Ромка Кактус : Покорность

Ромка Кактус

Покорность

Маршал Жуков щурился на солнце. Его лысина радостно отражала холодный осенний свет. Усы неистово шевелились. Ноздри затягивали в себя московский воздух. Меха груди наполнялись, растягивая китель, ордена мелодично позвякивали. Маршал Жуков перешагнул через тонкую лужицу и скрылся в подземке.

Через двадцать минут метро выплюнуло маршала вместе со сгустком прочих людей в другом районе. Жуков огляделся по сторонам, и тут ему на голову нагадил голубь. Маршал показал ему кулак и сквозь ситечко зубов процедил:

- У-у, контра!

На платной стоянке Жуков забрал новенький автомобиль Audi 100. Садясь за руль, маршал поправил саблю, висевшую в ножнах у него на поясе. Рукоятка сабли была инкрустирована множеством драгоценных камней, а лезвие покрывали древние могущественные рунические надписи. Ножны были обтянуты человеческой кожей отличной выделки, на них рельефно выделялись пупок и два соска – всё с пирсингом. Жуков завёл авто и выехал на кольцевую.

Началась утренняя пробка. Жуков надел модные солнцезащитные очки со светоотражающим слоем и высунул руку в окно. По левую сторону с ним поравнялась красотка на красном мини и стала пристально разглядывать Жукова. Затем она улыбнулась и многозначно подвигала бровями. В ответ маршал обнажил золото партии, спрятанное у него во рту, поднял и лизнул ветровое стекло. Из колонок бешено рвался Трофим.

Наконец машина Жукова заехала в ворота детского сада и остановилась. Маршал вышел и с сахарным хрустом размял затёкшие суставы.

- А-а-ах! – потянулся он.

Затем Жуков почесал ягодицу и вытащил из автомобиля магнитофон и картонку метр сорок на метр сорок. Включил сигнализацию. Охранник на входе кивнул ему.

Дети шумно и нестройно выбегали из здания детского сада во двор. Их сопровождала молодая воспитательница. Она подгоняла отстающих:

- Маша Плесова, скорей иди сюда! Витя Курочкин, перестань бить Пашу Василькова по голове! Надя, ты почему плачешь?
- Я, - ответила девочка с синими бантами, - хочу писять, Вероника Геннадьевна.
- Что ж ты раньше молчала? Сейчас придёт учитель танцев.
- Я, Вероника Геннадьевна…
- Нет, это я Вероника Геннадьевна, а ты Надя.
- Я сейчас сделаю… мокрое дело…
- Да что же это за наказание?

В это время появился маршал Жуков, он вальяжно ступал сверкающими сапогами по чахлой траве.

- А, - сказала воспитательница, - Георгий Константинович, вы уже здесь! Здравствуйте!
- Здравствуйте, - ответил Жуков. – Ну? – спросил он. – Все в сборе?
- Все.

Маршал хитро прищурился и сквозь амбразуру век принялся изучать детей. Дети носились вокруг, многоголосо вереща, падая и разбивая хрустальные коленки.

- Так, так, так, - произнёс Жуков. – Дисциплины никакой.
- Да вы знаете, конечно, - сказала воспитательница, - но ведь им всего пять годиков.
- Ничего-ничего, у меня они быстро научатся дисциплине. Нельзя научить танцу, не научив порядку: порядок – стержень любого танца.

Вероника Геннадьевна собрала детей и представила им Жукова:

- Это ваш новый учитель танцев, Георгий Константинович Жуков.
- Здравствуйте, архаровцы! – гаркнул маршал.
- Здравствуйте, - ответили дети.
- Ну, - обратился к воспитательнице Жуков, - можете быть свободны.
- Дети, - сказала она, уходя, - во всём слушайтесь вашего учителя!

