Алекс Волков : Максимальная жизнь

Еще один банальный рабочий день подходил к концу. Взгляд Макса все больше приковывался к широкому панорамному окну, которое, как экран телевизора, транслировало постоянно изменяющуюся жизнь шоссе. Машины летели, тащились, перестраивались, будто танцуя одним им известный танец.
Вообще, Макс давно заметил, что когда вот так смотришь на шоссе немного поодаль и сверху, перестаешь воспринимать машины как механизмы. Они оживают и существуют сами по себе. "Девятка" оборзела, "Мерин" надо бы пропустить, а вот пролетела красотка "Феррари"... Какие-то из них вызывают страх, некоторые восхищение, а небольшая часть чуть ли не сексуальное влечение.
В такие моменты забываешь, что машина не живая, что живой ее делает человек, находящийся внутри, как своеобразный симбиоз мозга и сердца, дающего жизнь и делающего поведение автомобиля осмысленным....
Мысли плавно текли в этом направлении, но вдруг их течение стремительно прервалось. Макс чуть ли не ударил себя в грудь, проверяя содержимое внутреннего кармана пиджака. Пальцы почувствовали какую-то бумажку, Макс вынул ее, несколько секунд нервно повертел в руках и со словами "Потом..." убрал обратно.
Жутко захотелось курить... Казалось, это не психологическое, а почти физическое желание. Горло запершило, нуждаясь в мимолетном ощущении сладости и щекотки, легкие просто отказались расширяться и дальше обогащать кровь кислородом... Даже пальцы, казалось, ощутили знакомую фактуру бумаги.
Макс, с треском разломал пачку, как будто этот картонный квадратик, облаченный в пластиковую броню, и есть то самое, что мешает жить, дышать, любить, зарабатывать.
Неслушающимися пальцами он закинул сигарету в рот, и судорожными движениями начал искать зажигалку.
Этот тупой предмет вечно оказывается в самом неподходящем кармане, будто бы играя с вами в прятки. Ведь всегда знаешь, в какой карман ее положил, но, как только начинаешь искать ее, и все... Физические законы, кажется, просто не распространяются на это, сосуществующее с сигаретами, создание.
Вообще если подсчитать, внезапно подумал Макс, сколько зажигалок он потерял, разбил, оставил, выронил, то вполне могло оказаться, что только на его деньги акционеры какого-нибудь Cricket'а строят себе дома в Монако или на Лазурном берегу.
Внезапно накатившая злоба и агрессия чуть не заставила Макса разорвать задний карман брюк, где он почувствовал увесистый квадратик.
Два заученных годами движения, и пламя благодарно взвилось в воздух, заигрывая и танцуя с ветерком от кондиционера.
Поднеся к нему самый кончик сигареты, Макс с удовольствием разглядывал тоненькое оранжевое колечко, которое как по волшебству возникло на ободке сигареты. Он очень любил первую затяжку. Дым, охлаждаясь, проходил через всю толщу табака, казалось, впитывая все его вкусовые молекулы и предоставляя ни с чем не сравнимое удовольствие своему повелителю, который вызвал его, как джина из лампы, простым щелчком зажигалки.
Всегда после первой затяжки Макс делал паузу и несколько секунд любовался изысканными заворотами тонкой струйки дыма, которая напоминала ему ленту в руках у гимнастки, такую же завораживающую и по-своему сексуальную.
Понимая, что он успокоился, Макс в пару затяжек убил сигарету, и сделав окончательный "контрольный" вдох, с удовольствием раздавил ее о кристально чистое, девственное стекло пепельницы.
Скрипнув кожаным креслом, Макс встал. Он лениво посмотрев на стол, заваленный бумагой, так, что можно было сделать выводы о наступлении всемирного экономического кризиса, а этот стол является последним бастионом перед неуклонно приближающимся хаосом и коллапсом. Где-то там, погребенные под горами этого технократического спрессованного снега, временно проживали ключи от машины.
