vchenskiy : Уколы

У меня с детства было плохое зрение. С первого класса. Однажды, всё ещё надеясь на моё исцеление, родители по любезному совету врача определили меня в глазную больницу. Для принятия широкого спектра глазных процедур, совершенно невозможных на воле. Лёг я в ту больницу. Но с условием, что уколов мне делать не будут. Потому что я их боюсь. Об этом я еще на встрече с врачом попросил: «Только можно, чтобы без уколов?» и переспросил: «Хорошо?», и добавил: «Ну, пожалуйста». Другой бы, конечно, смолчал из какой-то там гордости… Но, черт подери, это было важно для меня, и я не мог об этом не сказать.
Теперь-то, будучи взрослым, я покорно иду под иглу, понимая, что, ложась в больницу, обрекаю себя на добровольный ежедневный съём штанов для протыкания собственной попы. Но в детстве я всегда надеялся на чудо. Я верил, что если хорошенько попросить, то опасности можно избежать. Только надо очень-очень хорошо попросить. Ожидая с мамой своей очереди в приёмной, я шепотом репетировал: «Пожалуйста, только без уколов! Ну, можно без уколов?! Наталья Анатольевна…». Удивительно - это был один из последних случаев в моей жизни, когда я что-либо просил так сильно. Я и сейчас без особого энтузиазма снимаю штаны перед медиками, но всё же мне кажется, что, спасая собственную задницу в далёком 1986 году, я потратил одно из своих исполнившихся желаний не слишком рационально.
- Он у нас такой впечатлительный, - объяснила мою просьбу мама.
Врач Наталья Анатольевна была очень доброй, поэтому она по-хорошему улыбнулась и сделала в больничном направлении приписку: «Bez Ukolov».
Ура! О, чудо!
Вспоминая сейчас, этот эпизод, я думаю: а где вы нынче - моя вера в чудесное и моё горячее желание? Не слишком ли быстро я отдал свои рубежи, не слишком ли далеко отступил?
Через пару лет, в этой же больнице, на четвёртом этаже я уже совершенно без надежды, покорно и терпеливо стоял в ординаторской, наклонившись вперёд и спустив до колен пошитые мамой семейные трусы. Я тревожно прислушивался к тарахтению стеклянных шприцев в железной коробочке. Ожидая, когда к моей попе подойдут, я молился: «Только бы сделала с хлопком. Только бы с хлопком…»
- А вы сделаете с хлопком? – спрашивал я, по-коровьи обернувшись назад.
- С хлопком, - ласково отвечала добрая медсестра. Обозначив место укола ваткой, смоченной в спирту, она ловко шлёпала меня по ягодице ладонью. При этом зажатая между пальцами игла, пронзала податливую плоть легко и практически безболезненно.
Слава богу.
Надо ли говорить, что несколько лет спустя я не удостаивался даже этого? Игла стала входить в мою задницу нагло и бесцеремонно, как к себе домой. Подолгу пребывала внутри, как бы решая, а не остаться ли там насовсем.
«Только бы не обломилась», - думал я.
С тех пор настали тяжёлые времена. Кого из нас сегодня колют с хлопком? И кто из моих сверстников лежит в больнице без уколов, как это удалось мне в далёком 1986-м? Я делаю вид, что верю этим чёртовым врачам, которые говорят, будто во имя здоровья, необходимо пожертвовать задницей. И я совершенно не пытаюсь бороться. Как же так? Я потерял надежду и перестал верить в чудо? Я предал собственную попу - самую беззащитную часть меня? Нет, это конечно смешно так говорить. Всё-таки устройство попы наиболее удобно для внутримышечных инъекций. Но вопрос в другом. Куда подевались мои искренние детские желания и такие простые методы их реализации?
Почему же сейчас мне так трудно войти в кабинет какого-то моего очередного начальника и очень сильно попросить увеличения зарплаты? А если он сразу откажет, то почему бы откровенно и совершенно явно не выразить своё огорчение? Почему бы не заплакать и в надежде на милость, не броситься на колени и, обойдя на них как паломник вокруг стола, почему бы не схватить растерявшегося (а он наверняка растеряется) тирана за качественную шерстяную штанину костюма Kiton?
- Дайте! Ну, дайте же мне, пожалуйста!
- Да ты чего, Ченский? С ума, что ли сошёл?
- Нет-нет, совсем не сошёл. Просто очень повышения хочется. Очень хочется. Очень-очень.
- Ну, ты это… Ну-ка, встань, пожалуйста.
- Да я встану, конечно.
Я и в самом деле встаю.
- Удивил ты меня Ченский!
- Да уж… так получилось… Просто надо очень… А вам ничего не стоит.
- Так уж и ничего, - хмурит брови начальник.
- Я понимаю, деньги даром не даются. Но я потому и на колени-то… Потому что искренне. А то ведь знаете, как другие просят – как будто из чувства обязанности какой-то. В книжке прочитали, что надо просить, вот и просят. Они и знать не будут, что с этими деньгами делать. На полку положат и забудут. А я – от чистого сердца.
- Вижу, что от сердца. Чай не слепой.
- Ну так как же?
- … Да и чёрт с тобой. Пиши заявление на увеличение зарплаты…
- В два раза.
- В два раза! А ты молодец, брат! Настойчивый такой!
- Спасибо, спасибо большое!
- Ну, ступай себе, - улыбается начальник. Совсем как папа в детстве.