навсегда : Прекрвсное Далеко. Часть 2-я.

&

Петрович сделал радио погромче. Они слушали радиостанцию «Шансон». Кто-то неведомый профессионально весело пел о невеселом.

И поедешь по этапу –
Чух, чух.
Позабыв про маму с папой,
Друг, друг.

Бульдог подпевал, покачивался и пощелкивал пальчиками в такт музыке, глядя Гвоздю в глаза и щурясь от удовольствия. Гвоздь не отводил взгляда и дослушал до конца.
- А мне вот больше нравятся «Приключения Электроников».
- Электроника. – поправил Петрович.
- Не, это ремикс, - и Гвоздь запел.

Слышу голос из прекрасного Далека…

Великолепный слух был у Гвоздя, великолепный слух и потрясающий, гипнотический голос. Так что Петрович даже выключил радио.

Слышу голос, он зовет меня, смеясь…

Здесь Петрович начал подпевать.

Слышу голос, голос спрашивает строго…

С четвертой строчки оказалось, что Азазелло и Очкарик тоже знают слова, а Бульдог, хоть и не знал слов, но уловил мотив, и мычал басом вполне в тему.

А сегодня что для завтра сделал я?...

И тут уже грянули хором, прикрыв и опустив глаза, пламенно, от души:

Прекрасное Далеко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь!
От чистого истока в прекрасное Далеко,
В прекрасное Далеко я начинаю путь!

И закончил Гвоздь снова соло:

- Я начинаю путь! Я начинаю путь!

Гвоздь замолчал, и менты опомнились, зашевелились, стряхивая с себя навалившееся внезапно ощущение, будто они делают что-то не то. Лишнее совершенно ощущение.
У Очкарика зазвонил сотовый.
- Да ты что? – рявкнул он в трубку. – Не может быть! Вот это да! Вот это свинство!
Он повернулся к коллегам.
- Помните, тему я говорил вам утром? Подписали. Нет, ну какое-то время это еще будет работать…
Менты дружно заржали, поглядывая на Гвоздя.
- Легализовали, что ли? – живо поинтересовался Гвоздь.
- Ты молчал бы, еблан. – жестко сказал Очкарик. - Где твой друг?
«Еблан» замолчал, и в сердце его зародилась от внезапно нахлынувшего отвращения к этим людям самая настоящая надежда на то, что Март не шутил, а был серьезен, когда говорил о тротиле.

&

Азазелло и Очкарик вышли из машины и неспешно зашагали по парку у фонтана на Радужной, делая вид, что они просто два досужих мента, которым даже лень проверять документы у подозрительных лиц, не говоря уже о том, чтобы брать взятки. На место Азазелло черная Волга приняла нового пассажира. Пассажир был одет в черное, в темных очках, и был он весел.
- Господа офицеры… - чуть поклонился Март. – Мое почтение.
- Можно без нежностей. – разрешил Петрович.
- Да ну ты что, отец. Я все понимаю.
Бульдог молча оттянул пальцами задний карман пассажирского сидения перед Мартиросом. Тот заглянул в карман, потом в однозначные глаза Бульдога и решил больше не шутить. Достал из кармана конверт и бросил его в разверстую пасть блюстителей закона.
- Мы можем быть свободны?
Петрович остановил автомобиль.
- Гашиш оставь.
- Гашиш-то вам зачем? – удивился Март.
- За вас волнуюсь. Тут же менты кругом.
Вежливый Азазелло открыл заднюю дверь снаружи, выпуская гостей Волги.
- Давай, не попадай больше. – пожелал Гвоздю Очкарик.
- Ага, спасибо, постараюсь.
Волга рванула через две сплошные и полетела по безлюдному переулку в сторону Арбата.
- Вот. – Март достал из кармана рацию. – Сам нажми эту кнопочку.
Март кинул тротил под сиденье Очкарика, так что точек взрыва получилось две – сначала дернуло вверх передний правый край машины, брызнули стекла с кровью, а затем взорвался бензобак, и тут уже она поднялась в воздух целиком, дымя и плавясь, перевернулась восьмеркой полтора раза, потеряла два колеса и упала на крышу. Огня почти не было – тротил сразу уничтожил все. Завыли сигнализации. Прохожие продолжали двигаться по своим делам, обернувшись на какие-то секунды, почти не сбиваясь с ритма, и Гвоздь с Мартиросом легли на общую волну и спокойно пошли к пешеходному переходу.
- Ну чего, ко мне? - предложил Март. – Мне сейчас мягкого привезут. Надо только Маринке цветов купить, тут есть один магазинчик, Мастерская Букетов. Сам люблю там бывать, просто благодатное место.
- Ну, если не помешаю… - поскромничал Гвоздь.
- Я даже ее уже предупредил, чтобы она была одета.
- А чего одета-то? Знаешь, мне кажется, она ко мне неровно дышит. Я просто чувствую это дыхание. Не было такого, чтобы она случайно назвала тебя моим именем?
- Да регулярно. Иногда она кричит по ночам в полный голос: «ДА, КОНСТАНТИН! ДА! ЕЩЕ, КОНСТАНТИН!»
Они вошли в цветочный магазин. Действительно, прекрасная атмосфера, обратил внимание Гвоздь. В аромате цветов плавало небесной красоты юное создание в шортиках и топике.
- Девушка, ромашки есть? – обратился к ней Март. – Понимаете, подруга друга моего, вот этого, очень любит ромашки, а сам он этого ужасно стесняется и поэтому каждый раз цветы ей покупаю я. И когда она об этом узнает, то совершенно точно его убьет, и тогда я наконец на ней женюсь. И мы будем жить долго и счастливо, а потом я ее тоже убью, и женюсь на девушке из цветочного магазина, потому что ничего прекраснее этой девушки быть не может на земле.
- Не слушайте этого многоженца, бабника и потенциального женоубийцу. – сказал Гвоздь. – Он покупает ромашки своей полоумной подруге. А я никогда не стал бы начинать серьезных отношений с дамой, которой нравятся ромашки. Вот вам, к примеру, какие нравятся цветы?
- Все, - сказала девушка. – В комбинациях возможно все.
- Вот я и говорю, - подтвердил Гвоздь. – Ромашки – это однобоко. И комплименты он делать не умеет, не так ли?
- Ну отчего же, очень даже мило завернул, - ответила девушка, но улыбалась она при этом в основном Гвоздю.
- В общем, ромашек ему – сотню.
- Две. – подхватил Март. – И триста одуванчиков. Гвоздь прав – просто ромашки это однобоко.
- Давайте еще тюльпанчик в центр. – посоветовала цветочница. – Будет просто не оторвать глаз.
В результате взяли разноцветных роз.
- До свидания, Гвоздь. – попрощалась девушка.
- Ты ей понравился. – сказал Март на улице. – Она не просто так назвала тебя Гвоздем.
Жарило солнце. Непринужденно беседуя, друзья подошли к дому. Март открыл дверь в подъезд магнитным ключом, когда позади раздался окрик Романа.
- Парни, подождите! – Роман закрыл машину и подошел к ним. – Я за динамитом, парни.
- Это пиздец, что я сейчас видел. – сказал Роман в лифте, внимательно разглядывая невозмутимые лица. – Чтобы я каждый день такое видел.
- Да ни хуя ты не видел. – сказал Гвоздь. - Я вот видел, как это случилось.
- Вы о чем, парни? – спросил Март.
- Это проще показать. – ответил Роман, принимая правила игры.

продолжение будет