Осторожно, боясь пробудить могучую лавину, которая погребет под собой остатки его небольшого кабинета, Макс начал спасательную операцию. Балансируя на грани жизни и смерти, боясь быть засыпанным всеми этими отчетами, договорами и прочей атрибутикой развивающегося бизнеса, Макс аккуратно исследовал собственный стол. Попутно с поиском ключей он сделал несколько приятных открытий в области обнаружения документов, которые давно считал потерянными, и наконец нащупал твердое тельце брелока сигнализации.
Мысленно поздравив себя с победой, Макс аккуратно потянул его на себя. Однако гладко завершить операцию не получилось. Недовольные лишением себя одной из точек опоры, договоры с какой-то строительной компанией, находящиеся в зоне стола, виртуально определенной как "важная", с тихим предательским шорохом, устремились в свободный полет.
Макс досмотрел это авиашоу, уже послав эти мутировавшую древесину формата А4, ну как минимум в шредер, сдернув с кресла пиджак, направился к выходу.
Стоянка бизнес-центра располагалась под землей. Притом, то ли из-за экономии места, то ли из-за ненависти проектировщика - ярого велосипедиста - ко всем автолюбителям, все переезды между этажами парковки требовали, как минимум, опыта участия в авторалли.
Железные отбойники по краям съездов уже давно превратились в истинных и прожженных киллеров крыльев, бамперов а иногда и дверей железных друзей человека.
Макс быстро и уверенно шел к своему месту. Машина стояла за колонной. Каждый раз, огибая колонну, пока машина не показывалась на глаза, у Макса немного замирало сердце. Зная, что здесь полный порядок с охраной, он не мог побороть это маленькое чувство страха, а может просто не хотел избавляться от того безумно приятного ощущения облегчения, следовавшего за ним.
Темно-синий инфинити влюбленным изгибом фар смотрел на своего владельца. Казалось, машина чуть-чуть улыбнулась, когда Макс подошел. Сев в машину, он первым делом закрыл дверь. Давящая тишина ударила в перепонки. Казалось, весь звук мира кто-то выключил, случайно задев кнопку "mute". Тишина вновь привела за собой за ручку тревожные мысли. Макс снова достал бумагу, но пальцы просто отказывались работать. Страх липкими холодными пальцами проник через поры в грудь, и стал аккуратно касаться сердца, заставляя его биться сильнее...
Громадным усилием воли Макс бросил бумажку на пассажирское сидение и резким, злым движением запустил двигатель. Легкая дрожь пробежалась по салону, показывая, что машина ожила.
Понимая, что он сойдет с ума, если останется сегодня один, Макс достал телефон. С гулким металлическим щелчком крышка нокии отъехала вверх. До адресной книги оставалось одно нажатие...
Буква «А» предложила Максу на выбор сразу три женских имени. Темная рамка выделения как искусственный интеллект сама приняла решение, выделив по умолчанию имя.

Алена.
Макс как наяву почувствовал ее запах. С Аленой они виделись ровно 2 раза в месяц. Высокая брюнетка с отличной попкой. Он познакомился с ней на дне рождения общего друга. Пати была в большом загородном доме, где нашлось немало потайных уголков.
Девочку не пришлось долго уговаривать - как только они остались наедине, она впилась в его губы, попутно просто разрывая рубашку.... Макс даже не заметил, как она расстегнула ширинку, он ощутил только, что Алена, расположившись на нем, уже вовсю им наслаждается, даже не сняв юбку, которая в силу своей длины лишь прикрывала, а не скрывала ее достоинства.
Не в силах сдерживаться Макс прижался к ней всем телом и со вскриком кончил. Чувствуя, что она, замерев на секунду, снова продолжает движения, Макс, поймав губами ее сосок, поддался этой игре. Ночь только начиналась....
Уже потом он узнал, что Алена придерживается правила никогда не встречаться больше чем с тремя мужчинами одновременно и не считает, что секс во время первого свидания недопустим.
Макс с неохотой стал брать на свидания с ней презервативы, но отказаться от регулярного секса с такой красоткой он не мог. Они не задавали друг другу лишних вопросов, да и вообще частенько особо не разговаривали, предпочитая третьего собеседника. Постель…
Здесь их общение протекало очень ярко. Алена очень любила пофантазировать...
