Ели как свиньи, спали как собаки, работали как лошади. Вода пополам со щёлочью, очень жёсткая (башку после работы помоешь, волосы как проволока), воздух пополам с цементом. Если прибавить сюда что территория завода усиленно охраняется, то всю эту музыку можно охарактеризовать как строительный объект тюремно-лагерного режима с ослабленным питанием.
По возвращении работодатель сообщил нам что «деньги он, безусловно, заплатит», но потом. А пока можно начать другой объект. Тут он, работодатель, неплохой, в общем, мужик, по-отечески добавил: Не люблю когда мои люди, без работы сидят. Вам ведь нужна работа?
В своей ответной речи я пояснил, что мне нужна не работа, а заработок. А с целью достижения максимального эффекта сформулировал свою мысль в ненормативных выражениях.
Работодатель не оценил мои стилистические изыски, и мы разошлись как встречные трамваи.
В итоге, врезав, я рассудил трезво…
Алкоголизм, как известно, не порок, а болезнь. Я ею страдаю в достаточной степени или даже больше. Попался мне как-то на глаза, в глянцевом журнале тест «Много ли вы пьёте?». Дык у них уже шкала давно кончилась, а я всё продолжал набирать баллы.
Если домазать сюда графоманию, коей я несомненно подвержен, имеем безнадёжно больного человека нуждающегося в срочной государственной помощи могущей как то скрасить последние мои дни.
Жду вот теперь.
Вообще, должна же быть у нормального государства какая-то программа помощи моральным уродам?!!!

ПРИЛОЖЕНИЯ к главе шестой.

№1.Чувство юмора.
Компания NESCAFE в своей рекламной компании использовала нехитрый трюк. Купивший определённое количество банок кофе получает в подарок фирменную кружку NESCAFE. Александр Михайлович Березовский, мой «куратор» в изредка публикующем меня журнале, для своей юмористической странички сделал симпатичную пародию. Под фотографией этой самой кружки написал:
Хотя удобны для руки
И выглядят довольно мило
Они для водки велики
И - видит Бог!- малы для пива…
Но не кори посуду, брат
Она практична –вот те слово!-
Так как подходит в аккурат
К похмельным порциям рассола!

Был жуткий скандал. Местный представитель NESCAFE прислал протест в редакцию. Дискредитация торговой марки. А.М. лишили премии и обязали написать опровержение.
Что делать с идиотами? Может дихлофосом… Хотя… граждане с полным отсутствием чувства юмора уже сами по себе довольно забавны.

№ 2. Сарацины.
Ползем. Продираемся сквозь колючие заросли. Я, мой напарник и козёл. «Козёл» деревянный ему «по барабану», а мы как раз настоящие и наша живая плоть, разодранная шипами, ноет от боли.
Красим фасад дома арабского посла в Узбекистане. Заказанный цвет фасада, по-видимому типично аравийский – песочный. Весь участок вокруг дома щедро усажен всевозможной растительностью. Преимущественно колючей почему-то. Ну отчего же розы, чёрт возьми?! Почему не гладиолусы, пионы? Ромашки, наконец! Что за странное пристрастие к шипастому и колючему?
Впрочем… может они напоминают детям пустынь верблюжью колючку и соответственно животных давших название этому растению? Дом, наверное, напоминают. Тот, другой, который на родине.

продолжение есть. будете есть?