URA BARU : URA BARU: ЧАРЛЬЗ БУКОВСКИ. СЦЕНАРИЙ ФИЛЬМА 'БАРФЛАЙ' /перевод фрагментов/

URA BARU:
ЧАРЛЬЗ БУКОВСКИ. СЦЕНАРИЙ ФИЛЬМА 'БАРФЛАЙ'
/перевод фрагментов/

В одном из интервью Буковски говорит: «Это американское выражение. Барфлай это тот, кто сидит в баре с утра и до закрытия. Когда на стойке бара пивные лужи, мухи летают вокруг, садятся на одну лужу, потом перелетают на другую и так далее. Барфлай проводит в баре все время, он живет там, он не может жить по-другому. Я был барфлаем долго. Я приходил в бар утром и садился на стул, может быть, у меня был дайм на первое пиво, я просто сидел и ждал, что кто-нибудь купит мне выпить.»

ПЕРСОНАЖИ
ГЕНРИ ЧИНАСКИ: Ему под тридцать. Изношен жизнью. Больше замучен, чем озлоблен. На лице печать улицы. Если он и сумасшедший, то только потому, что не хочет жить, как все. Мельнице общества он предпочел бутылку и бар. Ему нечем заняться, кроме как сидеть и ждать, но он не знает, чего именно. Для него бутылка это бегство. Ему противна жизнь «с девяти до пяти» и работа, которую они сами ненавидят, но за получение которой они грызут друг другу глотки.
Он больше грустен, чем страдает, и, как у всех отчаявшихся людей, у него есть чувство юмора.
Он двигается медленно и неуклюже для молодого человека, но временами его движения грациозны. Он как будто бережет себя для чего-то. В процессе ожидания он пьет, пьет и пьет.

ВАНДА ВИЛКОКС: Ей за сорок. В ней есть интеллект, рождаемый разочарованием. Она еще больше
алкоголик, чем Чинаски. Но Чинаски пьет, потому что ему больше ничего не остается делать, а
она пьет, потому что это единственное стоящее дело. Она побывала в сумасшедшем доме. Однажды она была замужем, но ее муж погиб в автокатастрофе. Он сгорел пьяным в машине где-то на Восточном Побережье. Когда-то Ванда была красивой, но пьянство сделало свое дело. Она по-своему сексуальна и хороша в постели. Ванда носит одежду из прошлого, когда-то дорогую. В Ванде есть стиль, даже когда она совершенно пьяна.

ДЖИМ, ДНЕВНОЙ БАРМЕН: Между 48 и 53. Его организм переработал огромное количество алкоголя. Он добр, алкоголь сжег в нем все плохое. Его жена умерла от рака. Он сам тоже ждет смерти и во время ожидания пьет, когда возможно. Он любит Генри Чинаского, но не знает почему, и это, конечно, лучшая форма любви.

ЛИЛЛИ: Лесбиянка, худая, как доска, страшная, что-то вроде бесхарактерной ведьмы. Между 43 и 48. Всегда в длинном коричневом пальто, даже в жаркие дни. Когда-то она привлекла пару женщин, теперь она лишилась всякого шарма. На что она живет, неизвестно, наверно, на чеки пособия. Она может бесконечно сосать одну кружку. На одну кружку пива у нее уходит до часа.
Можно сказать, что она — это Смерть, но даже у Смерти есть какая-то привлекательность. Нет, она — это скука. Она — мрак, пыль, она хуже, чем зевок. Даже пиво перед ней перестает быть пивом и становится уныло-желтой субстанцией. Она — это дно самого дна. Она не умеет петь, не умеет смеяться, она не может даже как следует пернуть. Иногда люди хотят ей помочь, но ее это не интересует. У нее нет никаких интересов, и она ничем не интересна. Она ненавидит всех. Возможно, у нее есть обычные физиологические функции, но никто не видел ее, выходящей из дамской комнаты.

ЭДДИ, НОЧНОЙ БАРМЕН: Двадцать четыре года. Коренастый, с квадратной челюстью, энергичный. Xороший парень, на первый взгляд. Он быстро говорит и отвечает, и кажется, знает, что говорит. Он легко контактирует с женщинами, знает фразы для них и наливает бесплатные дринки тем, но кого положил глаз. Он нравится и мужчинам, ценящим мужественность: волосатая грудь видна из-под расстегнутой рубашки. Таким, как он, должен быть мужчина. На самом деле он — тошнотворный хер, но лучше никому об этом не говорить, потому что, знаете, если вам это не нравится, тогда с вами что-то не в порядке.
Его любимое занятие — демонстрировать гимнастические трюки. Он опирается одной рукой о стойку бара, другой — о ящики с пивом и подбрасывает ноги к потолку, оскаливаясь при этом, как сумасшедшая горилла. Он хорошо дерется и у него мощный удар, но он из боксеров первого раунда. Если невозможно добиться быстрой победы, он теряется, отступает, и в его глазах уже только страх.
Эдди всегда думает, как бы кого-нибудь трахнуть. Но секс для него не наслаждение, а способ доказать себе что-то, и он должен доказывать это непрерывно. Один из многих напористых ублюдков за стойкой бара.