Однако секс с ней был тяжелой работой. Алена относилась к такому типу женщин, которые не знали, что секс может быть легким и расслабляющим. Если Макс оказывался у нее, то это четко означало, что Алена будет делать с ним все что угодно до его полного изнеможения.
Макс понимал, что такая женщина может добиться от него любого количества оргазмов, какого только пожелает. В этом плане Макс придерживался такой точки зрения, что не бывает мужчин-импотентов и эректильной дисфункции, просто иногда мужчинам не везет с фригидными представительницами прекрасного пола, которые в сексе считают фрикции и боятся спермы как яда.
Алена была прямой противоположностью. Глядя, иногда, на ее смеющееся лицо, все перемазанное его оргазмом, он видел исключительную любовь. Не к нему, конечно. Любовь к мужчинам. Любовь, которая и была основным стрежнем ее жизни, а все остальное - работа, шмотки, машина – как бы лишь дополняли ее личность.
И живя этой любовью, Алена могла любого мужчину заставить почувствовать себя немного суперменом и настоящим мачо. Она просто зажигала своей неуемной энергией, наполняя ею вместо крови пещеристые тела, придавая желание любить ее снова и снова....
Однако Макс понимал, что сегодня он слишком устал для Алены. Хотелось чего-то более спокойного. С усилием передвинув курсор на следующее имя, Макс некоторое время пытался поймать связь между горящими пикселями на экране и собственной памятью.

Анастасия диско.
Какое-то время поблуждав в лабиринте хитросплетений памяти, мысль четко выдала видеоряд, связанный с данным ярлыком. Большую помощь оказало даже не имя, а эта глупая уточняющая приставка "диско".
Вообще, вроде бы обладая хорошей памятью, Макс имел свойство зачастую забывать имена тех девушек, с кем ему довелось проводить ночное время суток. Чаще всего это объяснялось тем, что оба бывали уже настолько пьяны, что имена, да и слова в целом не имели никакого значения. Обе стороны были заинтересованы, и жаждали только одного: внести как можно больший вклад в свою копилку удовольствия, или, на крайняк, проблеваться.
Второй немаловажной причиной было то, что, к сожалению, в человечестве не прижились порядковые номера, состоящие из 6-ти произвольных знаков, которые гарантировали бы своему владельцу уникальную узнаваемость.
Родители, обладая достаточно небольшим выбором оральных ярлыков, которые потом будут ассоциироваться с их владельцем, зачастую руководствуются принципом "А мне всегда нравилось имя «Света», компенсируют таким образом, какие-то свои детские комплексы по поводу того, что именно так звали самую красивую девочку в классе.
Именно поэтому в записной книжке Макса на расстоянии в миллиметр друг от друга прекрасно существовали шесть Елен, восемь Кать, но, правда, только одна Зульфия, да и то по работе :-)
И через некоторый промежуток отсутствия общения с данными представительницами прекрасного пола, различить и идентифицировать их без помощи спасительных приставок или окончаний становилось просто невозможно.
Отсюда появлялись очень причудливые сочетания: "Катя Пежо", "Олеся фабрик" и так далее.
Все эти указания мест, названия заведений или что угодно, призваны были лишь для одной цели: обеспечить мозгу психический или чувственный всплеск, влекущий в свою очередь за собой цепочку воспоминаний, дающий возможность идентифицировать
персону, с которой ты разговариваешь или собираешься это сделать.
Анастасия диско, попала именно в такую категорию неспроста. Однажды, находясь уже в состоянии реального выезда в сторону синего счастья, Макс сидел за барной стойкой в очередном клубе, пытаясь прийти в чувство с помощью стакана водки с берном.
Получалось хреново. Состояние было таким, что еще тянуло позажигать, но энергия подошла к концу, да и почти от литра вискаря все танцевальные движения превращались в попытку просто устоять под долбящую, казалось, прямо в мозг, музыку.
Барная стойка, как "настоящий" друг, в такой ситуации всегда подставляет свое плечо уставшему мачо.
И вот, почти держась за стакан, как стриптизерши держатся за шест, стараясь не упасть мордой в тарелку с дольками лимона, Макс разглядывал все ножки, дефилировавшие мимо.