Жуков положил на землю картонку и рядом поставил магнитофон. Жуков снова оглядел детей и сказал:

- Орлы! Па-ачиму не по уставу? Климцев, выйди из строя! Китель не на те пуговицы застёгнут! Андрейчиков! Сопля на какой стороне груди должна висеть, а?! То-то же! Перевесить! Лапина, не опускать глаза, смотреть на своего командира! На его рельефную мускулатуру, подчёркнутую форменной одеждой, на его усы с мудрой проседью, на высокий интеллигентный лоб с глубокими морщинами! С разбегу заныривай в омут его прекрасных глаз с искоркой иронии и длинными пушистыми ресницами! Там, на самом дне хрусталика, хранится тайна подлинной жизни, ответы на все вопросы, секретные пароли ко всем играм, там – вечная красота!

Жуков нагнулся и включил магнитофон.

- А сейчас я покажу вам, что такое танец!

Из магнитофона послышался громкий сухой треск, и откуда-то издали запел Леонид Утёсов, обработанный современной аранжировкой в духе: а а ван цу ван цу камон. Жуков принялся раскачиваться и переступать с ноги на ногу, замахал руками. Бит усиливался и маршал всё энергичнее двигался вокруг магнитофона, производя мастер-класс верхнего брейка. Затем он достал из-за пазухи будёновку и надел её на голову. Одной рукой маршал упёрся в картонку, другой балансировал, а ногами обегал вокруг. Побегав так, он полностью встал на голову и завертелся на месте. После ещё крутился на спине и прыгал на руках. Дети заворожено наблюдали за всеми действиями учителя танцев. Вскоре Жуков закончил выступление и выключил магнитофон. Лицо его все покраснело, а усы легонько подрагивали, продолжая держать ритм.

- Фуф, - выдохнул маршал. – Ну как?

Дети радостно загалдели. Жуков улыбался им в ответ, но вдруг как-то резко посуровел и недовольно поглядел исподлобья.

- А это что такое? – спросил он у девочки Нади. – Что это ещё за танцы?

Маленькая девочка переминалась с ноги на ногу, её лицо было скомканной бледной бумажкой.

- Я хочу писять, - выдавила она в ухо Жукова.
- ЧТО-О?! – взревел маршал. – Я научу вас порядку раз и навсегда, блядины дети!

Маршал Жуков обнажил саблю, замахнулся и прорычал:

- Гадина!

Клинок с громким свистом разрубил воздух и тонкую девичью шею. Кроваво чавкнув, голова скатилась на землю, а за ней, фонтанируя из шеи и сикаясь, осело тщедушное тельце.

- У, выродки! – прокричал Жуков.

Он вытер саблю о платьице девочки и вложил обратно в ножны. Затем подобрал за косичку голову и поднял над собой. Алая кровь капала на картонку. Дети молча наблюдали, мальчики в это время, не отдавая себе в том отчёта, изо всех сил стискивали свои маленькие пиписьки, вдавливая их в себя. Жуков расстегнул ширинку и достал из штанов здоровый эрегированный хуй. Сизая головка в творожке смегмы нехотя вылезла из-под шкурки. Жуков с размаху насадил голову Нади на своё любовное копьё, обеими руками взялся за косички и принялся двигать её туда сюда. Хуй входил в трахею и тыкался в нёбо. Кровь сочилась из носа и рта девочки, и с каждым рывком казалось, что её тошнит. Васильковые глаза ребёнка были широко распахнуты и с удивлением глядели на всех собравшихся.

И тут что-то произошло с воздухом, он завяз, загустел, стал скрипеть на зубах. Возник звук, тягучий, глухой, крахмальный, будто железом по стеклу. Звук пульсировал. Дети сбились в кучку, и что-то внутри их хрустело и хрипело. Голова Нади открыла рот. Тяжёлый сухой выдох вышел наружу. Губы зашевелились, и глубокий, точно из колодца, сильный голос Надежды Бабкиной запел:

- Вот и всё, что былоооооооооооо, не было и нетууууууууууэээ. Все слои размоклиииииииииииии, все слова истлелиииииииииииии.
- Всё как у людееееееееееееей, - подхватили дети, собираясь хороводом вокруг пританцовывающего на месте маршала Жукова. – Всё как у людееееееееееей.

Звёзды на небе выстраивались в правильные геометрические фигуры.

2 сентября 2007 г.