ТУЛЛИ: Между 20 и 30. Леди из хорошей семьи. Слишком образована, утонченно одета, нервна, грустна и добра. Очень интеллигентна и стремится понять других. Старается выглядеть более жизнерадостной, чем она есть. В жизни ей не везет, но она ищет. Возможно, ее слабое место в том, что она знает, что правильно. Это ее болезнь, и она не хочет излечиваться. Другие же не хотят заразиться.
На семейные деньги она издает журнал Современное Ревю Искусства и Литературы.

ГРАНДМА МОСЕС: Между 55 и 65. Ее философия, в ее возрасте, состоит в том, чтобы делать что-нибудь, чтобы привлечь внимание к себе, чтобы забыть о своем возрасте, чтобы забыть о приближающейся смерти. Минет — это способ ее самовыражения, ее шутка и ее страсть, это единственная вещь, придающая небольшой смысл ее бессмысленности.

СЦЕНАРИЙ ФИЛЬМА
НОЧЬ, УЛИЦЫ ГОРОДА.
РАКУРСЫ НА ДЕШЕВЫЕ БАРЫ ЛОС-АНЖЕЛЕСА. ПОСЛЕДНИЙ КАДР: ВЫВЕСКА БАРА «ГОЛДЕН ХОРН».
КАМЕРА ОПУСКАЕТСЯ, ПАНОРАМИРУЕТ И ЧЕРЕЗ ВХОДНУЮ ДВЕРЬ ДВИЖЕТСЯ ВНУТРЬ БАРА.
БЕН, помощник бармена, сидит на стуле позади стойки и читает газету. В баре никого. Здесь и там видны следы недавнего пребывания посетителей. На одном стуле висит куртка, в пепельнице тлеет сигаретный окурок, на стойке несколько пустых и полупустых бутылок пива. КАМЕРА ДВИЖЕТСЯ ВДОЛЬ СТОЙКИ К ЗАДНЕЙ ДВЕРИ. СЛЫШАТСЯ ГОЛОСА:
Голос РИКА: Врежь ему, Эдди! Сунь ему еще, еще!
Голос ДЖЕННИС: Я люблю тебя, Эдди! Я люблю тебя-подлеца, прикончи его!

СМЕНА СЦЕНЫ:
НОЧЬ, АЛЛЕЯ
РАКУРС НА ТОЛПУ ЗАВСЕГДАТАЕВ БАРА. РИК, ДЖОРДЖ, ДЖО, ДЖЕННИС, ЛИЛЛИ, ГРАНДМА МОСЕС среди них.
ЭДДИ, ночной бармен, и ГЕНРИ, барфлай, в драке. Десять завсегдатаев бара — зрители. Драка в разгаре. И ЭДДИ и ГЕНРИ уже выдыхаются, особенно ГЕНРИ. У обоих порвана одежда, лица в синяках, на лице ГЕНРИ подтеков больше. Сейчас в драке временное затишье. ЭДДИ и ГЕНРИ движутся в боевых стойках по кругу и тяжело дышат.
ЭДДИ: Ты, сука, проси прощения.
РАКУРС НА ГЕНРИ ГЛАЗАМИ ЭДДИ
ГЕНРИ: Сдаться тебе — все равно, что глотать ссаки.
РАКУРС НА ЭДДИ ГЛАЗАМИ ГЕНРИ
ЭДДИ: Проси прощения сейчас, сука, или будет поздно.
Генри бросается на Эдди и обрушивает на него шквал ударов. Эдди отброшен назад, он уходит в глухую защиту.
ГЕНРИ: Тебе лучше помолиься, хер. Твоя мама будет плакать на похоронах, а у меня есть длинная штука, чтобы ее утешить.
Эдди переходит контратаку. Последняя атака Генри обессилела его. Удары Эдди достигают цели все чаще и чаще. В заключение Эдди бьет Генри поддых. Генри от боли сгибается вдвое.
ГЕНРИ /хватая воздух, хрипит/: Дерьмо… И это все, на что ты способен? Лучше начинай звать на помощь, ублюдок.
Эдди ударом карате бьет согнувшегося Генри по шее. Генри падает лицом вниз и застывает.
Эдди секунду стоит над ним, затем сильно бьет Генри ногой. Делает паузу. Затем начинает бить его ногами, еще и еще...
РИК: Боже, Эдди, остановись. Оставь хоть что-нибудь мусорщику!
Рик и Джордж бросаются на Эдди и оттаскивают его. Эдди, не отрываясь, смотрит на Генри.
ЭДДИ: Я ненавижу этого дешевого панка. Откуда он взялся?
Генри без сознания лежит на земле. В кадре появляется Джо и приподнимает Генри.
ДЖО: Ты классно отделал его на этот раз, Эдди. От него осталось мокрое место.
РИК /за кадром/: Пойдемте в бар и выпьем.
ЭДДИ: В третий раз, в третий раз... У этого сукиного сына не хватает мозгов не нарываться.
ДЖЕННИС: Ты мущщина, Эдди. Паййем я куплю тебе выпить, Эдди.
Эдди направляется в бар. Толпа следует за ним.
Кто-то в баре уже бросил монету в вертушку. Звучит оптимистическая песенка о любви.
КАМЕРА НАД головами входящих в бар направлена на Генри. Он продолжает лежать без сознания и без движения. Джо останавливается и оборачивается на Генри.
ДЖО: Эй, мы что, так и бросим его? Он же может умереть.
РИК: Он ненавидит помощь. Он нассыт на тебя, если оклимается. Черт с ним.
Джо входит в бар. КАМЕРА остается направленной на Генри, на его очень спокойное тело в лунном свете.