В таком состоянии волшебным образом в симпатичных девочек преображаются даже те крокодилы, проходя мимо которых двумястами граммами раньше, ты бы предпочел телепортироваться.
Однако Рубикон был пройден, и Макс уже почти утром хватался за последний шанс. Дело в том, что в это время на танцполе и собственно в баре остаются лишь несколько категорий женщин.
Первая - это больные на голову, по ряду причин, телки. С первого слова, в любом состоянии вы понимаете, кто сидит напротив. У них всегда глобальный катаклизм, вселенские проблемы или нереальные понты. Они одаривают Вас, лоха, своим вниманием, а сами ждут открытия метро, так как на машину у них нет ни копейки. И вот, вы совершаете эту ошибку, покупая им еще один комплект бесплатного бухла, которое еще раз уверит их в собственной крутости.
Вторая категория - это девочки, которые пришли просто отвиснуть по-полной. Зачастую у них все в порядке с личной жизнью, и, они, пока их личная жизнь удваивает ВВП в очередной командировке, приходят развеяться и потанцевать, вспоминая бурное прошлое
Снять такую в теперешнем состоянии Макса было бы аналогично полету на Луну без скафандра и кислорода. То есть, было бы абсолютно фантастическим явлением.
Третья категория бывает не всегда. Но и не совсем уж редко. Она пришла повеселится и познакомится. И выглядит она неплохо, но по роковому стечению обстоятельств время перевалило невидимую черту, и самых представительных и более менее трезвых особей мужского пола, уже давно увели конкурентки, а ехать домой одной и на следующий день объяснять что-то подругам, делящихся воспоминаниями о бурно проведенных ночах, очень не хочется. Девочка начинает пить...
И барная стойка, как "заправская" подруга, помогает ей найти, что она ищет. А именно одиноко сидящего мужчину, держащегося за стакан, чтобы не упасть.
Настя относилась именно к этой категории. Сегодня попросту был не ее день. Почти всегда, уже до двенадцати, она сидела на кошельке у кого-нибудь, пила и веселилась, зная, что сегодняшняя ночь, хоть и временно, притупит чувство одиночества.
А сегодня не сложилось, и все пьяное быдло, которое сегодня подваливало, не имело ничего общего даже с очень свободными Настиными взглядами по поводу мужчин. Но она не привыкла спать одна.
И поэтому выход был только один - алкоголь. И желательно покрепче... Да и за барной стойкой вроде сидит неплохой экземплярчик. Одежда брендовая, на руке браслет vip-зоны, только пьяный в хлам, но это даже плюс.
Макс с трудом сфокусировал взгляд на фигурке рядом. По его "трезвой" шкале от одного до пяти она тянула на троечку. Но берн+водка и предыдущий вискарик сделали свое дело, добавляя оценке еще три балла. Макс поднялся, и шатающейся походкой подошел. Понимая, что говорить он уже почти не может, он просто развернул барный стул-вертушку и без единого слова начал ее целовать. Девочка прогнулась, активно поддержала поцелуй и свободной рукой от выпивки схватила его за член.
Уже через пять минут он сильно и агрессивно трахал ее в кабинке мужского туалета. Кончить, пьяный в дрова Макс, не мог, наверное, с полчаса. После он повез ее к себе домой. В машине Настя несколько раз пыталась сделать минет, но Макс уже банально вырубался и эти попытки возбуждали разве что водилу, который ради такого дела даже сделал радио потише.
Проснувшись утром, Макс сфокусировался на соседней подушке и понял: единственное, что он знает про лежащую рядом с ним девушку - это ее имя. Настя.
Но дело было даже не в имени. Когда правая часть вашей постели отчаивается запоминать контуры многочисленных тел, с которыми ей приходится проводить ночи, одна из самых неприятных вещей в этом мире - это утро в вашей квартире с почти незнакомой "одноразовой" девушкой. Желания дальше доказывать, что ты мужчина, уступает желанию банально поспать подольше и поблевав с утра, достать где-нибудь куриный бульончик или бутылочку пивка.
Но у вас в доме почти незнакомый человек, который с утра начинает капризным голосом сообщать, что он хочет "кофе в постель", и требовать удовлетворения своих, немного пошатнувшихся вчера, нравственных устоев.
