Короткофф : Судьба?

– Веру в то, – понесло человека, – что все предрешено я считаю полной хуйней, ибо возникают минимум два вопроса: кем предрешено? что предрешено? Разумеется, все. Разумеется провидением. Можно и так ответить. Но, пардон, где конкретика, еб вашу мать? Это общие ответы, они могут подойти к легиону вопросов. Истина не может быть столь абстрактной, иначе это уже не истина а домыслы.
Фатализм потрясающе изящен. Он является величайшей отмазкой из всех когда-либо придуманных человеком, дабы оправдать свой элементарный долбоебизм. Покойник, поднявшись из гроба с гордой меланхолией скажет: «Да, я решил проверить: вредно ли для здоровья прыгать с седьмого этажа. Да, я разбился к ебеням. Это судьба».
И скорбящие тихо выдохнут в носовые платки: «Да, это судьба».
А я пошлю всех на хуй и скажу: «Покойники не разговаривают». И буду прав.
Вредно плыть куском дерьма по течению канала и ждать, когда же наконец всемогущий Фатум даст тебе пизды или подарит наследство. Это, по крайней мере, просто скучно.
Да, фатализм скучен. Нигде не бывает так скучно, как в судьбе, ничто так не удручает как определенность.
Можно расценивать фатализм не только как пессимизм, граничащий с микрофашизмом но и как оптимизм, граничащий с идиотизмом. Можно упорно верить в лучшее, твердо знать, что все будет заебца и сдохнуть в тридцать лет от холода и голода.
Впрочем, какая хуй разница.
Фаталисты так же не знают, что их ждет, как и совершенные похуисты.
Так что рассуждения на эту тему являются лишней грелкой, парящей мозг. А таких грелок в нашем мире итак дохуя. Посему, – выдохнул человек, – заканчиваю.
И при попытке перейти улицу его сбивает мчащийся на полном ходу грузовик. Не перейди он эту улицу, на него упал бы аквариум, который по пьяни выбросил из окна некто Семен. Не упал бы аквариум, человек спокойно бы дошел до своего темного двора, где встретил бы его ПТУшник Слава с ножом-бабочкой и зарезал бы его на хуй, потому что нужны были деньги пойти на дискотеку.
Судьба?

Короткофф (с) 2007.