Психапатриев : КОШКИ

С работой, как обычно летом не везло. Да мы, наверное, и не старались искать. Голяк.
К тому времени нам даже пить было не на что. Как-то мы с Яном просидели в сухую почти неделю. Днем ползали по городу. Удавалось настрелять сигарет. Дважды Ян встречал знакомых и сшибал на бутылку пива. Выпивал, сука, сам, аргументируя ролью добытчика. Я оказался более удачливым и более щедрым – спиздил у черного входа в магазин ящик слипающихся при варке, русских макарон. В холодильнике обнаружилась полупустая бутылка подсолнечного масла. Мы варили макароны в алюминиевой кастрюльке и поливали их маслом. Когда настрелянные сигареты кончались, Ян собирал у подъезда бычки, недокуренные транжиристой молодежью. Я стеснялся. Творческая интеллигенция обязана сохранять остатки самоуважения. С Яном было проще. Недоделанный инженер при любом раскладе относится к вшивым ИТРовцам. Я всегда больше уважал лириков.
Пачкая пальцы, я вытряхивал табак на стол. Самокрутки сворачивал из коммунальных счетов. Такой макулатуры у нас скопилась увесистая пачка. Ян курил сами «пегасы», обжигая фильтр зажигалкой.
Бывало вечером, этот гандон уходил куда-то на поебушки. Возвращался он за полночь, сытый и довольный. По ночам Ян у своей пассии не оставался. Ему мешал диким воем, чей-то чужой выблядок, которого она, пассия, воспитывала вот уже месяцев семь.

- Псих! Вставай! Пляши, мудло ебаное! Я нам работу нашел - разбудил меня, вернувшийся с очередной ебли пьяный Ян – ветеринарами, будем, блиааадь. По Пятихатке на брата. Жизнь налаживается! Братан!

После короткого опроса пьяной скотины, выяснилось, что, у этой его злоебучей бабы жили три кошки. Старые кошачьи бляди, лет по восемнадцать каждой. Беззубые твари со скатанной шерстью. Старость их уже настолько перешла в маразм, что одна из наглых сволочей два или три раза обосрала и обоссала несчастного семимесячного выблядка. Спиногрыз и сам, после этого, настолько обосрался, что вовсе перестал жрать, и неизвестно чем жидко обделывался при каждом наглом мяуканьи.
Определить долбанную виновницу детской психотравмы оказалось невозможным. Эти облезлые родственницы тигра гадили одинаковым переваренным «китикетом», и никакая экспертиза, кроме ДНК, не смола бы определить чье именно говно, с регулярностью обнаруживается на мелком яновском пасынке.

Мудрая мамаша, заебавшаяся мыть свое чадо, в конечном итоге решила наказать хвостатую засранку. Высшая мера, без права переписки. Как я уже упомянул, вычислить серунью не представлялось возможным, посему карающая длань правосудия должна была опуститься на всех представителей семейства кошачьих, проживавших у бабы с выблядком. Тем более, что и две оставшиеся (не сравшие на детей) тварюги в результате старости охуели в конец – дристали и блевали без передышки по каждому подвернувшемуся поводу, приводя чистую, в принципе, квартиру в состояние кошачьего хлева.

Хитроумный Ян идею своей Донны поддержал. И предложил самолично отвезти усатых бестий в ветеринарную клинику, где добрый врач с грустным взглядом всего за 1500 рублей быстро и безболезненно отправит их в страну Вечного «Вискаса» и «Китикета».
1500 это значит – 800 Яну и 700 мне. Даже больше, чем по «пятихатке». Несмотря на свое ИТР-овское происхождение Ян оказался человеком благородным.