СМЕНА СЦЕНЫ:
ДЕНЬ, БАР «ГОЛДЕН ХОРН»
виден с противоположного тротуара.
ДЕНЬ, ВНУТРИ БАРА «ГОЛДЕН ХОРН»
РАКУРС НА ДВЕ РЮМКИ
Одна уже полна. Другая наполняется из бутылки. Камера ПОДНИМАЕТСЯ и показывает ДЖИМА, дневного бармена. Двое мужчин сидят за стойкой. Эти мужчины /КАРЛ и МАЙК/ — стандартные типы на пятом десятке, бизнесмены, возможно — коммивояжеры, они одеты как коммивояжеры. Майк очень толст. Они пьют скоч-с-водой — то, что только что налил им Джим. Джим удаляется к концу стойки, где сидит Лилли. Лилли мучает свое пиво.
ДЖИМ /Лилли/: А тебе?
Она отрицательно качает головой и продолжает смотреть поверх голов мужчин.
МАЙК /своему напарнику/: Боже, этого парня опять нет.
ДЖИМ: Он был вчера вечером. Сегодня он опаздывает, но он скоро придет. Вы же знаете, что он открывает и закрывает бар. С ним все нормально.
ЛИЛЛИ: Что именно с ним нормально? Он похож на мокрую крысу под дождем. На мокрую беззубую крысу.
ДЖИМ: Наоборот, он отказывается участвовать в крысиных бегах.
Из глубины бара появляются пожилой худой мужчина /РОДЖЕР/ и ГРАНДМА МОСЕС. Они только что вышли из туалета и идут к входной двери.
РОДЖЕР: Слушай, двадцать баксов за отсос твоим ртом, это дико.
ГРАНДМА МОСЕС: Я хорошо тебя сделала! Я хорошо тебя сделала, старый пердун! Я откупорила твою старую пробку!
РОДЖЕР: Я даю пятнадцать баксов.
Роджер продолжает идти. Грандма Мосес преследует его.
ГРАНДМА МОСЕС: Двадцать! Никто в округе не умеет глотать пасту так, как я!

СМЕНА СЦЕНЫ:
УЛИЦА, ДЕНЬ
РАКУРС НА ГЕНРИ. КАМЕРА ДВИЖЕТСЯ И ПАНОРАМИРУЕТ
Генри идет по улице к бару. У него в руке коричневый портфель. Мимо мчатся машины и спешат люди. Генри похож на боксера, который слишком долго был на ринге.
Две привлекательные девушки идут навстречу Генри. Они разговаривают друг с другом, не замечая ничего вокруг, и почти сталкиваются с Генри. В последний момент одна из девушек хватает другую и оттаскивает ее с дороги Генри.
ПЕРВАЯ ДЕВУШКА: Боже, ты видела это?
ВТОРАЯ ДЕВУШКА: Да, я видела это. Это не обратило на нас никакого внимания. Как будто нас нет.
Генри продолжает идти. Он поворачивает за угол. На улице припаркована машина, в машине собака. Собака видит Генри и начинает злобно рычать и лаять. Генри останавливается и смотрит.
РАКУРС НА СОБАКУ. КАК МОЖНО БЛИЖЕ
В припаркованной машине большая собака. В машине чуть приоткрыто окно. Генри подходит к окну и смотрит. Животное приходит в ярость. Шерсть на спине встает дыбом. Пасть обнажается. Оголяются клыки, белые, как из слоновой кости, и красные у основания, язык покрыт слюной смертельной ярости. Зверя бьет дрожь, он бьется в окно. Вечный экстаз убийства. Генри полностью поглощен, он в трансе.
РАКУРС НА ЛИЦО ГЕНРИ
ГЕНРИ /тихо и с благоговением/: Прекрасно.
Генри отходит и идет дальше. Собака в бешенстве.