Прекрасно понимая, что он хочет этого меньше всего на свете, Макс частенько прибегал к небольшой хитрости. Быстро разбудив Настю, он сказал, что ему срочно надо заняться кое-какой работой, и срочно выезжать в офис, он вызвал ей такси и уперся взглядом в ноутбук, полностью прекратив реагировать на внешние раздражители внимания, в том числе и на нее.
Девушка, оказавшись в чужой квартире и почти полностью игнорируемая хозяином жилища, ощущала громадное психологическое давление и предпочитала ретироваться как можно скорее после приезда такси.
Довольный собой, Макс, поцеловав ее в щечку и сопроводив ее самой лживой в мире фразой "Я тебе перезвоню", захлопнул за ней дверь. Настю он больше никогда не видел.
Палец сам нажал на кнопку телефона "вниз".

Анжела.
С Анжелой Макс встречался целый год. Убеждая себя, что такая грудь этого стоит, и всего пару раз съездив в сауну с проститутками, Макс кое-как выдержал трехнедельный букетно-конфетный период.
Руководствуясь логикой, что постоянные отношения - это когда кроме секса ты еще поздравляешь девушку с днем святого Валентина и иногда ходишь с ней смотреть очередные сопли про любовь в кинотеатр, Макс принялся усердно играть в них, бросив всех других девушек.
Ну, почти всех. Абсолютно искренне веря, что секс по-пьяни и минет - это не измена, Макс хранил Анжеле верность.
Притом, Анжела, изначально заявив, что ненавидит любые презервативы, которые из любого мужчины, по ее словам, "делали фаллоимитатор", признавала только гормональные препараты. Макс был абсолютно не против, и сам считал секс в презервативе чем-то напоминающим по ощущениям надувную девушку Лолу, которую ржавшие полдня друзья как-то подарили Максу на восьмое марта.
Конец этих отношений наступил внезапно.
Однажды, Анжела, на тот момент жившая у Макса уже полгода, просто забыла выйти из своего почтового ящика на его ноутбуке.
Макс, абсолютно случайно попав в этот женский кибермир, успел прочитать только одно письмо, но этого более чем хватило. Анжела делилась воспоминаниями о прошлой неделе, когда она уезжала на корпоратив.
Она работала в крупной международной компании, а корпоративы там - это почти узаконенная оргия. Наверняка, топ-менеджмент имеет какой-нибудь секретный меморандум, посвященный корпоративам. И наверняка, он содержит следующие слова -"Настоятельно рекомендуется создавать условия для удовлетворения низменных потребностей персонала, за счет кормления и беспорядочного спаривания их в пределах макрорегионов либо в федеральном масштабе, дабы укреплять их лояльность компании..."
За три дня корпоратива Анжела успела установить "плотные" отношения с уральским и нижегородским филиалом. Притом в последний день одновременно.
Читая ее развернутый рассказ подруге, посвященный количеству, размерам, вкусу и другим подробностям Анжелиной фирмы, Макса вырвало. Это был первый раз, когда Макс ударил женщину.
Еще раз посмотрев на экран телефона, Макс вновь увидел все три имени одновременно. Где-то справа мелькнула сигнализация машины, пропуская хозяина внутрь. Макс отвлекся, - взгляд его упал на пассажирское сидение. Белый кусочек бумаги, как дудка факира, полностью приковал к себе его внимание и вызвал дрожь во всем теле.
Вновь накатившая волна отвращения сама подсказала ответ. Сегодня он хотел видеть только ЕЕ.
Пальцы сами набрали выученный наизусть номер.
-Привет.
-Привет Максим.
Она никогда не сокращала его имя, несмотря на все его протесты. Подсознательно Макс догадывался, что делает Она это специально, чтобы еще больше выделятся на фоне других его женщин, которые уже через пять минут знакомства переходили на котиков, ласточек и других представителей флоры и фауны.
-Я хочу приехать.
-Приезжай, я чувствовала, что ты сегодня позвонишь.

Марина.
Марину он знал, казалось, всю свою жизнь. Начиная с последнего курса института, Марина была очень сильно влюблена в Макса, чем тот и пользовался.