- И, что, ты предлагаешь мне взять, вот так, вот запросто и угандошить собственными руками бессловесных тварюшек божьих?
- Ну, епта, ты же щенят топил? Тебе кошек уебать – как два пальца. Тем более щенят ты - бесплатно. А тут - полторушка.
- Щенков, Ян, я топил, как раз из финансовых соображений. Эти слепые уебки обещали вырасти, и сжирать весь бюджет нашей семьи. Считай, это такой был внешний аборт.
- Ну… тут тоже, типа, аборт.
- Эээээ, нет. Это уже ни хуя не аборт, а самая, что ни на есть, эвтаназия. Я под эвтаназию не подпишусь, хоть и не верующий. Ебал я всех этих голландцев. Вот, ты, же бабушку свою подушкой все-таки не удавил? Хоть грамотные люди и советовали. Дождался, гад, пока сама катанет, чтобы квартиру захапать.
- Но, я ее кормить же забывал. И не те таблетки как-то случайно дал.
- Это по скудоумию. Не путай собственную тупость и неприкрытый цинизм. А что бы нам их просто не отпустить где-нибудь в лесу?
- Ебанулся, Псих? Ты про кота Мурзика читал? Которого забыли, блядь, из Сочей в Хабаровск перевезти. Этот педрила, Мурзик, по внутреннему компасу до хозяев с помощью автостопа через полтора года добрался. Сам. Только лапки передние до крови стер.
- Да, раз, они старые такие, у них этот компас внутренний наебнулся еще при Горбачеве.
- Хуй, его знает. Может и наебнулся. Но, рисковать нельзя. Ебнуть, так ебнуть. Раз ты ссышь, я сам этим займусь. Ты, главное, до места помоги довезти. Я с тремя один не справлюсь.

В итоге решено было пиздовать до середины моста через Енисей. Там, на месте, сложить приговоренных в целлофановый пакет, дополненный грузом из песка и камней, и захуйнуть на самую середину реки. Если они не Коперфильды, а они – не Коперфильды, то котеек ждала легкая героическая смерть, а-ля Чапаев и глубокая могила в водах крупнейшей сибирской реки. Гуманность, и еще раз гуманность. Думаю, к нашему плану, даже «Гринпис» бы не подкопался.

Котовладелица Светлана оказалась вполне милой матерью-одиночкой, с достойной грудью и аппетитной задницей. Что ей было надо от такого клошара, как Ян, лично мне, человеку с поэтическим складом души, понять было сложно. Уже потом выяснилось, что этот прощелыга, пользуясь постродовым психозом, осложненным временной амнезией, пиздил у нее из кошелька, часть детского пособия и выданных родителями на воспитание внука сумм. Хуй знает, замечала она это или нет. Ян же, на спизженное неизменно покупал шоколадку ребенку, бутылку водку себе и цветок-гвоздику пассии. Щедрый, в общем, паренек. Вдохновенно врал, что-то про поиск работы и ебал бедную девушку под, такую вот, сурдинку и надежду о будущем семейном счастье.

Кошки действительно оказались престарелыми. На троих я насчитал два хвоста, около восьми зубов и пять глаз. В хозяйственную сумку лезть они почему-то не хотели, и пришлось распихать по курткам.
- Не парься, милая – растянул улыбку Ян – все сделаем, тихо и безболезненно. Васильич – мастер на все руки. Ветеринар от бога. Он как-то слона с раком легких в зоопарке усыплял. Так ему даже благодарность объявили. Слоняра умер с блаженной улыбкой на хоботе. А какой он аборт ежихе сделал!
- Ага - подтвердил я - он по усыплению старой кошатины докторскую в Сарбоне защитил. Мегатонкие шприцы с моментальным кошачьим цианидом.
Света почему-то заплакала и поцеловала по очереди, каждую из приговоренных к «вышке» скотинок. От свежего женского аромата у меня мгновенно встал. Хозяйка захлопнула дверь.

Я взял двоих. Обезумевшие от страха кошки, как-то догадались, верно, о грозившей им участи и норовили вылезти из-за отворота куртки. Шерсть от испуга лезла с них, как с мартовских зайцев. Прижимая к груди воющих тварей, мы двигались к остановке.
- Что, сука? Допрыгалась? – объяснял ситуацию своей животинке Ян – все вы у меня, пидораски, кровью харкать будете! Чо, бля? А?... Не вой, ебаны! Ты мне за все рамсы, тварюга, ответишь! Лошина, блядь, шерстяная. Я в ебало, ща, настучу! Не ори, мразь, твои на тебя хуй положили. Теперь мы с тобой – один на один, ебана! Ннна! По ебалу, нна! Ты мне, тварь не дерзи. Я, сука – Ян. Запомни, ебаны это имя. На всю жизнь, сука, блядь, запомни, и своим, блядь, расскажи! Пиздец, тебе, старая!!! Погоди, только дойдем, пизда, ебаны!
Это уебок-котоубийца, видать имел серьезные претензии к несчастному животному. Что там между ними произошло в туманном прошлом?

