ПиздахуябияОднояйцевая : Спешите жить

- Нет, Саш, ты только подумай о том, что ты теперь свободный человек и у тебя вся жизнь впереди, а Ленка…ну, что Ленка? Последняя баба что ли?
- Да, нет, конечно, не последняя, просто уже думал, что это надолго, а тут выкатывается, что она уже месяц налево ходит. – Вминая в переполненную пепельницу очередной окурок, произнёс я.
- Сань, а давай завтра загород рванём? Девчонок с группы возьмем, Маруська мясо замаринует. А?
Вот в этом весь Витька. Звоню ему в три утра, треснувшим голосом говорю, что от меня Ленка ушла, а он, вмиг проснувшись, просит подождать и через пятнадцать минут он уже у меня с бутылкой водки и килограммом пельменей. И денег не пожалел на такси доехать и продавщицу уломал водку продать, хотя у нас в городе с этим строго. После двенадцати ни-ни! Сколько себя помню, Витька всегда помогал. И не только мне. Всем и всегда. Он парень простой, не в смысле «деревня», а в том смысле, что, будучи умнее, начитаннее и привлекательнее нас всех никогда не отказывал в помощи. Пока меня из универа не выперли, он как мог помогал, и денег мог дать, чтобы преподу коньяк на стол перед экзаменом поставить и в деканат сходить и академический отпуск мне выпросить. А как-то мы поздно ночью шли с бильярдной и увидели, как в подворотне три пьяных бугая девушку насиловать собрались. Я то сразу струхнул, тем более что увидел у одного из тех отморозков белые шнурки, вплетённые в берцы, и единственной мыслью у меня тогда было БЕЖАТЬ! Бежать, пока самого раком не загнули, а после нож под сердце не воткнули…А Витька даже думать не стал, глянул на меня, остолбеневшего от страха, и рванулся в переулок, хватая на бегу пустую бутылку из-под пива и обрушивая её на лысую башку самого крупного. С поломанным ребром и разбитым в кровь лицом Витька сидел на асфальте и успокаивал дрожащую девушку, мило улыбаясь во все двадцать восемь зубов, оставшихся после драки. Я ведь тогда как чмо себя повёл, а он даже ничего мне в укор не сказал… Что за человек! И таких случаев море. Люди ломаются от обычного порыва ветра – мимолетных неприятностей уходят в запой, а Витка, потерявший еще в одиннадцатилетнем возрасте родителей, месяцами голодавший в затхлой квартире пьяного дядьки, взявшего его к себе после гибели родителей, даже не гнулся. Вспомнив в один миг всё это, я сразу распрямил спину и подобрался. Что я тут сопли из-за девчонки малолетней развесил? Я мужик или кто? Кто-то, но не мужик. Настоящий мужик…настоящий человек предо мной сидел!
- Спасибо, Витёк, ты человечище.
- Глупости, дружище. Лучше разливай, - улыбнувшись, сказал Витя. Ни капли чувства собственного превосходства над людьми не было в этой улыбке. И стало так спокойно на душе, мирно, словно не меня только что бросила девчонка, уйдя ночью к какому-то чурке, а просто зашёл ко мне старый друг, которому не спалось в эту хмурую ночь.
- Спешите жить и радоваться жизни. – Поднимая стопку, произнёс он. И улыбнулся, а в глазах вновь застыла глубокая беспросветная печаль, которая часто в последнее время появлялась в его спокойном взгляде. Всегда недоумевал, чего ему грустить, ведь всё у него уже есть, уважение окружающих, красивые девушки, млеющие от его стихов, отличные оценки в зачётке… Он успевал всё: работать, учиться, участвовать в спортивных соревнованиях, гулять по ночам и всегда был свеж, словно и вправду спешил жить.
А на утро его не стало. Придя домой он едва успел войти в комнаты, даже дверь не закрыл и упал. Его нашла на полу, соседка, приходившая поливать цветы. «Такому замечательному юноше, всегда хочется помогать», как-то сказала она, когда я сидел у него в гостях. Врач оперировал какими-то непонятными терминами из которых можно было понять только, что Витька давно болел и испытывал сильные боли… А мы, те кто считали себя его друзьями, даже не знали о его болезни, никто даже не мог представить, что этот здоровый, с виду, парень может болеть хоть бы насморком…
Спешите жить! Спешите!