Не обещая ей ничего, Макс брал все. Он знал, что Марина простит ему любые выходки. Он приезжал к ней любой - пьяный, избитый, в помаде, после очередного скандала с очередным же увлечением.
Марина была той тихой и спокойной гаванью, куда после очередного успешного или не очень рейда возвращался его пиратский корабль.
Макс сам не знал, как он к ней относился. С одной стороны, он сто раз решал, что прекратит ее мучить и никогда не будет звонить. И даже знакомил ее со своими приятелями в надежде устроить ее личную жизнь. Но уже на следующий день разрываемый ревностью на части приезжал к ней и устраивал скандал, прекрасно зная, что она ни с кем не встречалась.
Однако Марина терпела все и абсолютно искренне любила то время, которое они проводили вместе. Она относилась к такому типу женщин, которые, выбрав одного представителя мужского племени, прекращают метаться и искать идеал, прекрасно понимая, что он недостижим. Они просто идут к своей цели, и что интересно, очень часто ее добиваются. Терпение и женская красота - это изначально выигрышный прикуп.
Хоть у Марины не было даже третьего размера груди, да и в постели она не умела и половины того, что регулярно проделывали с Максом другие его подруги, их отношения все никак не прекращались.
Макс даже ходил с ней на похороны ее подруги, которая на своем Caynne влетела в страшную аварию. Он чувствовал, что в тот момент ей очень нужно, чтобы кто-то был рядом. Почему-то именно в такие моменты, когда Макс вел себя по-человечески порядочно, он ощущал какое-то приятное ощущение в груди, как будто к тебе прикоснулся Бог, которое, правда, улетучивалось с первой же рюмкой водки, дорожкой кокоса или с поцелуем очередной девочки.
И вот сейчас он ощущал, что кроме нее ему сейчас никто не нужен....
Макс сидел на краешке ее кровати. Он разглядывал роскошные Маринины белокурые волосы, так прекрасно гармонирующие с ее загорелым телом. Марина улыбалась во сне. И чем дольше Макс смотрел на эту улыбку, тем хуже ему становилось. Он вдруг осознал, что не имеет ни малейшего права испортить жизнь этому человеку. Человеку, который отдавал свою душу, не прося ничего взамен.
Внезапно пришло осознание того, что он все это время любил только ее. И ни одна суперская "одноразовая" ночь не заменит ему вот эти минуты, проведенные с невысокой блондинкой, которая любила сладкое и потеряла девственность в его объятиях.
Страх, что уже слишком поздно, и все уже, может, никогда не будет так, как прежде, вновь занял свое уже привычное место.
Макс вдруг решил - сейчас или никогда.
Он встал. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, еще немного и ребра не выдержат этого натиска. Ноги не слушались, и Макс, как пьяный, добрался до стула, где заботливая Марина аккуратно повесила его костюм.
Достав из внутреннего кармана белый листок бумаги, Макс неожиданно подумал о том, что белый - это цвет смерти. Недаром старуху с косой всегда рисуют максимально бледной.
Эта мысль окончательно подкосила Макса, он осел на пол.
Выдохнув так, что в легких не осталось даже молекулы воздуха, Макс резко открыл бумагу.
Лишь пара секунд потребовалась ему, чтобы найти заветные три слова.
Слезы брызнули из глаз, как будто внутри кто-то открыл все шлюзы. Слезы бежали по щекам, и с каждой потерянной каплей этой соленой субстанции в душе Макса ее место занимало счастье. Он вдруг почувствовал, что начал жить заново и обязательно будет счастливым.
Сжимая бумажку в руке, Макс в одно мгновение очутился рядом с Мариной. Он начал безудержно целовать ее везде, куда только мог дотянутся. Она проснулась, Макс тут же прижался к ней, желая просто вплавится собою в ее тело. Он судорожно рыдал и умолял ее простить его. Рыдал и умолял. Умолял и рыдал. Снова и снова...
Марина не говорила ни слова, она просто обнимала его и гладила по голове. Ее взгляд упал на бумагу, что Макс до сих пор держал в ладони.
Три слова ей сразу бросились в глаза....

"ВИЧ не обнаружен" - гласила бумажка, давая Максу шанс все исправить.