Не удержал. Серая кошка, проявив неимоверную волю к жизни, рванула когтями по моей шее, грациозно, как этот же ебаный Коперфильд, выкрутила гибкое тело, и дала стрекоча куда-то в кусты. Мне только обрубок хвостика помахал.
- Хуй догонишь – процитировал батьку Махно Ян – ничего, мы за нее с оставшимися поквитаемся. Ну, суки, будете у меня кровью ссать!
- Заткнись, дятел. Имей уважение к стремлению выжить. Нам бы так. Снимаю шляпу.
- Да и хуй на нее. Поехали.

В автобусе мы выглядели двумя любителями мелких животных. Кошки орали, так, что закладывало уши. Ян поменял тактику и гладил свою котяру, нежно, прям, как любовнице, что-то нашептывая ей на ухо. Думаю, самое мягкое из его слов было – «уебу».
- Это, вы, куда молодые люди кошечек повезли? – спросила бабушка-божий одуванчик, уступая Яну место. Держаться за поручень, и прижимать кошку груди было чертовски неудобно.
- Да тут, бабушка, на работе у нас кошек усыпить решили. Старые, говорят, мышей больше не ловят. А жалко ведь. Вот мы и решили – пусть уж у нас дома век доживут. Им немного осталось. Не убивать же.
- Дай вам, мальчишки, Бог здоровья.
- И, вам, бабуля, не хворать.

До Енисея мы не доехали. Приговоренные мудозвонки, так разорались и разнервничались, что обсудив положение мы, вернее Ян, решил сбросить их в Качу. Для кошачьего роста и такой глубины хватит.
Повезло – на мосту никого не было. Пока я держал кошек, Ян готовил пакет. Булыжник. Горсть песка. Кошки. Скотч.
- Бросай.
- Не могу.
- Ебаный хлюпик, 700 рублей в кармане.
- Пошел на хуй. Убийца.

- Ну, вот. А ты ссал.

Бросать пакет с животными в реку с моста, намного легче и безопасней, чем топить щенков в унитазе. Но, тоже не очень приятно.
- Ян, блядь, они вылезли!
- Где?
- Вон, на берег карабкается. В желтом пакте!
- Еб твою мать! Погоди, я ее щас камнем доебу!
Я добежал до окончания моста, скатился по оврагу к речке.
- Мяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяуууууууууу!!!
- Ща, погоди, ща, спущусь, ща, погоди, миленькая – я уже по колено стоял в воде. Течение затрудняло шаги. Мокрый, обтянутый кожей скелетик вцепился в рукав. Я расстегнул куртку и запихал кошку за пазуху. Рубашка промокла в один момент. Что-то теплое потекло по животу. Эта тварюга обосралась.

Ян протянул мне руку. Мы стояли на мосту и курили. Дрожь животного передавалась мне.
- Ян, подержи ее. Я говно с рубашки сотру.
Ян взял спасенную на руки. Размахнулся… Гибкое тело, перекувыркнувшись несколько раз, ударилось о ферму моста. Кошка безнадежно вякнула в последний раз и камнем упала в воду.
- Говно, ты Ян – произнес я отчетливо, не мигая глядя ему в глаза – что б тебе дети, сука, на могилу срали.
- Да, ладно, ты, Псих. Пошли - обмоем. Угощаю.
- Иди на хуй. НА ХУЙ. Ян.

Бесхвостая кошка с урчанием терлась о мою ногу. Я допил пиво, докурил, поправил ладонью волосы, взял тварюгу на руки и зашел в подъезд.
- Привет, Света, это Псих. Утром с Яном к тебе заходили. За кошками. Вот, одну возвращаю. А это – спиногрызу твоему, Леньке собака. На батарейках. Из детского мира. За 700 рублей…

Психапатриев ©